Книга Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

В глубине души он понимал, что этот первый серьезный конфликт с Викторией может положить конец их отношениям, но с другой стороны оставлять некоторые вещи недосказанными он не хотел. Надеясь, что решение все же найдется, и они вновь скоро станут счастливой парой, Брюс вышел из душа и, переодевшись в чистые джинсы и футболку, направился вниз.

Снизу доносился потрясающе бодрящий запах кофе, но зайдя в гостиную, он увидел только одну кружку, стоявшую перед Викторией. Сама девушка отстранённо смотрела в окно, словно мужчины в комнате и вовсе не было. Обычно она всегда заботливо делала кофе и для Брюса, но на этот раз, видимо, оказалась к этому не расположенной.

Решив не возиться с кофеваркой, Брюс поставил чайник и насыпал в кружку побольше растворимого кофе, надеясь, что это хоть немного взбодрит его и прояснит мысли. Пока он делал себе кофе, девушка упрямо молчала. Брюс не хотел начинать разговор, но понимал, что скорее всего ему придется это сделать.

Сев напротив девушки, он сказал:

– Виктория, прошу, не веди себя так, словно все что между нами было ничего для тебя не значит. Если я повел себя не так, как ты хотела, то прости меня. Я не могу не беспокоиться за тебя, ты мне стала дорога.

– Неужели? – с издевкой в голосе спросила Виктория, переведя взгляд с пейзажа за окном на мужчину, – и когда ты это понял? Когда брал меня против моей воли?

– О чем ты? – опешив, спросил Брюс.

– Ты знаешь, о чем я. Зачем ты упираешься?

– Я? – все также растерянно спросил Брюс.

Виктория глубоко вздохнула и на этот раз медленно и спокойно, как говорила бы с ребёнком, сказала:

– Послушай, если тебе нравится такой вид любви, то в этом нет ничего дурного. Просто это не для меня. Тебе следовало предупредить меня изначально, тогда все стало бы проще. Я не держу на тебя зла, но и не вижу смысла продолжать отношения, точно ничего не случилось. И мне не хочется жить в постоянном страхе, что ты можешь сделать что-то такое, что мне не понравится или же причинит мне боль.

– Вики, Господи, о чем ты, милая? – британец смотрел на нее расширенными от удивления глазами, – я совсем не понимаю тебя. Какой еще вид любви? Что я сделал не так?

Девушка только вздохнула. Она думала, что Брюс просто не хотел признаваться ей в своей склонности к мазохизму и, возможно, даже стеснялся самого себя и своих желаний. Хоть вчера вечером Виктория и надеялась, что их отношения могут выстоять и иметь продолжение, теперь же она понимала, что в очередной раз ошиблась и зря пошла на поводу у своих чувств. Во многом оказались правы ее знакомые, предупреждавшие о странностях иностранных мужчин и об их необычных пристрастиях в постели и соответствующих требованиях от русских девушек и жен.

– Я ведь ни разу тебя пальцем не тронул, если ты сама этого не хотела. А если что-то и случилось между нами против твоей воли, то ты могла сказать. Я бы сразу прекратил. И ты не права, я никогда не оставлял тебе синяков и мне совсем не понравится, если я или кто-либо другой причинит тебе боль, – попытался оправдаться Брюс, огороженный словами Виктории.

– Да не уж то?

– Вики, с тобой точно все в порядке? Ты от меня ничего не скрываешь? – осторожно спросил мужчина, все же склоняясь к мысли о психическом расстройстве девушки. Вероятно, этим и вызваны ее настойчивые обвинения в его адрес, не имевшие под собой основы. Его опасения на счет непредсказуемого поведения девушки оказались отчасти оправданы. Пусть Виктория и не жаждала денег и переезда заграницу, но зато у нее с головой не все в порядке, раз она не помнит, как сама наносила себе синяки, а также клевещет на него. «Моя прекрасная и безумная Вики», – с любовью подумал Брюс, не желая отказываться от девушки, несмотря ни на что. «Пусть она со странностями, но нет проблем, которые мы бы не смогли решить».

– Ладно, Вики, неважно. Давай допьем кофе и прогуляемся. У нас обоих нервы на переделе, и мы сейчас только делаем друг другу хуже этим нелепым разговором, – предложил Брюс.

– Хорошо, – согласилась Вика, – но сначала мне бы хотелось купить билет в Россию, – холодно ответила Виктория, все уже для себя решившая.

– Билет? – удивился Брюс и в душе у него все похолодело. «Она хочет уехать», – понял он.

– Да, мне нужно домой.

– Что-то случилось в Санкт-Петербурге? Что-то с твоими родителями? – спросил Брюс, надеясь услышать, что угодно, но только не то, что она навсегда покидает его.

– Нет, слава Богу, с ними все в порядке. Мне просто нужно уехать домой, – ответила Вика, все же сохранившая фразу «ошибкой было приезжать сюда» при себе.

– Но ты ведь вернешься? Это на время ты уезжаешь, не так ли?

– Не знаю, Брюс. Я не хочу тебе врать.

Какое-то время они оба молчали. Потом Брюс встал и подошел к своей дорожной сумке, все еще стоявшей возле входной двери. Достав оттуда лэптоп, он вернулся на свое место и включил компьютер.

– На какое число ты хочешь билет? – с хрипотцой в голосе спросил он.

– Как можно раньше. Желательно на завтра, – так же хрипло ответила Виктория, до которой только в тот момент дошло, что она делала: она навсегда покидала мужчину, которого успела полюбить.

– Завтра в семь вечера из Хитроу подойдет? – спросил Брюс, продолжая смотреть на экран компьютера, не поднимая глаз на Викторию. В его душе все просто кричало и умоляло его отложить лэптоп в сторону, встать на колени перед девушкой и слезно умолять ее остаться, но гордость и понимание того, что «насильно мил не будешь» останавливали его. Если он так ей противен, то какой смысл стараться задержать ее? Нет, он никогда так не сделает. Виктория вольна поступать, как считает нужным.

– Да, – тихо ответила Виктория, – только объясни, как туда добраться.

– Не переживай. Я отвезу тебя, – достав из кошелька, лежавшего на журнальном столике, кредитную карту, Брюс ввел ее данные на сайте покупки билетов Британских авиалиний, после чего холодно сообщил Вике, – готово: билеты куплены.

– Спасибо, – поблагодарила Виктория, но с места не сдвинулась.

– Что ж, не стану тебе мешать. У тебя наверняка много дел на сегодня.

Сказав это, Брюс встал с дивана и пошел в коридор.

Девушка слышала, как мужчина одевался и искал ключи от машины, а потом только тихий хлопок дверью сообщил ей о том, что Брюс оставил ее одну. Оказавшись в полном одиночестве в чужом доме и более того в чужом городе и стране, девушка наконец дала волю слезам, потоком хлынувшим из ее глаз.

– Господи, я ведь люблю его, – шептала девушка сама себе, – и почему все так получилось? Почему я не заслуживаю счастья? – причитала она, свернувшись калачиком на диване.

Прошло некоторое время, пока слезы Виктории иссякли, и девушка немного пришла в себя. Ее опухшие глаза болели и с трудом видели, а ноги слегка дрожали, когда она поднималась на второй этаж, чтобы собрать свои вещи. Сначала она хотела предупредить родителей о своем возвращении, но предчувствуя ряд вопросов, решила отложить этот разговор на потом и сообщить о своем приезде уже из Питера.