Книга Пендервики на Чаячьем Мысу - Джинн Бердселл

– Я тут сидел, думал про маму, – сказал Джеффри после третьего сэндвича. – Она всё сделала, чтобы мы с Алеком не встретились. Но раз она так его ненавидит, а я так на него похож…

– …значит, она ненавидит тебя? Нет. – В чём-чём, а в этом Скай была уверена. – Ты ошибаешься, Джеффри Тифтон.

– Точнее, Джеффри Невесть-Кто. – Он хмыкнул, но хмык был так подозрительно похож на всхлип, что Скай немедленно извлекла из сумки шоколадный торт. Когда они вдвоём умяли по паре хороших кусков и выпили почти весь лимонад, Джеффри рассказал Скай про тёти-Черчино письмо. Она написала, что ей понравился Алек, но что она любит Джеффри. И всегда будет его любить, как бы оно там ни сложилось. И ещё велела ему есть побольше овощей.

– Какая она хорошая, тётя Черчи, – сказала Скай.

– Да. – Джеффри задумчиво крутанул лежавшую на камне бутылку из-под лимонада. – Так что мне делать-то?

– Понятия не имею, – сказала Скай.

– Вот так прямо ни одного совета? От самого уверенного человека из всех, кого я знаю?

– Не смешно. – Она попыталась его ущипнуть, но Джеффри молниеносно среагировал и увернулся – чему Скай про себя порадовалась. – Но вообще-то я тебе честно ответила. Мне трудно представить, как бы мы с нашим папой не знали друг друга с самого начала… И я, кстати, не уверена: если бы он, положим, не знал, что мы его дочери, мы бы тогда понравились ему? Вот так же, как ты – Алеку, ещё до того, как он узнал, что ты его сын?

– А я ему тогда понравился, да?

– Ты и сейчас ему нравишься.

Пожав плечами, Джеффри потянулся за чёрным футляром. Это означало, что хватит разговоров, настало время музыки.

Пока Джеффри собирал свой кларнет, Скай встала и, обернувшись к «Берёзам», помахала обеими руками. Она знала, что Джейн увидит её сигнал и всё поймёт. К тому времени, как Джеффри начал играть, у него уже была аудитория из четырёх слушательниц, готовых хоть до бесконечности внимать его музыке, беспокоиться о нём и оберегать от опасного взрослого мира.

Глава пятнадцатая

Незваный гость

Джейн опять разговаривала во сне. Но Скай за вчерашний день так измучилась и издёргалась, что спала как убитая и просыпаться не собиралась. И Джеффри по ту сторону бамбуковой перегородки тоже спал как убитый: он вчера измучился ещё больше Скай. Так что сегодня будить Джейн было некого – кроме самой себя.

– Удерживая вертолёт в зависании над скалистым островом, Сабрина Старр скинула верёвочную лестницу. «Карабкайся! – крикнула она вниз, туда, где боязливо прижималась к камням жалкая человеческая фигурка. – Я твоя единственная надежда на спасение!» – Глаза Джейн распахнулись. – Кто это сказал?

К тому времени, как Джейн разобралась, кто это сказал, – а кто ещё тут может бормотать про Сабрину Старр? Она же и бормочет, – она уже окончательно проснулась. И слова у неё в голове начали складываться в строки новой книги: Сабрина по-прежнему сомневалась, должна ли она спасать разбивателя сердец, или пусть мучается… Нет, чего-то не хватает. А так? Пусть страдает в одиночестве, снедаемый муками совести. «Отлично, – подумала Джейн. – Надо это записать, пока не забыла».

Она тихо выползла из постели, оделась и вышла на террасу, прихватив голубую тетрадку. Солнце только что взошло, ещё даже не поблёкла розовая полоска зари над горизонтом, и всё кругом – океан, небо, чайки в небе – всё принадлежало одной Джейн. Она послала «доброе утро» в сторону Англии. И ещё одно «доброе утро» в сторону Нью-Джерси. И ещё одно – в сторону красного дома по соседству, где – Джейн почему-то в этом не сомневалась – Алек продолжал терзать и казнить себя: за Джеффри. Она понимала, конечно, что не ей решать, как лучше, да никто её и не спрашивает, но она очень, очень надеялась, что у Джеффри с Алеком всё как-нибудь уладится.

«Хорошо, когда есть книга и можно над ней работать», – подумала Джейн: она уже давно подозревала, что все даже самые сложные проблемы, с которыми героически сражается Сабрина Старр, не идут ни в какое сравнение с проблемами из настоящей жизни.

И, открыв тетрадь, она с облегчением унеслась на далёкий остров, куда разбивателя сердец забросили несчастные обманутые им девочки. О, вот ещё одна удачная идея! Пусть на острове живут Беттины любимые тюлени. И пусть они тоже отвернутся от незадачливого донжуана. В общем, до того как Сабрина его спасёт, он ещё помучается всласть! Джейн писала и писала и так увлеклась, что не слышала шагов. Лишь когда на её раскрытую тетрадку упала тень, она поняла, что она не одна на террасе. И подняла голову. И отшатнулась. Потому что прямо перед ней стоял отчим Джеффри – усатый и ненавистный Декстер Дюпри.

– Вы?! – Джейн отчаянно рылась в памяти: какие именно проклятия она высказывала позавчера в подушку, насылая мщение на головы своих врагов? Может, она нечаянно произнесла что-то такое, из-за чего Декстер неведомо как перенёсся из Массачусетса прямиком на Чаячий Мыс?

– Привет, Скай, – сказал он.

Джейн смотрела на него молча. Его приветствие ей совсем не понравилось: не то, что он назвал её «Скай» – к этому сёстры давно привыкли, он так и не усвоил, кого из них как зовут, – а что он вдруг заговорил вежливо. Прежде за ним такого не водилось.

– Как вы сюда попали? – наконец спросила она. – По своей доброй воле… или нет?

– Как попал? Ну на машине, а что? – Он провёл по лицу рукой и широко зевнул. – Всю ночь за рулём сидел. А кофе у вас тут, конечно, не водится?

– Нет.

Сёстры не пили кофе. И тётя Клер тоже предпочитала чай.

– Ясно. Я так и думал. – Забыв о вежливости, он без приглашения опустился на стул, и это уже было гораздо больше похоже на Декстера, каким Джейн его помнила.

– А миссис Т.-Д. с вами не приехала? То есть для вас она миссис Дюпри, конечно. Как у неё со здоровьем, всё в порядке? – Высказанные в подушку проклятия одно за другим всплывали в памяти Джейн. – Она не жалуется на какие-нибудь загадочные воздействия извне, нет?

– Не слыхал. Расстроилась сильно, вот и не приехала. – Он окинул Джейн недобрым взглядом. – И не делай вид, будто не знаешь, кто её расстроил. И откуда он только такой взялся? Он, видите ли, друг Пендервиков, здрасьте-пожалуйста! И, видите ли, отец Джеффри…

– Но Алек действительно отец Джеффри, – сказала Джейн. – А взялся он вон из того дома, мы с ним соседи.

– Ну да, а после его отъезда моя жена от слёз не просыхает, изрыдалась уже вся. Пришлось пообещать, что я съезжу в Мэн и привезу её драгоценного Джеффри… – Декстер осёкся, видимо, вспомнив, что перед ним какая-то из сестёр Пендервик и откровенничать с ней совсем не обязательно. – Короче, иди передай ему, чтобы собирал вещички, и мы с ним уезжаем – всё, чао. Уяснила?

Джейн уяснила. Она так хорошо всё уяснила, что ей теперь было стыдно за свою наивность – как она мучительно пыталась вспомнить, что же такого она наговорила подушке. Конечно, Декстер явился, чтобы забрать Джеффри, а зачем ещё? Он всегда только за этим и является. Вместе с мамой Джеффри. Однажды, вот таким же ранним утром, они явились вдвоём и увели Джеффри от Пендервиков – это было прошлым летом. Нет уж, на этот раз всё будет по-другому. Джейн ни за что не отпустит своего друга, тем более сейчас. Пусть сначала они с Алеком помирятся.