Книга Аманда. Энергия Кольца - Алина Багазова

Прижимая пакет к груди и опустив голову, быстро пошла по коридору к центральному холлу. Больные, ковыляющие на процедуры и суетящийся с утра медперсонал сновали вокруг, но меня никто не окликнул (а вдруг и впрямь получилось?), и я без приключений выбралась на улицу, быстро сбежала по ступенькам. Такси с шашечками — единственное на улице — стояло чуть поодаль, в окошке виднелась Илона, глядя на двери, но в упор меня не замечая. Похолодев, я тем не менее остановилась на секунду и «восстановила» облик. Подружка вздрогнула и, криво улыбнувшись, замахала рукой. Быстро забралась в машину и только там перевела дыхание, сердце гулко колотилось в груди — неужели я это сделала? Я — ответственная, правильная и послушная домашняя девочка — сбежала из больницы никого не предупредив? Что-то сильно поменялось внутри с того момента, как узнала Школу и стала Воином. Я научилась сама принимать решения и совершать смелые поступки — Поехали! — назвала адрес.

— Мань, может не надо было, вот так… — озабоченно прошептала подруга.

— Перестань, — улыбнулась я, показывая на голову, — видишь это? Медсестра сказала, что шрам уже затянулся, даже перевязывать нет смысла! Стала чудесным феноменом по скорости исцеления в этой больнице. Меня бы и так сегодня точно выписали! Да… ещё надо не забыть оставить маме записку, чтоб забрали вещи из больницы и не беспокоились.

— Ты не будешь никому звонить? — поразилась Илона.

— Потом, когда вернусь. Пойми, каждая минута сейчас дорога!

— Ладно… — неуверенно, но успокоилась она, видя, что спорить бесполезно.

Дома первым делом я быстренько посетила душ (о, благословение небес!) и переоделась: натянула лёгкие джинсы и короткую маечку. Кинула в сумку деньги, голову спрятала под кепку: с моим бритым затылком только людей пугать! Быстро нацарапала домашним записку, убеждая, чтоб не волновались, вернусь, скорей всего, через сутки. Ощущая себя беглой преступницей, ясно представляла, как все перебаламутятся, но выбора не было, как и пути назад. Я не могла поступить иначе.

Илона нервно следила за моими приготовлениями.

Всё-таки стукнула в дверь квартиры Костика, но никого не было дома, вероятно, убежал уже в больницу, и мы разминулись. Ну и ладно, потом, всё потом.

Почти бегом добрались до дороги, поймали попутку и съездили домой к Илоне.

Семёна не было, поехал в институт — пояснила Илона. — сегодня предварительный сбор.

Хорошо, что хоть он этим занялся, а то мне и туда выбраться недосуг…

Решили не ждать, а всё-таки отправиться вдвоём, да и время поджимало: расписание поездов и другого транспорта диктовало свои условия. Илона тоже оставила записку и, наконец, отправились на вокзал. На поезде ехать вариантов уже не было, поэтому мы купили билеты на автобус и через полчаса уселись в мягкие кресла.

В половине десятого отъехали, жадно жуя захваченные Илоной из дома бутерброды с купленным на автостанции соком. Через каких-то семь часов будем в Сочи.

Вокруг весело гомонили люди, едущие отдыхать, мы же двигались в неизвестность.

На миг охватило сомнение в том, что я всё это не зря, но оно несколько припозднилось: что сделано, то сделано…

В половине пятого вечера мы, наконец, прибыли на сочинский автовокзал.

Вывалились из автобуса усталые, на затёкших ногах.

Илона сказала, что больница, где содержится Марина, открыта для посетителей до семи вечера, и мы решили всё-таки быстренько перекусить в привокзальном кафе.

Пока ждали заказ, Илона сбегала, позвонила Марининой маме, сообщила о нашем приезде.

После того, как утолили голод, подружка с видом почти уже местного жителя, повела меня на автобусную остановку. Всё-таки надо было экономить, чтоб хватило и на обратную дорогу. Местные такси, а тем более — от вокзала — нечеловечески дороги, маршрут Илонка уже успела запомнить, да и её язык не только до Киева, а в любую точку земного шара нас довёл бы.

В пятнадцать минут шестого мы вошли в двери Сочинской психиатрической лечебницы № 15. Странно, можно подумать, номер является порядковым, по количеству подобных заведений в городе!

Я немного поёжилась, проходя холл и думая о том, куда мы пришли. Но, вопреки ожиданиям, в нём было просторно, светло и пусто, не считая медсестры на посту и какой-то женщины, томящейся на стуле в углу, под пальмой в кадке. Женщина приветливо встала нам навстречу, оказавшись Марининой мамой.

— Она тут в двух шагах живёт, — шепнула Илона, здороваясь с женщиной, — Елена Дмитриевна, это Аманда, знакомьтесь.

Я кивнула, объятая нервной дрожью в ожидании встречи с Мариной.

— Она только что проснулась от послеобеденного сна, — едва слышно проговорила Елена Дмитриевна, отведя нас в уголок, — с утра сказала несколько фраз, а сейчас пока молчит… Но если думаете, что сможете разговорить, то идите. Я договорилась, вас пропустят.

Глядя в глаза бедной женщины, я в полной мере ощутила её растерянность и отчаянье. Мне попросту передалась невероятная бездна безнадёжности, развёрзшаяся в этом взгляде. Она отчаянно цеплялась за любое чудо, способное вернуть к прежней жизни её дочь, не хотела поверить в невозможность этого возвращения.

Специфические, возникающие от недосыпания и глубокого горя, морщины избороздили ещё довольно привлекательное, совсем не старое, лицо. Елена Дмитриевна, как одержимая, дневала и ночевала в больнице, ловя с нечеловеческой жадностью каждое изменение в состоянии Марины, молясь и взывая об исцелении её рассудка.

Придавленная тяжестью непонимания происходящего, она выглядела растерянно, настолько что сердце у меня ёкнуло.

Мурашки поползли по телу, вдруг почудилось на миг, что здесь делать нам нечего, захотелось опрометью убежать. Это здание — прибежище потерявшихся во времени и пространстве душ, заблудившихся в человеческих телах, размножившихся в сотнях реальностей… Голова пошла кругом и кровь отхлынула от моего лица.

— Идём? — осторожно спросила Илона, беря меня под руку.

— Да…

Маринина мама молча, бесшумно опустилась обратно на стул.

Попетляв по коридорам, встретили только пару дюжих санитаров, взглянувших на нас с подозрением. Пару раз я слышала какие-то крики, странные звуки, но, видимо, тут была отличная звукоизоляция. Ничего, что травмировало бы мою робкую неокрепшую психику, нам, слава Богу, не встретилось.

Наконец Илона подвела к Марининой палате. На секунду мы обе замерли у дверей.

Внутрь было заходить безмерно страшно. Но нужно. Для этого я примчалась сюда из больницы, перенеся семь часов пути и ожидания…

Я, сглотнув пересохшим от волнения горлом, неуверенно ступила в палату. Никогда ещё не была в таком месте, хотя, стоит признаться, что — не знай я специфику больницы — и не подумала бы, что нахожусь в психушке — так тут всё чисто, аккуратно и где-то даже уютно, по-домашнему: и в коридорах, и в палате, что оценил первый же взгляд по сторонам, а потом я увидела девушку..