Книга Искра для соломенной вдовы - Татьяна Веденская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Оля, какое счастье, что я тебя нашел. – И потом, потом, он сделает все, чтобы отправить меня моей дорогой наслаждения, раз уж наши пути пока не пересекаются, и примется смотреть и любоваться, как я уходя вглубь себя, нахожу там его. И возвращаясь, шепчу:
– Руслан, какое счастье, что ты меня искал.
– Оля….
– Оля!
– ОЛЯ! Проснись, там кто-то звонит.
– Что?
– В дверь звонят. Мы можем не открывать?
– Угу. У мамы есть ключи, если что.
– Иди ко мне, – прошептал сказочный голос сказочного Руслана. Как хорошо, что это все же не сон.
– Что? Звонят? Кто? А сколько времени? – способность мыслить вернулась мгновенно, лишь только было помянуть всуе имя мамочки. И как сообщения мобильного, включенного после долгого перерыва, мысли посыпались из камеры «Отсрочено» сразу пачками.
– Три часа.
– Боже. Скоро придет мамуля!
– Там в дверь звонят.
– До сих пор? – удивилась я. Интересно, у меня что, от эротических переживаний слух временно отшибло, если я сама не слышу, что наш звонок ошалел уже дергаться и вибрировать высокими частотами. Я побежала открывать. То есть, конечно, натянула панталоны и лифчик, замоталась в скатерть и только после этого пошла открывать. Как будто такой вид намного приличнее голого. Интересно, что на этот раз таки сбылась моя первая версия. На пороге стояли взбешенные соседи. Стояли, орали и пялились на меня в скатерти и на Руслана в…. Не пойму, что-то ужасно похоже на мамин халат. Точно, Руслан стянул с кровати мамин халат, большой и махровый. Розовый. Это он маме большой, а Руслану по колено. По его волосатое колено его длинной ноги, а из декольте выпирает невмещаемая туда волосатая мужицкая грудь. М-м-м, как хорошо!
– Вы что, с ума посходили? – сразу зашлась фальцетом моя соседка снизу.
– В каком смысле? – удивилась я. Руслан подошел сзади и прижался ко мне.
– Какие проблемы? – удивительно радостным и счастливым голосом спросил он.
– А я не с вами разговариваю, – ругнулась опасливо соседка. Посылать подальше двухметрового, хоть бы даже и счастливого, мужика было страшновато.
– Ну, в чем дело. Я же уже выключила музыку.
– Да ты сдурела, мать? Дотрахалась?
– Да как ты смеешь? – заорала я и скинула в аджиотаже скатерку.
– Да ты меня залила! У меня потоп, я тебе сейчас покажу, кто тут хозяин! – брызгала она слюной.
– Веди себя прилично, а то милицию позову, – отбивала я шар. Руслан пытался натянуть на меня обратно скатерть и хохотал.
– Да пусти ты, лярва, – толкнула меня в плечо соседка и вперлась в мой Сталинград после боя.
– Что же это вы такое с домом сделали, – поразилась они, глядя на мою уборку. Потом она, словно крыса, оббежала всю квартиру, особенно принюхиваясь к кухне. А вот потом…
– Да что ж это такое, люди добрые? Да ты, стерва, залила, поди, уже три этажа? Да что ж теперь будет? – заголосила она, словно на похоронах. Я была готова к ней присоединиться. Дело в том, что когда она открыла дверь в ванну, оттуда ливанула вода. До этого времени она терпела и не переливалась из-за достаточно герметичного примыкания двери к полу. А еще из-за того, что ей (воде) было проще литься по плохо герметизированным трубам стояка и по щелям стяжки к ней, моей соседке.
– Кошмар! – взвизгнула я и принялась бесцельно скакать по озеру ванны. Я закрутила кран и ошалело смотрела на гору пены, взбитой из щедро насыпанного мною порошка. Из ванны на пол лили мыльная вода, стоявшая уже на десять-пятнадцать см.
– Делайте что-нибудь, – орала соседка, уже несущая с кухни совок, веник и кастрюлю. Руслан хохотал.
– Олечка, милая, с тобой не соскучишься никогда. То тосол, то ты мясо сырое ешь словно ничего вкуснее не встречала, то затопляешь весь дом, трахаясь со мной.
– Очень весело, – прокомментировала я, ритмично махая совком. Вдруг он на меня набросился и стал целовать.
– Только не меняйся!
– Дурак, я вся промокла!
– Да было бы чему мокнуть! Этому набору дуэньи!
– Ольга, уйми мужика! – вставила соседка и тоже расхохоталась. Руслан, не переставая делать попытки обниматься и целоваться, принялся нам помогать, собирая воду маминым, очень влаговпитывающим халатом. И тут…
– Олечка, что тут такое? – похоже, сегодня такой день – день дурацких немых сцен. На пороге ванной стояла маман в пальто и смотрела на меня, мокрую и в панталонах и лифчике; на одетую соседку с кастрюлей, и на голого мужика, невесть откуда заведшегося в нашей квартирке, целующегося со мной и вывозякивающего ее любимый халат в мутной жиже. Слов нет, одни слюни.
– Мама, позволь тебе представить – это Руслан.
– Очень приятно, – промямлила моя мама.
– Мы затопили соседей. – Радостно разъяснил ей ситуацию он и слова начал хвататься за мои бока.
– Да, вы нас затопили. Вам придется за это платить, вы в курсе? Согласны, или мне ЖЭК вызывать? – после предложения за что-то заплатить моя мама, неуверенно тряхнув головой, ретировалась в детскую и там затихла.
– А сколько? – поинтересовалась я.
– Я не знаю. Но много. Не меньше пятисот долларов, у меня в ванной потолки все только что заменили, – я знала, что она врет.
– Какая прелесть, – веселился Руслан. – Мы проспали потоп.
– Постыдились бы! – решилась все-таки прокомментировать наш разврат соседка. Но Руслан приволок свои брюки, вытянул двумя пальцами кошелек и сунул обалдевшей соседке некоторый объем интерденег. Сколько там было – я не поняла. Но соседке хватило, чтобы та счастливо отвалила. И то, только после того, как помогла нам с Русланом досуха вытереть пол.
– Сколько ты ей дал?
– Не знаю! Иди ко мне! – прошептал он. Однако наличие в непосредственной близости заряженной ядерной боеголовкой скандала маменьки сбивало меня с игривого лада.
– Там мама.
– Да, я знаю. Мы уже познакомились!
– Это ты так думаешь!
– Ну и что все это значит? – выползла из комнаты она, почуяв отсутствие соседки. Что ты тут вытворяешь?
– Все улажено! – попробовал было утешить ее Руслан.
– Что улажено? Что я в приличном доме должна смотреть на голого мужика, которого таскает сюда моя бессовестная дочь?
– О чем ты? Руслан не…
– Да замолчи! А если бы я пришла с Шуркой?
– Мам, я.. успокойся, – но мамусю понесло. Она грохотала, тыкая пальцем в груду мокрого тряпья в ванной. Она билась в истерике, глядя на то, как из ее кровати сотворили сексодром.
