Книга Рабы «Майкрософта» - Дуглас Коупленд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, конечно же, целая тележка Стартрекианы:
• Три импортных британских компакт-диска караоке Уильяма Шатнера «Мистер Тамбурин» (известная карьерная ошибка № 487) наряду с «Люси в небесах с бриллиантами».
• Подписки на журнал «Старлог».
• Контрабандные гранки выходящей вскоре в свет биографии Джина Роденберри.
• Коврики для мышек с надписью «Следующее поколение».
• Фотографии из глянцевых журналов: Дэйта, Райкер, Деанна Трои и Весли из «Стар Трек: Следующее поколение».
• Пластиковый центр управления «Энтерпрайза» наряду с фарфоровой моделью «Энтерпрайза».
• «Глубокий Космос Девять», но никто еще не врубился в «Глубокий Космос Девять», так что она не пользуется популярностью и лежит на столике.
Подслушал: «Оно удостоилось четырех с половиной мышей в „Мак Юзер“».
Мама приготовила на ужин индейку, надела бусы из жемчуга и все время напевала себе под нос, прямо как телемама. Все ели в «столовой». Обычно Рождество в нашем доме — более серьезное событие, но сейчас мы видимся друг с другом так часто, что собраться вместе было не так уж торжественно. Беседовали о «Макинтоше» и их товарах.
Телевизор на заднем плане показывал повторение «Колеса Фортуны» и издавал звук «динь-динь-динь». Мама спросила:
— Что это за шум?
А Сьюзан сказала:
— Кто-то только что купил гласную.
Затем произошел БОЛЬШОЙ сюрприз: появился Эйб! Прямо как в диснеевском мультике, посреди ужина, в белой, взятой напрокат машине, загруженной товарами «Сони», бутылками бухала и большой коробкой с бумагоуничтожительной машиной из магазина канцелярских принадлежностей, которую он вручил Багу с эффектным поклоном. Баг громко сопел от благодарности («Это самый милый подарок, который мне кто-нибудь когда-нибудь дарил!»). Он провел остаток дня, складывая газеты и зажигая бомбы из остатков ленты в камине, избавляя «Обиталище» от нескольких месяцев и слоев покрывшей его бумаги; в результате этой процедуры оно стало выглядеть довольно-таки презентабельно.
После ужина мы засадили Эйба в микроавтобус и отвезли в магазин «Сэвн-Илэвн», чтобы накупить ему рождественских подарков, в результате чего он обогатился несколькими журналами «Пипл», чизбургерами для микроволновки, другими продуктами в качестве подарков. Я вдруг понял, как мне нравится Эйб, но я сомневаюсь, что когда-нибудь почувствовал бы это, продолжай мы жить в одном доме. Я думаю, что электронная переписка придала нашим отношениям ту близость, которой мы никогда не имели бы при контакте тет-а-тет. Вот это ирония!
Я чуть не сделал отцу картонную табличку с надписью «ПОРАБОТАЮ ЗА ПРОПИТАНИЕ», но потом почувствовал себя плохим-плохим сыном, а затем, как заводной апельсин, впал в удрученное сочувствие пятидесятилетним, представляя, как они стоят на углу Эль Камино и Ренгсторф-авеню и держат такие таблички. А еще я не могу поверить, что Майкл подарил папе на Рождество такой классный набор инструментов. Как, черт возьми, заботливо.
Все рассемейничали.
Мы с Карлой поехали вниз по холму в «Синтекс», место рождения противозачаточных таблеток, немного ниже маминого и папиного дома, в конце Хиллвью-авеню — утопический пустой технокомплекс 1970-х годов в стиле «Андромеды». Посидели на травяном амфитеатре у безлистных берез, поглядели на изваяния в скульптурном саду, погуляли по тропинкам, прикидываясь, будто мы — Сьюзан Дэй и Бобби Шерман на свидании, скатились по темному засеянному склону и приземлились внутри технологической мечты, которая символизировала свободный, по-телевизионному стремительный стиль жизни той эры.
«Синтекс» была первой корпорацией, которая изобрела «городок как рабочее место». До калифорнийских парков высоких технологий самое большое, что могла сделать корпорация для своего работника, так это предоставить ему дом, возможно, машину, возможно, врача и, возможно, место для покупки продовольствия. А где-то с 1970-х годов корпорации начали предоставлять душевые для людей, которым приходилось трястись в час обеденного перерыва, и скульптуры для умиротворения рабочей души: профилактический гуманизм — первая всеобъемлющая интеграция корпоративного мира в личный. В 1980-х корпоративная интеграция открыла следующий уровень вторжения корпоративной жизни в «городках», как «Майкрософт» и «Эппл», — и этот следующий уровень насильственного проникновения заключается в том, что граница между работой и жизнью размылась до точки неразличимости.
Отдай нам всю свою жизнь или мы не позволим тебе работать над классными проектами.
В 1990-х корпорации даже больше не нанимают людей. Люди становятся их собственными корпорациями.
Мы с Карлой чувствовали себя единственной парочкой на Земле, гуляющей в полной пустоте. Такое ощущение, словно мы Адам и Ева.
Я рассказал Карле, что Итен не считает биотехнологию таким уж классным вложением денег, потому что она «слишком 9х5» и работники следуют не-технарским расписаниям, а на их парковках по воскресеньям НИКОГДА не бывает машин. На самом деле Итен до сих пор пытается найти биотехнологическую фирму с воскресными работниками. Он говорит, что как только найдет ее, то сможет вложить свои деньги, лечь на диван и уйти на пенсию. Если бы еще у Итена было, что вкладывать!
Карла сорвала несколько цветков ледяника, полуофициального растения мира высоких технологий, так как оно очень быстро стабилизирует склоны холмов. Она сказала, что бесшиповость делает его «игрушечной» версией кактуса.
Мы чувствовали себя очень свободно. Обсуждали, стоит ли попытаться врезаться в исследовательский институт, что около 280-й, где живет горилла Коко со своими детенышами. Карла сказала, что за холмом, на Пейдж-Милл-роуд, рядом со штабом корпорации «Интервал Рисерч» был изобретен трансдермальный никотиновый пластырь. История! Затем Карла предложила посетить городок «Интервал Рисерч» и взглянуть, каков он собой:
— Если «Синтекс» олицетворяет собой 1970-е годы, а «Эппл» — 1980-е, тогда «Интервал Рисерч» — символ 1990-х.
Штаб «Интервал Рисерч» выглядел как отель для новобрачных среднего класса в Маури примерно в 1976 году, немного пришедший в упадок, с лагунками в стиле «Острова Гиллиган» между зданиями и вестибюлем с какой-то неясной медицинско-дантистской атмосферой и повисшим в воздухе вопросом; «Где мне поставить баночку с мочой для анализа?»
И (что крайне важно) там были МАШИНЫ на парковочной площадке, даже в воскресенье после Рождества. Карла сказала, что знает одну девушку, Лауру, которая здесь работает; мы проверили, и она оказалась на месте. Мы постучали в ее окно, выходящее на центральную лагуну внутреннего двора, она выглянула, вышла и впустила нас. «Ай-кью» у Лауры, наверное, 800, прямо как у Карлы. Она пригласила нас внутрь, и мы поиграли в пул на бильярдном столе. Стол для игры в бильярд для 1990-х годов означает примерно то же, что и «бобовые кресла» от «ПАРК» для 1970-х.
