Книга Мечи Дня и Ночи - Дэвид Геммел

Эх, Аскари бы сюда. Она дала бы ему дельный совет. Она что-то говорила ему про оленей, но он, по правде сказать, не очень-то слушал. Он в это время любовался ее лицом и фигурой, стараясь вообразить, какова она без одежды.

— Ты что, полный дурак? — сказал он себе, осознав, что и сейчас занимается тем же. — Нашел время!

Он только и помнил из ее слов, что надо затаиться в засаде и ждать. А потом убить оленя с одного выстрела, чтобы его панический страх не испортил мяса. Почему паника делает мясо менее нежным, он вспомнить уже не мог.

О волках она тоже кое-что говорила. Всем известно, что волки охотятся стаями, но Ставут понятия не имел, как хитро у них все устроено. Поскольку олень намного быстрее и выносливее волков, они разделяются и образуют круг в несколько миль шириной. Первые несколько зверей бросаются на оленя. Он убегает, а они следуют за ним и гонят его на второй гурт. Когда первые устают, вторые продолжают погоню и гонят оленя к третьим. Тем временем первые перебегают на заранее выбранную позицию, отдыхают и собираются с силами. Обессилевший олень, наконец, выходит на высокое место, чтобы дать последний бой. К этому времени там собирается вся стая и добивает его.

Это, конечно, весьма занимательно, но вряд ли ему поможет. Джиамадов всего-то семеро. Как ему расставить их по холмам, чтобы получился круг?

В другое время задача, которую он рассматривал, показалась бы ему интересной. Эти джиамады такие крупные и могучие, а охотиться не умеют. В большинстве своем они хотя бы частично волки — казалось бы, в их памяти должны сохраниться какие-то охотничьи навыки. Аскари со Ставутом они, провалиться бы им, затравили довольно умело. Впрочем, особой трудности это не представляло. Добыча двигалась медленно и к тому же забилась в нору, то есть в пещеру. Быстрого оленя под открытым небом загнать намного труднее.

По прошествии нескольких часов Ставут растолкал Киньона. Здоровяк сел, запустил пальцы в волосы и пожаловался:

— Какой хороший сон был.

— Счастливчик. Что ты можешь мне рассказать об охоте?

— Охотник из меня никудышный. — Киньон напился из фляги. — Терпения не хватает. Потому я и заделался поваром.

— Ну что ж. Поучим джиамадов печь пироги. Киньон вылез из своих одеял.

— Думай о хорошем, Ставут. Они сильные, быстро бегают и могут издали учуять оленя.

— Вот только поймать его не могут.

— Это их недостаток, согласен. — Они поговорили еще немного, но Киньон стал зевать во весь рот, и Ставут, оставив его досыпать, поднялся немного по склону и сел там на камень.

План, который он собирается составить, должен быть прост. Полагаться следует на хорошее чутье и на силу. А еще на удачу.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Близился рассвет, когда Ставут вернулся в лагерь. Шакул и другие звери уже дожидались его.

— Ловить олени сейчас? — спросил Шакул.

— Именно. Это может занять какое-то время, так что наберитесь терпения.

Купец в своем красном наряде шел впереди, джиамады за ним. Ветер дул с севера, поэтому Ставут направлялся в ту сторону, поднимаясь в гору. Отойдя примерно на полмили о лагеря, он спросил Шакула:

— Можешь учуять оленей?

Тот задрал большую темную голову и раздул ноздри.

— Там, — сказал он вскоре, показывая на северо-запад, где тянулись поросшие лесом холмы.

— Хорошо. Теперь надо найти оленью тропу с подветренной стороны от них.

Джиамады не двинулись с места, и Шакул заявил:

— Ловить олени сейчас.

— Ты сколько оленей уже поймал? — спросил Ставут.

— Ни один. Сейчас!

Страх, который Ставут испытывал перед ними, уступил место раздражению.

— Будете делать, как я говорю — иначе никаких вам оленей. Охотник здесь я. Я великий охотник. Я убил больше оленей, чем... чем звезд на небе. — Несколько зверей подняли головы к небу. — Нет, не теперь, а ночью. Звезды выходят на небо ночью. Сначала найдем оленью тропу. С подветренной стороны, чтобы они нас не учуяли. А потом начнется охота.

Шакул дернул головой, помолчал и сказал:

— С подветренной.

— Вот и ладно. — Они двинулись в обход холма, где, как сказал Шакул, паслись олени, и полчаса спустя отыскали сразу три тропки. У третьей Ставут сказал Шакулу: — Теперь отбери самых лучших своих джиамадов. Они будут загонщиками.

— Олени очень быстрые.

— Вот именно. Поэтому те, которых ты выберешь, погонят их к нам. Один загонщик должен подняться вот по этой тропе и подобраться к оленям сзади, чтобы они учуяли его запах. Другой пойдет по дальней тропе и сделает то же самое. Тогда олени побегут вниз по средней тропе, где будем ждать мы, остальные. Ветер дует в нашу сторону, и нас они не учуют. Как только они появятся, мы выскочим и одного оленя повалим.

— Как? — спросил Шакул.

— Повторим еще раз, помедленнее. — Ставут уселся на плоский камень. — Нам нужны двое: один пойдет по этой тропе, другой по дальней. Им надо подойти к оленям так, чтобы те их учуяли и пустились бежать. Ты, я и другие сделаем засаду у средней тропы. Олени побегут к нам. Когда они покажутся, мы выскочим и убьем одного.

— Еще раз.

Когда Ставут изложил свой план еще трижды, Шакул присел на корточки, зажмурился, помотал головой, поворчал и сказал:

— Не успеть.

— Чего не успеть?

— Засада. Средняя тропа. Не успеть.

— Почему? — терпеливо спросил Ставут.

— Идти далеко. Олени все убегут.

До Ставута не сразу дошло, что джиамад говорит дело. Первый загонщик, поднявшись по первой тропе, тут же вспугнет оленей, и охотники не успеют добраться до места засады, а второй загонщик до своей дальней тропы — и подавно.

— Я хотел посмотреть, как скоро ты это смекнешь, — сказал Ставут. — Молодец. Объясняю дальше. Первый загонщик ждет здесь. Второго мы посылаем к дальней тропе, а сами идем к средней. Когда мы доберемся до места, ты... завоешь, что ли? Правильно. Ты провоешь один раз. Второй загонщик откликается нам, первый тоже. Так мы будем знать, что все на местах и пора начинать охоту.

— Еще раз.

— Еще? Камень, на котором я сижу, и тот бы уже докумекал.

— Камень?

— Забудь. Я повторю еще раз, а потом мы выберем двух самых смышленых. Хотя смышленые, пожалуй, неверное слово. Есть у тебя такие, кто думает головой?

— Нет.

— Надо же. Ну что ж, повторим все сызнова. — Ставуту казалось, что он уже несколько дней сидит здесь и толкует с Ша-кулом, но джиамад наконец кивнул и сказал: