Книга Бей первым - Владимир Поселягин

Разгоревшись, я продолжил поглядывать в щели. Я снял кафтан, рукав с одной стороны порван собаками был, и, достав иголку с нитками, а они в одном из кошелей на поясе были, я ведь к побегу готовился, чтобы всё было, всё это я забрал из сундука в кабинете дьяка разбойного дела, вот и стал зашивать прореху. Стежок ложился за стежком, когда я аккуратно отложил кафтан, воткнув в катушку иголку и, взяв лук, слегка приоткрыл одну створку. Засов я уже снял, после чего наложил стрелу и стал ждать. У ворот суета возникала, шапки верховых с той стороны улицы мелькали, но кто подъехал, не видно, забор высокий, вот створки ворот начали открываться, и первым в ворота въехал князь. Точно он, не спутаешь. Тут же заскрипели плечи лука, но я не успел, князя сначала заслонил другой всадник, а потом тот ушёл за сарай, крыша его скрыла, однако дальше была прореха между двух хозяйственных строений. Одним из них и был тот сеновал, где я ночевал ранее. Я снова натянул лук, и слегка щёлкнула тетива, отправляя стрелу в полёт. Пролетела между крышами двух хозяйственных строений, а там разрыв всего в два метра, так что видеть князя я мог всего мгновение, и мне этого хватило, попал, куда метил, точно в шею. Смертельная рана, тем более широкий наконечник перерубил ему шейные позвонки. Голова безвольно свесилась набок, покачиваясь, тело обмякло. Дальше не видел, конь увёл тело погибшего хозяина из зоны моей видимости. Почти сразу раздались крики, а я медленно закрыл створку, чтобы движение наверху не привлекло ничьего внимания, и сдвинул засов, закрывая его. Холопы на дворе боярина так ничего и не заметили, только удивлённо закрутили головами на крики с соседнего подворья и поспешили туда, чтобы узнать, какая беда свершилась.

Сам я убрал оружие в схрон в сене, прибрался тут же, и до самой темноты отслеживал, что происходило на подворье у князя Вознесенского. Туда чуть позже и дружинники прибыли, все постройки переворошили, но версию того, что стрела прилетела с соседнего подворья, похоже, никто даже не рассматривал, осмотрели снег у забора со всех сторон и видели, что он не тронут, к тому же, как я понял, стрелу узнали. Сам я сидел у щели и ножичком счищал краску с древков стрел, так до самой темноты и просидел, а потом стемнело, при этом на соседнем подворье продолжалась суета. Это тут было тихо, хотя дворня и несколько боевых холопов думного боярина тоже были встревожены, правда до охраны по ночам дело так и не дошло. А вот у меня была своя забота. Хлеб я доел, луковиц семь осталось, но не один же лук грызть, солью посыпая, значит, нужно будет совершить набег на чью-то кухню, и особо выбора не стояло. На подворье почившего Вознесенского не пойду, там и засаду могут устроить, а что, вполне возможно, тем более семья-то его там живёт, ну кроме старшей дочери, которую уже выдали замуж. Так что единственный вариант, чтобы не шуметь и не оставлять следов, кухня боярина, у которого я без спросу живу. Причём желательно набрать побольше, чтобы часто там не мелькать. Кто его знает, сколько я у него жить буду – неделю, две? На ледник бы наведаться, срезать пару пластов с копчёностей, да солёное сало в самый раз для ночёвки на холоде будет.

Только вот как всё это провернуть, чтобы хозяева не заметили? А ведь пропажа большого количества продуктов может их навести на мысль, что они теперь живут на подворье не одни, и тут ещё кто-то есть, кто нагло лазит к ним в продовольственные клети. Да, ситуация, полный кошель серебра, ещё разная мелочёвка с убитых стражников, а еду добывать незаконными методами приходится. Только вот деваться некуда, живым хочется остаться и сытым. По поводу смерти князя я не переживал, не особо он мне нравился, и тут можно ещё удачно ввернуть фразу: «Я тебя спас, я же тебя и убью». Тем более его излишне навязчивое любопытство к моим делам достало меня очень давно, так что я тетиву спустил даже с отчётливым удовольствием. Да, на самом деле ко всему, что я делал, князь проявлял любопытство, и его очень бесило, если я некоторые свои дела накрывал покровом тайны, и он прилагал максимум усилий, чтобы выведать, что я скрываю в том или ином случае. Змея подколодная. При этом если что-то удавалось узнать от меня или выведать, то большую часть новинок перенимал себе.

Там много что описать можно, но взять для примера хотя бы тёплый туалет с унитазом, что я в обоих домах поставил, и которые привели в восторг мать Тита во время её приезда месяц назад. Вот тогда побывав у меня, выведал откуда-то, что я работы над этим изделием закончил, точно соглядатай его был у меня на подворье, всё никак вычислить не мог, и сразу заявился и во время обеда попросился по надобностям. Естественно, про свой новенький туалет я и не думал, велел холопу проводить его на улицу, брезговал я в свой туалет чужаков пускать. А тот сразу: «В новый хочу», гад, пришлось пустить. А потом пристал, сделать ему такой же. Я что, сантехник? Вон мастера, они всё сделали под моим присмотром, бери и делай. Тот уже понял, если я вошёл в клинч, меня не сдвинуть, а ругаться со мной не хотел, знал, в свой дом я его больше не пущу, плевать мне, князь он или нет, поэтому забрал мастеров и уехал, а я дальше жил. Вроде туалет ему сделали, но точно не скажу, не знаю. Сами трубы я глиняные делал, дёгтем и глиной стыки обмазывал, сливная яма под домом, унитаз из обожжённой глины с наложенным тройным слоем белой краски. Вода поступает в бачки с помощью холопов, насос я так и не сделал, да времени не было. А вышло проще. Большой бак-бочка на чердаке, туда холопы вёдрами воду поднимают, с него сливается вода в малый бачок над унитазом. На десять сливов хватает, нормально. Пользовался им только я, у холопов свои отхожие места. Вот так постепенно всё и поднакопилось.

Я ведь тоже не идиот и всё понимаю, один раз уступишь, что-нибудь сделаешь, сядут на шею не сбросишь, так что я сразу отвечал на все предложения или желания одним словом – нет. Этого вполне хватало. С другой стороны, странно, что власть имущие так долго терпели меня, я сейчас начинаю понимать, что раньше надо было валить, слишком уж очевидным бельмом я стал у всех на глазу, да вот как получилось. Ещё и церковь науськивала, ату его, безбожника, что десятину в церковь не платит. На безбожника плевать, а вот десятину пусть платит и долги за предыдущий год закроет. Однако я ни о чём не жалею, в принципе, несмотря на некоторые отклонения от моего плана, я ничего не терял и всё шло так, как я и спланировал. Тут без шуток, поначалу ко мне эмиссаров присылали, батюшку ближайшего прихода, мол, почему в церкви не появляешься, слуги ходят, а ты нет, десятину с дохода не платишь, а когда я достаточно грубо послал таких ходоков, а меня гости беспардонные взвинтили, коих я только что выпроводил, завели, те пошли с другой стороны. Приехал местный патриарх, или кто он? В общем, за Москву отвечает, да не один, а с князем Вознесенским. Видимо, взяли в качестве тяжёлой артиллерии. Это было через полгода, как я бизнесом занялся, ну и разговор всё о том же. Вот я и пояснил им тогда за чашечкой травяного чая всё, что думаю об этом:

– Не нужно меня уговаривать ходить в ваш приход, смысла я в этом не вижу. Не будет этого. Для меня священники и вообще церковь – это как расстриги-перекупщики на торгу, купил подешевле, продал подороже. Мне, чтобы верить в Господа, хватает одной веры и крестика. Мне посредники не нужны, я и сам могу попросить у Бога всё, что мне нужно. А по поводу десятины, а с какой радости я должен платить этой банде в рясах, которые только и умеют, что наживаться на населении?