Книга Золушки нашего Двора - Лесса Каури

Бруни смотрела в черную воду, в небо, усыпанное мелкими радужниками звезд, и думала, как она любит все это: и море, и стесанные водой клыки скал на побережье, и свежий влажный ветер, легко скользящий по лицу, и свою страну, и свою семью, членом которой неожиданно стал самый настоящий принц. Или это она, наоборот, стала членом самой настоящей королевской семьи?

Из каюты поднялся на палубу Кай. Проверил курс, подошел к Бруни, присел перед ней на корточки, взяв ее руки в свои.

– Хочу попросить тебя, родная…

Матушка, наклонившись, поцеловала его в лоб. Это лицо – светлое, строгое, спокойное – навсегда отпечаталось на ее неспящем сердце. Разве могла она отказать Каю в чем бы то ни было?

– В моей крови течет кровь Морингов, Владык Севера. При жизни матушки я был там с ней пару разу, и однажды она рассказала мне об обряде, который проводят двое, чтобы связать себя на всю жизнь. Мы с тобой поклялись друг другу в верности у алтаря Пресветлой, и эту клятву я не нарушу. Но я хотел бы, чтобы нас связал древний наговор узаморских влюбленных! Если ты откажешься, я пойму…

Она покачала головой.

– Не откажусь, любимый! Что нужно сделать?

Кай поднялся.

– Подожди меня еще немного…

Он ушел вниз, а Бруни вновь смотрела в небо, ощущая совершенно противоположное – бешено бьющееся сердце и душевный покой, ровный, как морской штиль.

Аркей вышел на палубу обнаженным. В звездном свете он казался настоящим северным богом – широкоплечий, узкобедрый, темные буйные кудри в беспорядке разбросаны по плечам. Холода будто не замечал. Поставил на пол поднос с высоким узкогорлым кувшином. Звякнул охотничий нож, положенный рядом.

Принц выпрямился, посмотрел на Бруни. Пытаясь сдержать заходящееся от волнения сердце, она медленно встала со скамьи.

Аркей поднял кувшин, дождался, пока супруга подойдет к нему, положит ладони на его руки, и пояснил:

– Это вода из ледяных источников Узамора. Повторяй за мной:

Полотно безликих небес,Саван серый земной,Тепло весеннего солнцаИ холод покровов зимних…

* * *

…Сияние летних чудесИ осени дух сырой,Смеха детского колокольца,Несчастий равную схиму…Расклад у меня такой —Судьбы змеиные кольца —ВсёРазделюС тобой…[2]

Короткие ночи Узамора полнились сиянием. В нем небо казалось серебристым, а вода – серо-стальной, блестящей, будто рыбная чешуя. Полярное лето не знало жары, но ему была знакома ласкающая прохлада, и ее нежные ладони гуляли сейчас по обнаженной груди черноволосого мужчины, который, сидя в лодке, держал в объятиях белокожую хрупкую девушку и шептал ей слова древней клятвы.

– Ты согласна пройти обряд, Винни, сердечко мое? – спросил он, когда процитировал до конца.

Она, извернувшись, потерлась щекой о его грудь. Взглянула снизу вверх огромными карими глазами, так напоминающими ему оленьи.

– Это же будет навсегда, да, Ронни?

– Да, любимая! Когда я смогу просить у князя твоей руки без опаски получить отказ, мы лишь подтвердим нашу клятву у алтаря Пресветлой. А пока будет так…

– Будет так… – эхом повторила она. – Ты мой, Ронни?

– Твой! Только твой! Навсегда! А ты моя!

От ее поцелуев, легких как ветер, по его коже бежали мурашки. Он был старше, и потому справляться с собственными желаниями ему было сложнее. Особенно когда она лежала вот так, позволяя его рукам почти целомудренно гладить ее.

– Ты же знаешь, как проводится обряд? – спросил он.

Она молча села и доверчиво потянула шнуровку платья.

У Атрона зашлось сердце. Как бы он ни хотел сделать Рейвин своей, преступить ее доверие не мог. А она, воспитанная суровым отцом, была как дитя – невинна и раскрепощена одновременно. Ей и в голову не пришло, что за его желанием провести обряд может последовать что-то еще… Должно последовать что-то еще! Иначе не может быть между мужчиной и его женщиной под небом, подобным аметистовой друзе, на воде, напоминающей чешую рыбы-солнца!

Пошарив рукой под сиденьем, рю Воронн достал узкогорлый кувшин. Поставил на дно лодки. Осторожно, чтобы не перевернуть суденышко, разделся догола. Выпрямился напротив Рейвин, затмившей сияние мира своей обнаженной красотой. Его возбуждение не укрылось от глаз девушки. Ее зрачки расширилась, маленькие груди с розовыми сосками вздымались от неровного дыхания – она впервые видела мужчину во всей красе желания. Глядя друг другу в глаза, оба наклонились, чтобы одновременно поднять сосуд. Древние слова упали на поверхность озера каплями воды из Священного источника, посвященного Духам Ветров. Природа замерла, будто затаилась. Не плескала в озере играющая рыба, не ухал филин на темном берегу. Умолк звездный звон, слышимый только здесь, в Узаморе, на краю зримого мира…

Атрон отставил кувшин и поднял кинжал. Острие коснулось белой кожи под левой грудью Рейвин. Капли крови показались черными, и ими был очерчен лунный след под девственным сосцом. Спустя мгновение и на его груди появилась кровавая дорожка. Протянув к возлюбленной руки, он заключил ее в объятия, смешивая кровь. Целомудренные объятия, освященные любовью всех влюбленных узаморской земли.

Оказавшись с силой прижатой к любимому, Рейвин вскрикнула, становясь натянутой от страсти струной. Атрон всегда был рядом, без него она не мыслила жизни, но Атрон – верный рыцарь и этот – мужчина с горячей кожей, мужчина, чье желание скрыть было невозможно, рвали на части ее сердце и гордость. Рвали, заставляя склониться перед мужской силой.

Он бы сдержался. Однако эта Рейвин, полная страсти, как сосуд с молодым вином, делала невозможным любые побуждения разума остановиться… Атрон принялся целовать ее, едва не рыча от давно сдерживаемой страсти, от страсти, туманившей разум. Целовать как свою. И его колено беззастенчиво вторглось между ее бедер, и его пальцы забыли, что такое целомудрие. Рейвин поддавалась, оплетаясь вокруг него, как гибкий вьюн вокруг мощного дуба. Здесь и сейчас она, еще не став женщиной телесно, духовно обретала древнюю суть дарительницы наслаждения. Дарительницы жизни.

Оба опустились на дно лодки, покрывая друг друга безумными поцелуями. И тут наследница Морингов вспомнила о том, кто она есть. Напряглась, упираясь ладонями ему в грудь. Зашептала умоляюще:

– Нет, Ронни, нет… Прошу тебя!.. Не так…

Слова не сразу достигли его слуха. Но чуткие пальцы сразу ощутили напряжение желанного тела. Атрон замер, порывисто дыша.

Боясь напугать…

Понимая, что напугал…

В ее глазах стояли слезы. Когда мужчина оторвал свое тело от ее, поднимаясь, она застонала от разочарования и жалости к себе и разрыдалась. Укутав девушку в собственный камзол и усадив на колени, Атрон рю Воронн укачивал ее, будто маленькую, и обещал, что все у них будет как положено. И рассказывал, как после свадьбы внесет ее на руках в свадебную ладью и смешает тепло тел и жар сердец с тем, чтобы более не расставаться…