Книга Ярмарка - Елена Крюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руками, губами…
Я слушал музыку и повторял слова губами. Беззвучно.
Будто музыку – целовал.
Дыханье перехватило на этом такте.
«Это МОЯ ПЕСНЯ!» – все закричало внутри меня.
А снаружи – я только тихо, радостно улыбнулся и, опять же слепой рукой, нашарил рядом, на кровати, сигареты.
Я сжал кулак.
Горящая сигарета полетела из судорожно сжатого рта на пол.
Дым серыми руками обнимал меня. Целовал.
Дым обнимал меня. Жизнь любила меня.
И я так любил жизнь.
Как в последний раз.
Встань и шагни.
Встань и шагни вперед!
Я встал с кровати и шагнул вперед.
Песня стала мной, я стал картинкой этой песни. Нелепой картинкой. С разлохмаченной страницы! Из старого учебника по гражданской обороне. Там, где люди в противогазах, похожие на слонов, от выстрелов и взрывов в подвале прячутся!
Я был ее листовкой. Ее живым плакатом. Ее тайно напечатанной газетой.
Ее подпольным клипом. Ее первым и последним слушателем.
Ее нотами. Ее гитарами. Ее простудной хрипотой. Ее стучащими по полу пыльного зала пыльными берцами. Ее черными микрофонами.
Пока она звучала – я был ею.
Сейчас она закончится – и я умру.
Я умру, слышите?!
Вы, глухие!
Сейчас!
Сейчас.
Это я, я умру. Я! Вы слышите – я!
Я один, один…
Песня закончилась.
Вечер закончился.
Жизнь закончилась.
Сегодня, здесь и сейчас.
Началась ночь и новая жизнь.
Я встал на колени перед черным окном и заплакал.
Перебитый нос болел. В стекло лупила, наяривала метель. Белая метель. А может, черная?
На постели скомкалась черная простыня. Черные морозные узоры закрывали крестами стекла. С потолка свисала дохлая черная лампа.
Я придвинул черное лицо к окну.
Из окна лился черный свет.
Я плакал черными слезами, ни о чем золотом не думая.
Я был весь черный изнутри, и я плакал о том, что никогда, никогда золотой свет во мне не родится, не вспыхнет.
Нет! Вспыхнет.
Когда я умру.
Когда я умру – тогда он родится во мне.
«…жена я была боярская; ездила въ карете драгой и устроенной муссиею и сребромъ, и имела аргамаки и кони многи съ гремячими чепьями. Лепота лица моего сияла, яко древле во Израиле вдовы Юдифи или древней Деворы или Эсфири, жены царя Артаксеркса. Но разъ въ нощи бысть мне видение и кличъ неподобный: «Жено, почто очи твои на нищихъ и убогихъ не взираютъ?» И, возставъ отъ сна и памятуя сии слова, пала я ницъ, прося отпуска греховъ своихъ. Персты же рукъ моихъ возношаше на чело, на пупъ и на обе раме. Изъ очей моихъ слезы яко бисерие драгое исхождаху, а изъ глубины сердца бысть вопль велий – воздыхания же терзаху утробу, яко облацы воздухъ возмущаху. И съ того часу нози мои дивно ступание возымели по темницамъ, по весямъ и распутиямъ, нося милостыню отъ дому своего, нося деньги и ризы и другая потребная – овому рубль, а инде десять, а иному и сотельный билет. Ближние же моя меня, яко зверие дикие, за это терзаху сердце и плоть рваху…»
КРАСИВАЯ ЖИЗНЬ КРАСИВОЙ АГЛАИ!
ЗВЕЗДА произвела ФУРОР на самой СЕКСУАЛЬНОЙ выставке в САН-ФРАНЦИСКО!
АГЛАЯ не только показала свои ФОТОПОРТРЕТЫ, ВЫЗЫВАЮЩЕ ОБНАЖЕННЫЕ, но и сама приняла участие В СУПЕРСЕКСУАЛЬНОМ ПЕРФОРМАНСЕ, сделанном специально для СКАНДАЛЬНОЙ выставки БЕЗУМНЫМ АЛИКОМ ЧИБИСОМ!
ГОЛЫЙ Алик Чибис КУСАЕТ ГОЛУЮ Аглаю ЗА ЛЯЖКУ!
Голая Аглая – ВЕРХОМ на голом Чибисе, а он заливается звонким собачьим ЛАЕМ!
АГЛАЯ, КАКАЯ ЖЕ СЛУЧКА БЕЗ ЛАЯ?!
Снимок обнаженной звезды, работы Чибиса, УЖЕ КУПИЛ ПРЯМО НА ВЫСТАВКЕ американский МУЛЬТИМИЛЛИАРДЕР ЭНДРЬЮ ЛОУ!
ПОСЛЕ ЭТОЙ ПОКУПКИ АГЛАЯ ВОШЛА В ЧИСЛО СТА САМЫХ БОГАТЫХ ЛЮДЕЙ МИРА!
1
– Поеду к его друзьям. В Москву.
– За деньгами?
– За деньгами. Без денег ты ничего не сделаешь.
– А покупать будешь сразу? Где?
– В пизде.
– А если серьезно?
– Места надо знать.
– А ты – знаешь?
– Я – знаю.
– А не боишься, что тебя заловят?
– Если заловят – отстреляюсь. Х-х-ха-а-а!
– Газета где?
– Вон газета. В ящике.
– Да где, не вижу?!
– Под кроватью. Слепой.
– Когда в Москву?
– Завтра утром. Утренним поездом.
– Ту закрыли, эту открыли!.. Газета «Друг народа-два»! Вся правда о нас!.. Вся правда о выборах!.. Вся… Две вам?.. Сдачу возьмите… Газета народная, народная газета! «Друг народа-два»!.. Последние… остались…
Мария наклонилась над лотком. Всматривалась. Глаза щурила.
Что у нее с глазами?!
– Дайте газетку…
– Без сдачи?.. Спасибо…
Она поднесла газету к глазам.
С газетного листа прямо на нее смотрело лицо Петра.
Петр, из газеты, смотрел на нее.
