Книга Чаша любви - Филис Кристина Каст

– Дейрдре ушла неожиданно. Гонец-кентавр принес ей сообщение с родной равнины. На следующий день Дейрдре покинула нас.

– Когда же она вернется?

– Надеемся, что скоро. Хотя кентаврийка ничего не сказала об этом, – пожала плечами Кэтрин. – Конечно, без нее плохо, но мы уже привыкли. Мои горшки никогда не пустуют и пустовать не будут.

– Я почту за счастье принести в дар замку Стражи свою добычу, – торжественно проговорила Бригид, стараясь не показать, какие противоречивые эмоции вызвали у нее слова Кэтрин.

Кухарка поколебалась только секунду, затем присела перед ней в поклоне и сказала:

– Принимаю твой щедрый дар, охотница клана Маккаллан.

– Тогда я берусь за дело, – ответила Бригид, кивнула Сиаре, кухарке и поспешно удалилась.

Она мысленно поблагодарила Богиню за то, что у нее появилась причина избежать суматохи устроения лагеря. Ей нужно было время, чтобы подумать о том, что мог означать внезапный уход Дейрдре.

Любая охотница всегда помнила о своих обязанностях и никогда не оставляла замок, деревню или табун без запаса провизии на время отсутствия. Правда, Бригид поспешно оставила замок Маккаллан, но охотиться в тех лесах было удивительно легко. Даже самый безмозглый воин мог застрелить оленя, который стоял и смотрел на него так же спокойно, как домашний теленок. Она не ушла бы из замка, если бы все было по-другому, не позвав вместо себя другую охотницу.

«Но Дейрдре получила сообщение и немедленно покинула замок. Почему? – У Бригид появилось нехорошее предчувствие, по ее спине пробежали мурашки. – Это сильно отдает манипуляциями и интригами. Что такого важного произошло на равнине? Не просто же так здешняя охотница позабыла о своих обязанностях. – От предчувствий у нее заледенели пальцы. – Только болезнь или внезапная смерть верховного шамана кентавров могла вызвать подобную реакцию. Нет! Дейрдре, наверное, получила сообщение из своего родного табуна. Семейные проблемы, что-нибудь слишком личное, чтобы поделиться этим с кем бы то ни было. Но нет, вряд ли. Охотница должна позаботиться о своих людях, даже несмотря на проблемы в семье. Видимо, случилось что-то намного худшее, гораздо более тревожное...»

– Охотница! Ты собираешься выйти из замка? – раздался прямо над ней громкий голос, эхом отразившийся от толстых серых стен.

Бригид остановилась и непонимающе огляделась вокруг. Путь ей преграждали огромные железные ворота.

«Богиня! Я даже не заметила, что дошла до выхода из замка».

Цепи удерживали массивный засов, который надежно запирал ворота.

Она взглянула на часового и воскликнула с наигранным возбуждением, за которым крылась растерянность:

– А зачем бы мне стоять здесь и ждать, пока ты откроешь ворота, если бы я не хотела выйти? Ты хочешь на завтрак свежую оленину или нет?

– Конечно, охотница! – отозвался часовой, махнул ей, извиняясь, а потом показал своим людям, чтобы они повернули колесо, которое освободит засов.

– Я не задержусь, – хмуро бросила Бригид. – Ждите меня.

– Да, охотница, – крикнул часовой ей вслед.

Кентаврийка выбежала из замка через узкий проход, оказалась за широкой стеной, остановилась и сделала глубокий вдох.

«Партолона!.. – На мгновение она перестала тревожиться. – Пусть я и нахожусь на незнакомой территории, но мои копыта все равно будут шагать по земле Партолоны. Наконец-то мы оставили Пустошь позади».

Острые глаза кентаврийки с восторгом оглядывали землю, омытую приглушенным сумеречным светом. Как и можно было ожидать, на территориях, прилегающих к замку, не росли деревья, поэтому никакой враг не мог застать врасплох его гарнизон. Но земля под копытами была заметно мягче, чем пустынная и каменистая почва, лежащая по ту сторону гор. Сосновый лес, в котором иногда попадались упрямые дубы, начинался почти в нескольких десятках метров от стен замка.

Бригид пустилась в легкий галоп по широкой дороге, мечтая оказаться среди деревьев. Они стояли не так густо, как вокруг замка Маккаллан, но оказались зелеными, с толстыми прямыми стволами. Бригид вдохнула полной грудью. Она могла поклясться, что воздух здесь тоже чище.

«Я чувствую себя так, словно оказалась дома, – внезапно поняла кентаврийка. – Нет, не на той равнине, где прошло мое детство. Этот дом я выбрала сама, во взрослой жизни, на своем пути, причем сделала это правильно».

Охотница вдохнула прохладный воздух, ощутила чистый запах воды и свернула с дороги. Она с легкостью передвигалась в сумерках, следуя своему инстинкту. Охота волшебным образом успокаивала ее расстроенные нервы. Бригид охотно упивалась знакомым бальзамом той жизни, которую выбрала сама. Напряжение и беспокойство прошлых дней слетали с нее, как шелуха.

Бригид замедлила шаг, снова принюхалась к пахнущему зеленью воздуху. Она немного изменила направление, переместившись влево. Кентаврийка знала, что там есть ручей и пугливые олени, которые пришли на водопой, прежде чем расположиться на ночлег. Она уже чувствовала их. Животных было несколько, совсем близко от нее.

«Во имя Богини, как же хорошо снова остаться одной и охотиться для обитателей замка! Мне нужны покой и одиночество. Охота дает их, пусть хотя бы на время».

Откровенно говоря, Бригид не хватало той простой жизни, которую она вела в замке Маккаллан. Годы участия в политических интригах своей семьи заставили ее тосковать о другом образе жизни. Она решила стать охотницей, очень серьезно училась и поняла, что предпочитает тишину лесов шуму и суматохе, исходящей от людей, кентавров или новых фоморианцев.

Бригид плавно передвигалась между соснами и слышала, как журчит вода, бегущая по камням. Поток весело несся в глубину Партолоны. Кентаврийка усмехнулась. Она ощущала воду почти физически, была чертовски рада вернуться домой.

В сумеречном свете охотница заметила прозрачное отражение, мелькнувшее в воде, неслышно вскинула лук и замерла.

Она была права. Их оказалось несколько.

Бригид быстро сосчитала. Три самки. Две оленихи явно беременные, одна, стройнее и больше остальных, видимо, недавно отелилась. В некотором отдалении от них стоял единственный самец. Его небольшие рога, покрытые шерсткой, говорили о том, что он слишком молод, чтобы утвердить этой весной свое право на размножение. Но то внимание, с которым олень осматривался и прислушивался, показывало, что он достаточно опытен, чтобы исполнить свой долг и предупредить стадо об опасности.

Движением столь же смертельным, сколь изящным, Бригид прицелилась и выпустила стрелу. Пение спущенной тетивы заставило молодого самца повести головой и напрячь тело, но тут стрела аккуратно впилась ему в затылок и вышла через грудь. Олень сделал два шага назад, затем, словно растворяясь в темнеющем лесу, рухнул на колени, упал на бок и замер.

Бригид наконец-то начала дышать и медленно двинулась к упавшему самцу, машинально шепча благодарственную молитву Эпоне, даровавшей ей удачу. Слова охотницы были полны уважения и признательности.