Книга Красный замок - Кэрол Нелсон Дуглас

Но даже если бы я сейчас сняла эти пикантные детали гардероба у всех на виду и швырнула их прямо на мраморный пол, как игральные кости, увы, никто не обратил бы на меня ни малейшего внимания.

– Ротшильды, – начала Ирен; ее голос звучал непривычно хрипло. Она прочистила горло и вновь заговорила, теперь уже звучно и ясно, как кафедральный колокол: – Разумеется, Ротшильды сделают все, чтобы помочь мне, поскольку Годфри занимался делами, касающимися их собственности.

– В Богемии? – быстро уточнил король.

– Нет. В Трансильвании.

Успокоенный монарх кивнул. Видимо, он, как и ожидалось, был в курсе дел Ротшильдов на своей территории. Королева крепче вцепилась в его руку.

– Трансильвания! Такая дикая и отсталая земля, – пожаловалась она. – Наводнена цыганами, волками и суеверными местными жителями. Там нет больших городов наподобие Праги, только разрушающиеся замки и деревни с невежественными крестьянами. Какая собственность привлекает Ротшильдов в этой богом забытой земле? Зачем посылать туда такого просвещенного представителя, как Годфри?

– В подобной глуши, моя дорогая, – сказал король, – огромные состояния делаются быстро и без помех. Вспомни американские прерии.

– Не хочу, – ответила Клотильда. – Все равно та часть Европы слишком дикая. Прага – последний цивилизованный форпост перед дремучим Востоком, развернувшим свой не такой уж и волшебный ковер, под которым укрывается неуправляемый сброд со всего света.

Ирен ответила прежде, чем я успела подняться на защиту своей родины:

– Если верить легендам, викинги, предки вашего величества, несомненно, были весьма суеверны и необузданны. Современные скандинавы славятся своими милыми сказками и печеньем, но их история груба и кровава, как и у любого народа.

– Но легенды повествуют о Средних веках! – Для столь бесцветной женщины Клотильда оказалась чересчур истовой патриоткой. – Вы же, американцы, до сих пор расширяете границы своей страны, и не всегда мирным путем. Я лишь хотела отметить, что Трансильвания – не то место, которое изысканный и культурный человек захочет посетить.

– Тут я спорить не стану, – ответила Ирен с улыбкой, – но поскольку один изысканный и культурный человек, которого я весьма высоко ценю, скорее всего находится в том районе, причем не по своей воле, я тоже отправлюсь туда, как только удостоверюсь в отсутствии зацепок, указывающих на его пребывание в Праге.

– Конечно, ты должна следовать за мужем, – кивнула Клотильда с жеманной, на мой вкус, улыбкой и раздражающей покорностью.

Не то чтобы я не разделяла ее мнения, что жена может и должна повсюду сопровождать мужа, как и он ее. Вот только незачем строить из себя жертву.

– Я могу предоставить эскорт, – сказал король.

Ирен склонила голову:

– Очень щедрое предложение, и оно может оказаться полезным, но сначала я должна изучить ситуацию в Праге и в особенности дело, которое Годфри упоминал в своих письмах: жестокое убийство молодой женщины, возродившее слухи о Големе.

– Ох, только не это! – Румяное лицо короля залилось густой краской. Хотя он был крепким и довольно молодым человеком, едва за тридцать, готова поспорить, что с годами он превратится в жирного самодура, совсем как Берти. – Голем – это миф! – настойчиво продолжал Вильгельм. – Который, тем не менее, причиняет много вреда Богемии и здешним интересам Ротшильдов. Я полагаю, ты намерена встретиться с представителями барона. Помнится, во время своего последнего визита в мои злосчастные земли ты весьма активно вмешивалась в подобные дела.

– Неужели ваше величество считает меня агентом Ротшильдов?..

– Нет, но ты знаешь, кто им является. Черт побери, Ирен! Если Годфри влез в какие-то неприятности из-за банкиров-политиканов…

– Но ведь Годфри адвокат, Вилли, и ты это знаешь, – непочтительно осадила его примадонна. – И вокруг кого недавно разразился бы скандал в Богемии, если бы его не спасли те самые банкиры-политиканы и… их помощники?

Я встретилась взглядом с Клотильдой. Внезапно король и Ирен заговорили как старые друзья или соперники, или… м-да.

Клотильда по-прежнему цеплялась за руку мужа, как за драгоценный рулон парижских шелков, но попутно зорко отслеживала своими светло-голубыми глазами мою реакцию как незаинтересованной стороны. Наконец королева слегка пожала плечами, как бы говоря мне, что мы, персонажи второго плана, должны помалкивать и держать глаза и уши открытыми, пока ведущие актеры разыгрывают свои роли, но потом, несомненно, настанет время и нам поучаствовать в парочке эпизодов.

Конечно, я решила как можно скорее подкараулить ее в уголке и поговорить тет-а-тет.

– Вы останетесь на чай? – резко спросил король. – Я пошлю за представителем Ротшильда, так что ты, Ирен, сможешь поговорить с ним здесь, вдали от любопытных глаз. Кстати, с момента твоего прошлого визита я приобрел несколько картин и хотел бы услышать твое мнение о них.

Меня не отпускало ощущение, что я только что стала свидетелем стычки, замаскированной под светскую болтовню.

Я была впечатлена. Мне ни разу не случалось ругаться с королевскими особами… вроде бы. Но это пока. Я молода, и у меня все впереди.

Глава двадцатая

О корсетах и жестокости

Они являлись настоящими инструментами пыток; они стесняли дыхание и оставляли после себя глубокие вмятины в самых чувствительных областях тела.

Леди Викторианской эпохи

Одежда, которую мне оставили, совершенно никуда не годилась.

– По крайней мере, она чистая, я настоял на этом, – сказал Годфри, передавая мне вещи с неловкостью хорошо воспитанного человека.

Он-то был похищен вместе со своим багажом и мог оставаться джентльменом даже в плену у бандитов, в то время как меня лишили и следа внешних атрибутов леди, бросив как есть, что, конечно же, являлось самым горьким обстоятельством пребывания в заточении.

Я понимала, что мне просто не повезло, но не могла смириться с этим.

Потом я принялась размышлять. Давным-давно, будучи молодой и глупой – а в те времена мне ничего другого не оставалось, – я льстила себя надеждой на романтический альянс с нескладным молодым священником в отцовском приходе. Я почти забыла его имя, но сейчас у меня было полно времени, и воспоминания вернулись ко мне, точно любимая книга, на форзаце которой вдруг обнаруживается подпись, сделанная знакомой рукой: «Джаспер Хиггенботтом». Предмет моих девичьих воздыханий отправился служить миссионером в самый глухой уголок Африки, которая, впрочем, весьма ему подходила, если вспомнить его гигантские слоновьи уши. Но он так чудесно пел! Я вполне могла бы выйти за него замуж и последовать за ним в африканские дебри.

И тогда… мне пришлось бы жить в благочестивой нищете и довольствоваться теми обносками, которые пошлет мне судьба.