Книга Волчий уголок - Александр Пискунов

Нет, он не хотел домой.

Дядя Петя наводил удочки. Он постоянно пробовал на изгиб удилища, менял крючки, удлинял или укорачивал леску, подбирал грузило так, чтобы поплавок показывал над водой только «беретик» с тонким штырьком наверху. Славик удивлялся его терпению.

– Хорошо, щука вчерашняя есть, а то остальные запасы иссякли, – объявил отец. – Черт побери, как много нужно тратить времени, чтобы худо-бедно прокормиться. На другие дела времени не остается.

– Это какие другие дела ты имеешь в виду? – посмеиваясь одними глазами, спросил дядя Петя. – Развитие культуры или строительство плота? Если последнее, то это тоже относится к разряду прокорма.

– А что, плот по-твоему не культура? – в свою очередь спросил отец.

Они начали что-то говорить, даже спорить. Славику было неинтересно. Он обратил внимание на первые отцовские слова и задумался.

В самом деле, когда живешь вот так вдали от людей, много сил и времени уходит, чтобы поймать рыбы к обеду, собрать ягод на компот или полкармана орехов на скромный десерт. А потом сварить суп, запечь рыбу, вскипятить чай. Конечно, дома мама по выходным варит и печет еще дольше. В остальные дни взрослые ходят на работу, приносят деньги, покупают хлеб, мясо, сахар. Но сами они только и делают, что пишут какие-то бумаги, рисуют чертежи, составляют отчеты, а не мелят муку, не варят сахар. И таких людей огромное число. Как это удается для их всех насобирать тех же ягод на варенье…

Взрослые говорили о чем-то похожем. Славик услышал последние слова отца.

– Получается. Что девять из десяти делают что-то ради того, чтобы оставшийся один мог спокойно растить хлеб для них. Поэтому один корежит в десять раз больше земной поверхности, чем нужно ему самому, и взамен, помимо орудий корежущие земли, получает плоды культуры. Например, ему предлагают примитивное изображение этого разноцветного осинового листочка, а сам этот листик увидеть почти все некогда. Один кормит, один делает культурные ценности, а остальные восемь поддерживают эту идиотскую систему в равновесии. А система ко всему прочему из-за своей неестественности требует, чтобы кормильцы периодически бросали свое мирное занятие и убивали друг друга.

Славик ничего не понял, кроме того, что им по-прежнему нужно заботиться о хлебе насущном.

Дядя Петя со Славиком решили рыбачить с плота. Отец взял топор, пошел с ними сделать скамейки на плоту. Славик одобрил его план, он уже хорошо знал, как тяжело стоять на круглых скользких бревнышках, которые шевелятся, когда на них наступаешь.

Отец на удивление быстро сделал первую. Остатками лозы связал из палок две огромные буквы Х, установил их заостренными концами в щели плота и на получившиеся козлы положил сколом вверх толстую плашку. Славик не замедлил испытать сооружение. Он не осторожничал, сел с маху и вместе со скамейкой полетел набок. Скамейка без всякого сопротивления сложилась в осевом направлении.

– Все правильно, – невозмутимо констатировал отец, – параллелограмм – фигура не жесткая. Нужен треугольник, как непременный элемент любой жесткой конструкции.

– А почему треугольник – жесткий? – Славик помнил это с урока геометрии, но как-то не задумывался об этом.

– Потому что у треугольника ни один угол не может поменять величину без изменения длины хотя бы двух его сторон. А параллелограмм сложился при тех же сторонах, – объяснил отец.

Он принес палки и с двух сторон начал скреплять скамейку по диагонали. За вчерашний день он здорово научился вязать ивовыми прутьями всякие палки под разными углами.

Вторую скамейку он сделал быстрее.

Дядя Петя тем временем притащил берестяной лубочек с белыми жирными короедами.

– Дядя Петя, я бы сходил, – Славик почувствовал себя виноватым.

– Кому-то нужно было помогать скамейку делать…

Похоже, дядю Петю тоже мучила совесть, что не принял участие в серьезной строительной работе вчера и сегодня… Но он уже не спорил с отцом, когда тот брался за работу в одиночку.

Они отплыли на плоту за кувшинки и заякорили его длинными шестами: здесь начиналась глубина. Отец понаблюдал за их действиями и ушел в лес.

Славик все озирался по сторонам. Непривычно было стоять как будто на поверхности воды вдалеке от берега. Похожее впечатление испытываешь, когда выходишь на первый совершенно прозрачный ледок и свободно ходишь там, где вчера еще непрерывной чередой бежали синие холодные волны.

Дядя Петя тоже приготовил кое-какое оборудование. Он сделал парочку рогулек и воткнул их в щели. Забросив удочку, он положил удилище на подставку, а конец засунул под скамейку. И вторую удочку укрепил рядом.

Славик по его примеру далеко к удилищу сдвинул поплавок, собираясь ловить крупную рыбу с глубины.

Оба они наконец устроились и затихли. Славик достал бинокль.

Теплело. Солнце окончательно поднялось из стены тумана, заодно разрушив ее. Ветерок пока только пробовал силу. Вода на огромном пространстве озера кое-где отвечала ему плавным волнением и солнечными бликами.

Славик в бинокль рассматривал затененный лесом восточный берег…

Большая белая чайка появилась в окулярах, и он стал следить за ней. Чайка легко махала узкими крыльями, поворачивая голову в черной шапочке, разглядывала воду под собой. Пролетая мимо плота, она долго смотрела на появившихся на озере людей. Казалось, в бинокль можно различить каждое перышко.

Вдруг чайка, круто подвернув голову, заглянула сзади себя и, замахав быстрее крыльями, остановилась на месте и одновременно начала падать. Клювом и лапками коснулась воды и снова полетела в прежнюю сторону. Славик так и не понял, проглотила она малька или промахнулась, хотя и видел ее как на ладони.

Он опять приблизил берег, провел его перед глазами. В южной стороне озера леса не было. Там вытекал ручей, и болотистый берег густо зарос тростником, рогозом, аиром, а воду укрывал сплошной ковер из листьев кувшинок. По ним прогуливался темный «цыпленок». Славик сразу узнал новую знакомую – камышницу. Она ловко ступала по невидимым отсюда травинкам и листьям, что-то склевывала с них и постоянно подергивала хвостиком. На нем хорошо выделялись два белых симметричных пятна.

Камышница добралась до открытой воды и, не замедлив движения, поплыла, помогая себе постоянным подергиванием головкой и хвостом в такт движению.

Славик долго смотрел, потом сказал:

– Дядя Петя, там камышница под берегом гуляет.

Дядя Петя слишком пристально глядел на поплавки, с трудом отвел взгляд. Славик протянул ему бинокль и пожалел. По его примеру дядя Петя тоже долго разглядывал и угол озера, и остальные окрестности. Славик опасался, что не успеет еще раз посмотреть на малознакомую птицу.

– Красивая. Там целый выводок вдоль берега кормится, сказал дядя Петя, возвращая бинокль.

Славик заторопился наблюдать. В самом деле возле заросшего травами берега гуляли три курочки. Четвертая, более крупная и темная, стояла на одной ноге на корневище у линии воды. Изгибая по-змеиному шею, приглаживала перышки. У нее хорошо была заметна красная бляшка на лбу.