Книга Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2 - Кассандра Клэр

– А что, если я хочу этого? – спросил он. – Я – Сумеречный охотник. У нас принято жениться молодыми и молодыми же рожать детей, потому что умереть мы тоже можем совсем молодыми, а кроме воинского долга надо еще успеть выполнить и остальные долги перед миром – и испытать всю любовь, какую только сможешь. Я… я думал, что у меня никогда этого не будет. И вот тогда мне и вправду казалось, будто я загнан в ловушку. Но сейчас все иначе. Я бы никогда не стал просить тебя поселиться в Институте, да и не хочу этого. Я хочу остаться в Нью-Йорке с тобой, с Лили и с Майей. Хочу и дальше делать то, что мы делаем. Хочу, чтобы Джейс возглавил Институт после мамы, и хочу, как и раньше, работать с ним. Хочу быть посредником между Институтом и Нижним миром. Слишком долго я думал, что никогда не смогу делать то, что хочу. Защищать Джейса и Изабель, когда им это нужно, – не в счет. Я знал, что так и буду прикрывать их в бою. Но теперь в моей жизни появляется все больше людей, о которых нужно заботиться, и… Я хочу, чтобы все, о ком я забочусь, – и даже те, кого я не знаю, вообще все, – знали, что мы всегда прикроем друг другу спину и не станем сражаться в одиночку. Я не в западне. Я счастлив. Я именно тот, кем хочу быть. Я знаю, чего хочу, и живу той жизнью, которой хочу жить. Все, о чем ты тут говорил, меня ничуточки не пугает.

Магнус глубоко вздохнул. Нет уж, лучше спросить Алека, чем продолжать придумывать всякую чушь.

– Что же тогда тебя пугает?

– Помнишь, мама предложила назвать ребенка Максом?

Маг осторожно кивнул.

Он никогда не видел младшего брата Алека, Макса. Роберт с Маризой всегда старались держать детей подальше от нежити, а Макс был еще слишком юн, чтобы ослушаться запрета.

Голос Алека был еле слышен – и из-за того, что он старался не разбудить ребенка, и из-за воспоминаний.

– Из меня классного брата не получилось. Помню, когда мама оставляла Макса со мной – он тогда был совсем маленьким, только учился ходить, – я все время боялся, что он упадет, и это была моя ошибка. Я все время старался заставить его подчиняться правилам и делать то, что сказала мама. У Изабель все получалось просто замечательно, у нее Макс всегда смеялся. И, милостью Ангела, Макс хотел быть похожим на Джейса. Он считал Джейса самым крутым из всех Сумеречных охотников. Думал, что даже солнце встает и садится, потому что так ему велит Джейс. Джейс подарил ему маленького игрушечного солдатика, и Макс все время брал его с собой в кровать. Я даже завидовал тому, как сильно Макс любил ту игрушку. Дарил ему многие другие вещи, игрушки, которые, как думал, были намного лучше, – но старого солдатика он всегда любил больше всех. И умер Макс тоже с ним в руках. И… я рад, что солдатик остался с ним, что у него было с собой то, что он любил. А завидовать этому – полнейшая тупость и мелочность.

Магнус помотал головой. Алек жалко улыбнулся ему и еще ниже склонил черную голову, уставился на пол.

– Всегда думал, что у меня есть еще много времени, – продолжал он. – Думал, Макс станет постарше, будет с нами тренироваться, и я буду его всему учить. Думал, он будет ходить с нами на задания, и я стану прикрывать его, точно так же как всегда прикрывал Джейса и Изабель. Тогда он узнал бы, что его старший брат-зануда тоже очень хороший, просто по-другому. Узнал бы, что на меня можно рассчитывать в любом случае, независимо ни от чего. Макс должен был на меня рассчитывать.

– Он мог на тебя рассчитывать, – отозвался Магнус. – Я знаю это. И он это знал. Никто из тех, кто тебя знал, не мог в этом даже сомневаться.

– Макс даже не подозревал, что я не такой, как все, – сказал Алек. – И что я тебя люблю. Хотел бы я, чтобы он с тобой познакомился.

– И я хотел бы с ним познакомиться, – ответил маг. – Но он любил тебя. Ты ведь это знаешь, не так ли?

– Знаю. Просто… Мне всегда хотелось быть для него чем-то большим.

– Но ты всегда можешь быть чем-то большим для всех, кого любишь, – возразил Магнус. – Ты даже не замечаешь, что на тебя смотрит вся твоя семья. Они на тебя полагаются. Я на тебя полагаюсь. Да ради всего святого, даже Лили на тебя полагается! Ты любишь людей. Любишь их так сильно, что хочешь стать для них невероятным и невозможным идеалом. И даже не понимаешь, что ты для них и есть идеал.

Лайтвуд растерянно пожал плечами.

– Ты спрашивал, что меня пугает, – продолжал он. – Я боюсь не понравиться этому малышу. Боюсь, что подведу его. Но хочу попытаться стать для него всем. Я хочу, чтобы он остался у нас. А ты?

– Для меня он стал неожиданностью, – честно признался Магнус. – Я вообще не ожидал ничего такого. Если я и представлял, на что это будет похоже, если мы с тобой действительно станем семьей, то уж точно не планировал ничего подобного еще много лет. Но… да. Я тоже хочу попытаться.

Алек улыбнулся. Просиял так, что Магнус только теперь понял, каким облегчением для Лайтвуда стали его слова, как сильно тот боялся, что он, Магнус, скажет «нет».

– Да, и вправду как-то быстро, – согласился Алек. – Я думал о семье, но … в общем, я никогда не думал, что с нами произойдет нечто подобное до того, как мы поженимся.

– Что? – переспросил Магнус.

Алек немигающе уставился на мага. Синие глаза его стали совсем темными, и сейчас один взгляд Алека был сильнее любого поцелуя. Магнус понял, что его возлюбленный имел в виду именно то, что сказал.

– Ах, Алек… Мой Алек… Я думал, ты знаешь, что это невозможно.

Алека словно подушкой пришибли. Он остолбенел от ужаса. Маг заговорил, и слова все быстрее и быстрее вылетали изо рта – так он старался, чтобы Алек понял, в чем дело.

– Нефилимы могут жениться на нежити – по обрядам Нижнего мира или мира простецов. Я уже такое видел, и не раз. Но Сумеречные охотники не принимают такие браки, считают их ничтожными. И я своими глазами видел, как некоторые из них не выдерживали давления и нарушали свои же клятвы. Знаю, ты бы не уступил и не сдался. Знаю, как много значил бы для тебя такой брак. Знаю, что ты сдержал бы любые данные мне обещания. Но ты только представь: я родился еще до того, как был заключен Договор. Я сидел с Сумеречными охотниками за одним столом и разговаривал с ними о мире между нашими народами, а потом те же самые Сумеречные охотники выбросили тарелки, с которых я ел, потому что сочли, что я непоправимо порчу все, к чему прикасаюсь. Я не стану участвовать в церемонии, на которую любой нефилим станет взирать свысока и считать ее бессмысленной. Не хочу, чтобы и ты участвовал в том, что было бы недостойно твоих клятв и тебя самого как Сумеречного охотника. Хватит с меня компромиссов во имя спасения мира. Я желаю изменить сам Закон. Не хочу жениться, пока мы не сможем появиться на свадьбе в золотом.

Алек молчал, повесив голову.

– Ты понимаешь? – от отчаяния Магнус почти кричал. – Это не потому, что я этого не хочу. И не потому, что не люблю тебя.

– Я понимаю, – ответил Лайтвуд. Глубоко вздохнул и поднял глаза на мага. – Но, знаешь ли, пока Закон изменится, может пройти много времени.