Книга Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2 - Кассандра Клэр

Как я провел летние каникулы

Сочинение Саймона Льюиса

Этим летом я жил в Бруклине. И каждое утро бегал по парку. А однажды увидел в собачьем пруду русалку. Она была…

Саймон Льюис отложил ручку и потянулся к англо-хтоническому словарю в поисках слова «блондинка». Но, надо полагать, создания из демонических измерений не придавали значения цвету волос: такого слова в словаре не было. Как не было и слов, относящихся к семье, дружбе и телеку.

Саймон погрыз ластик на конце карандаша, вздохнул и снова склонился над бумагой. К утру нужно было сдать преподавателю хтонического сочинение о том, как он провел лето. Пятьсот слов. Он уже час над ними бьется, а сделал… ну, примерно тридцать.

У нее были… волосы. И…

«…и огромные буфера…» – Сосед Саймона по комнате, Джордж Лавлейс, протянул руку у него из-за плеча и вывел на бумаге несколько слов. – Вот, решил тебе помочь, – ухмыльнулся он.

– И попал пальцем в небо, – Саймон не смог сдержать ответной улыбки.

Этим летом он скучал по Джорджу – сильнее, чем сам того ожидал. И сильнее, чем ожидал, скучал по всему остальному: не только по новым друзьям, но и по самой Академии Сумеречных охотников, по заранее известным и расписанным ритмам учебных дней – по всему, что раздражало его столько месяцев. По слизи и сырости, по утренним упражнениям, по шороху неизвестных существ за каменными стенами… ах да, чуть про суп не забыл. Первый свой год в Академии Саймон в основном посвятил размышлениям, не выкинут ли его отсюда: в любую минуту какие-нибудь важные Сумеречные охотники могли вдруг догадаться, что ему здесь не место.

Но все изменилось, когда он вернулся в Бруклин. Пытаясь заснуть под развешанными по стенам плакатами с Бэтменом и слушая долетавший из соседней комнаты материнский храп, Саймон понял, что родной дом перестал быть ему домом.

Домом для него отныне – неожиданно и необъяснимо – стала Академия Сумеречных охотников.

Парк-Слоуп оказался не таким, каким Саймон его помнил. Теперь в этом районе Бруклина щенки оборотней резвились на дорожках Проспект-парка, словно на собачьей площадке; посреди Большой Армейской площади появился фермерский рынок, где чародеи торговали сырами ручной работы и приворотными зельями, а по берегам Говануса слонялись вампиры, пулявшие сигаретными окурками в прохожих хипстеров. Саймону то и дело приходилось напоминать себе, что и оборотни, и чародеи, и вампиры были здесь всегда. Изменился не Парк-Слоуп – изменился сам Саймон. У него теперь прорезалось Зрение – и Саймон с тревогой озирался по сторонам и вглядывался во всякую тень. Поэтому Эрик совершил большую ошибку, решив подкрасться к нему сзади: тело само припомнило нужный прием дзюдо, и парой непринужденных движений Саймон сбил старого друга с ног.

– Уф, – резко выдохнул Эрик, тараща на него глаза и не решаясь подняться с пожелтевшей августовской травы. – Полегче, солдат!

Эрик, конечно, думал, что его друг целый год провел в военной школе. Точно так же думали мама и сестра Саймона, да и все остальные. Ему приходилось лгать – лгать всем, кого он любит, – и этим теперешняя жизнь в Бруклине тоже отличалась от прежней. Возможно, именно поэтому он и стремился поскорее отсюда сбежать. Слишком уж тяжело ему было сочинять какие-то байки о полученных выговорах и об инструкторах по строевой подготовке, гонявших его до седьмого пота, – Саймон волей-неволей припомнил всю эту чушь из дурацких фильмов восьмидесятых.

Но самое неприятное – нужно было лгать и о том, кто он такой. Лгать – и притворяться тем парнем, которого они помнили; тем Саймоном Льюисом, который видел демонов и магов только на страницах комиксов; тем, которому смерть грозила лишь однажды – когда он ел шоколадку и случайно поперхнулся миндальной присыпкой. Но он больше не был тем Саймоном; он даже близко не походил на того парня. Может, он пока еще и не Сумеречный охотник – но он давно уже не простец. Саймон устал притворяться.

Единственным человеком, с которым не приходилось притворяться, была Клэри. Неделя за неделей он проводил с ней все больше и больше времени, гуляя по городу и слушая истории о том, каким он, Саймон, был, пока заклятие не отняло у него память. Он по-прежнему не помнил толком, какие отношения связывали их с Клэри в той, прошлой жизни, – но с каждым днем это казалось все менее важным.

– Знаешь, а я ведь тоже не та, кем была раньше, – однажды заявила Клэри.

Они сидели в «Джава Джонсе» и лениво тянули уже по четвертой чашке кофе. Саймон делал все возможное, чтобы к сентябрю в его жилах тек чистый кофеин вместо крови – ведь в Академии не найти ничего, хоть отдаленного похожего на кофе.

– Иногда я чувствую, что та, прежняя Клэри так же далеко от меня, как прежний Саймон – от тебя.

– Ты скучаешь по ней?

На самом деле он, конечно, хотел спросить, скучает ли Клэри по нему – по тому, прежнему Саймону. По другому Саймону. По Саймону, который лучше, храбрее теперешнего. По тому Саймону, которым, как он боялся, ему никогда уже не стать.

Клэри мотнула головой. Огненно-рыжие локоны качнулись над плечами, зеленые глаза зажглись уверенностью.

– Я даже по тебе больше не скучаю, – снова дал о себе знать ее непостижимый талант угадывать, что творится у него в голове. – Ведь ты вернулся. Во всяком случае, я на это надеюсь…

Саймон пожал руку девушки. Другого ответа им обоим и не требовалось.

– Кстати, насчет твоих летних каникул, – Джордж шлепнулся на продавленный матрас, выдернув Саймона из воспоминаний. – Ты вообще собираешься мне рассказать?

– О чем? – Саймон откинулся на спинку стула, но, услышав зловещий треск ломающегося дерева, тут же снова склонился к столу. Как второкурсники они имели право перебраться в комнату наверху, но решили остаться в подвале. Саймон уже практически сроднился с местной мрачной сыростью, да и в том, чтобы обитать подальше от любопытных преподавательских глаз, были определенные плюсы. Не говоря уже о презрительных взглядах студентов из элиты. До сих пор многие дети Сумеречных охотников допускали мысль, что их ровесники-простецы все же на что-то способны, но теперь у них будет совершенно новый класс, и Саймону совсем не улыбалось вновь и вновь преподавать маленьким зазнайкам уроки вежливости. Однако сейчас, когда его стул решал, развалиться прямо под ним или все-таки подождать, а по ногам пробежало что-то серое и пушистое, Саймон задумался, не поздно ли еще попроситься наверх.

– Саймон, дружище. Ну хоть косточку мне кинь. Знаешь, как я провел летние каникулы?