Книга Большая книга приключений охотников за тайнами - Анастасия Дробина

– Отдельную квартиру! – сладко вздохнула Белка. – У нас, конечно, хорошая, но когда в одной комнате Соня репетирует, в другой – мама, а у тебя экзамены на носу…

– Матери – пальто кожаное, сапоги и шубу, – задумчиво считал Атаманов. – «Пежо», чтоб на работу ездить… Или нет, ну ее на фиг совсем, эту работу, пусть дома сидит! Вообще на месяц ее в Анталью отправить, чтоб в себя пришла от дежурств… Ага, MP3-плеер уже, наконец! А то до армии так и не куплю!

– Илико на квартиру дать… Манане на двухместную коляску… Дяде Серго на операцию, и делать лучше в Штатах… У тети Нани четвертый ребенок будет, а в доме места мало… Дато поступает в институт, тоже деньги нужны… – Натэла нахмурила брови. – Слушайте, мне миллиона не хватает! У меня еще двоюродная сестра в Тбилиси замуж выходит осенью! Как я ее без приданого отдам?!

– О приданом ее родители должны думать, а не ты! – отрезала Полундра. – А ты, кажется, швейную машинку с оверлоком хотела! Всего-то двенадцать тыщ, и не долларов, а наших! А если еще через интернет-магазин заказывать, то… Что ты там говоришь, Пашка?

Оказалось, что взрослые, не принимая участия в ребячьих мечтаниях, уже давно что-то взволнованно обсуждают. Полундра немедленно выкинула из головы бессмысленные страдания по «Харлей-Дэвидсону» и переключилась на общий разговор.

– Если из музея увели портрет – значит, после него должно остаться пустое место на стене, так? – рассуждал Пашка, барабаня пальцами по столу. – И на другой же день – крики, директор в обмороке, вся охрана арестована, полиция, газеты, шум в Интернете… Ничего этого не было, верно ведь?

– Если б было, я бы давно об этом знал, – заверил Соломон Борисович.

– И в мае портрет Сарры Толстой спокойно висел в музее! – подтвердила Соня. – Я его видела своими глазами!

– Что же тогда получается? – Пашка нахмурился. – Получается, есть два портрета: один в музее, другой – у Заночного? И оба подлинные?

– Это невозможно, – твердо сказал Шампоровский.

– Почему, собственно? – пожал плечами Пашка. – А что, если с самого начала было два портрета? Вы же сами говорили, что бывает так! Может быть, графине первый вариант не понравился. А у художника он сохранился, валялся где-нибудь на чердаке у родственников двести лет, а потом вдруг всплыл!

– Запросто! – кивнул Батон. – На этих чердаках вообще черта лысого отрыть можно! Я у Пантелеича раз пулемет системы «Максим» нашел! С Гражданской войны разобранный валялся, проржавел весь!

– Теоретически, конечно, может быть, – вынужден был согласиться Шампоровский. – Но вряд ли портрет девятнадцатого века сохранился бы на чердаке так хорошо. Бумага – хрупкая вещь, это вам не холст. Вон у людей пулеметы и те ржавеют…

– Дядя Шлема… – послышался вдруг тихий голос Белки. – А… как совершить кражу из музея? Там же охранники, сигнализация, камеры всякие… Разве можно вот так подойти и снять со стены картину? Да там так все завоет, что…

– Разумеется, завоет, – подтвердил Соломон Борисович. – Но тем не менее музейные кражи имели место во все времена. И не только музейные! Несколько лет назад у некоего шотландского герцога прямо из замка уволокли полотно Леонардо да Винчи! Знаменитую «Мадонну с веретеном»! А уж какие у герцога были охранные системы – наша Третьяковка обзавидуется! И тем не менее виртуознейше сперли! Весь Интерпол с ног сбился, но так ничего и не нашли. Да что там герцог какой-то! В начале прошлого века «Мону Лизу» из Лувра украли! И нашли только пару лет спустя по чистому недоразумению! А лет десять назад из музея Швеции увели Рембрандта и Ренуара! Причем Ренуара потом обнаружили во время полицейского рейда в каком-то бандитском притоне, чуть ли не в шкафу с крадеными шмотками. Так что для серьезных людей нет ничего невозможного…

– Но как же сигнализация? – робко спросила Белка. – Разве это так просто?

– Для нас с тобой, наверное, не просто. А для специалиста – пара пустяков. Тем более что музей Тропинина, при всем моем уважении, – это не Лувр. И даже не Третьяковка. Вспомни, ты же там была! Небольшой особняк в переулке, маленькие зальчики, домашняя обстановка. Полторы бабульки по углам, охраны минимум. Да и шедевров там не так много. Конечно, камеры, сигнализация… Но, повторяю, для специалиста это проблемы не составит. Кстати… – Шампоровский вдруг задумался, не закончив фразы. – Как раз этой весной действительно что-то такое в тропининском музее было! Как жаль, что нет Интернета, было бы легче вспомнить…

– То есть портрет все-таки увели?! – подскочила Полундра.

– Ну что ты… Тогда бы это было и в газетах, и в новостях, правильно Павел заметил. А там, если я не ошибаюсь, просто оказалась попытка кражи… к тому же неудачная.

– А украли-то что, Сол Борисыч?!

– В том-то и дело, что ничего путного! То ли вор был неопытный, то ли просто какой-то пацан вздумал похулиганить. Среди ночи зазвенело битое стекло, тут же прибежали охранники, вор перепугался и выскочил в окно. Взял всего-навсего какую-то посудину из витрины – притом что там рядом висели портреты девятнадцатого века!

– А посудина-то хоть ценная была?

– Ничего особенного, – кузнецовский фарфор. Для любителей, конечно, хорошая вещь, но с портретами соколовского зала и сравнить нельзя!

– Какого-какого зала? – Атаманов кинул быстрый взляд на едва живую Белку. – Того, где портреты Соколова? И графиня эта самая, Толстая?

– Кстати, да, – озадаченно посмотрел на него антиквар. – Но, повторяю, все портреты тогда остались на месте! Между прочим, там в соседней витрине лежало серебро княгини Шаховской, тридцать два предмета! Оно стоит в любом случае дороже какой-то там фарфоровой чашки! Почему вор его не взял – ума не приложу.

– Схватил с перепугу первое, что под руку попалось, и сделал ноги! – предположил Атаманов. – Молодцы охранники!

– Не уверен… – проворчал Шампоровский. – Лично мне хотелось бы знать, как этот шлемазл[16]вообще оказался ночью в музее. После закрытия все комнаты, согласно инструкции, должны проверяться. Спрятаться там особенно негде… Вот беда всех маленьких музеев! Накладки с охраной ценных объектов! Вечно не хватает средств… и в итоге пропадают старинные чашки! А теперь, оказывается, еще и соколовские портреты уходят не в те руки!

– Но, дядя Шлема, – вмешалась Соня, – если портрет украли, он не может одновременно оставаться на своем месте в музее! Ясно же, что имеется копия, пусть и очень хорошая! Или в музее, или у вашего Заночного! Если вы настаиваете, что подлинник – здесь, стало быть…

– …Копия – в музее! – радостно сделала вывод Полундра. – И никто про это не догадался! Пашка, а что, Интернета так и нет? Хоть бы посмотреть, что это за графиня Толстая…

– Ну, взглянуть на портрет я тебе и без Интернета дам. – Шампоровский взял с пола свой маленький кейс и открыл его. – Где-то тут у меня был каталог тропининского музея… неужели в Москве забыл? О, нет, вот он! Что тут у нас? «Кружевница»… «Мальчик с птицей»… «Неизвестная в розовом…» Вот она! Графиня Сарра Федоровна Толстая! Смотрите!