Книга Семь портретов - Александра Флид

– Я могу войти?

– Конечно, я сейчас предупрежу маму. – Робби прислонил велосипед к забору и помчался в дом.

Это были чистые формальности. Артур знал, что Рита примет его, даже если будет очень занята, и через несколько минут она уже показалась на пороге.

– Добрый вечер, – улыбнулась она.

Почему ее улыбка каждый раз выглядит по-разному?

– Я хотел бы поговорить.

Она с любопытством посмотрела на него.

– Конечно. Робби, ты идешь или остаешься?

– Уже ухожу, – с готовностью ответил Робби.

– Возвращайся пораньше.

– Постараюсь.

Мальчик скрылся из виду, Артур закрыл за ним калитку, а потом прошел в дом, придержав для нее дверь.

– Мы идем на задний двор, – объявила Рита, подходя ко второй двери.

– Хорошо.

– Тебе ведь понравилась беседка? – спросила она, отворяя уже третью дверь, за которой открывался двор.

– Очень.

– Вот и славно. Я сейчас работаю, но буду рада, если ты посидишь рядом.

Так вот, где она проводит свои трудовые будни. В окружении своих любимых обитателей глиняных горшков, за высоким столом и под тенью обветшалой крыши старой беседки? Без нее вид был бы уже не таким удивительным – именно она наполняла это место собой, делая этот своеобразный сад прекраснее.

– Что за разговор? – усаживаясь за стол, спросила она.

Артур заметил, что его стул все еще стоял здесь же, хотя с момента их последней встречи прошло достаточно времени.

– У меня много вопросов, и я не знаю, с чего начать. Составил план, но забыл его.

– План?

– Да, просто распределил вопросы.

– Ну и отлично, – Рита весело улыбалась, разрезая ножом толстый кусок картона.

– Я могу помочь вам, – предложил он.

– Нет уж, лучше спрашивай то, что тебе интересно.

– Вы сказали, что поддержите меня. Что это значило?

– Это значило, что ты не будешь один, даже если из обучения не выйдет толку. Ты боишься обеднеть, но я могу сказать точно, что не оставлю тебя.

– Вам и самой приходится тяжело работать.

– И ты можешь помогать мне. Я могу найти еще одно почтовое отделение, и если у меня появится ассистент, то дело пойдет быстрее. Эти деньги, хоть и не самые большие в мире, но кормят меня и отчасти приносят пользу Робби, так что, думаю, хватит и тебе. Видел его велосипед? Это, конечно, не мотоцикл, но он куплен на мою зарплату. Я копила с самой зимы, и вот, теперь даже смогла себе это позволить.

Артур ожидал чего угодно, но только не делового предложения. Рита оказалась более реалистичной, конкретной, уверенной и спокойной, чем он думал. С одной стороны это успокаивало, а с другой немного разочаровывало.

– Я не умею рисовать.

– Это и не нужно – ты можешь размечать и резать картон, выделять места для марок, пользоваться вторым трафаретом. Работа акварелью – самое простое и приятное, а в основном приходится заниматься скучным делом, которое вполне тебе подойдет.

– Вы уже все здесь знаете, – грустно заметил он. – Поначалу наверняка было гораздо сложнее.

– Не хочу об этом вспоминать.

– Жаль, я как раз хотел задать не вполне корректный вопрос.

Она оставила работу и внимательно посмотрела ему в глаза. Ее взгляд был тяжелым, серьезным и неудобным, Артур почувствовал что краснеет.

– Что за вопрос?

– Как вы решились начать новую жизнь?

Казалось, будто она не слышала его, но он не осмелился повторять свои слова, которые и без того обожгли ему язык.

– Я не начинала новую жизнь. Во всяком случае, это не то, чего я хотела, поверь, – через некоторое время ответила она. – Я просто хотела избавиться от старого и ненужного.

– Что же было ненужным?

Неужели она говорит о своем муже? О живом человеке?

Она вновь замолчала, но Артур знал, что Рита просто выбирает правильные слова. Или она сама ищет ответ? Может быть, она не задумывалась об этом? О, нет, такая женщина как Рита не могла совершить подобный шаг без раздумий.

– Ты знаешь, как чувствует себя человек, которым пренебрегают все подряд. – Не вопрос, а утверждение. Артур даже поежился от этой холодной уверенности. – И я была такой. Думала, что просто не заслуживала лучшего, а потом, когда стало хуже, поняла, что такая участь тоже не для меня. Я развелась, потому что не могла иначе.

– Простите меня.

– Не извиняйся, Артур. Я думала, что тебе все равно, и это было больно. Поначалу меня радовало то, что ты не задаёшь вопросов – так было удобно и просто. Удавалось забывать о том, что у меня есть прошлое, которое имеет значение, и я поступала глупо. Прошлое есть, и оно часть нас, оно сложило наши жизни в определенную картину. И если мы не интересуемся прошлым, значит, нам безразлично, что за люди окружают нас. Ты не спешил делиться своими впечатлениями, и я молчала о своих.

– Есть вещи, которых я не расскажу даже вам.

– Я с тобой тоже не всем готова поделиться.

– Но ведь это не значит, что мне все равно! Я хочу узнать вас, хочу этого так сильно, как ничего никогда не желал.

Рита не ответила, и лишь слегка порозовевшие щеки говорили о том, что его слова достигли цели. Она вновь принялась аккуратно работать ножом, глядя исключительно на картон. Короткие рукава легкого цветастого платья просвечивали в лучах вечернего солнца, и Артур сам не понял, как у него вырвалось:

– Если я и пойду учиться, то только лишь потому, что хочу сохранить вашу красоту. Пройдут года, и мы с вами постареем, но я хочу, чтобы остались фотографии, на которых вы будете такой же, как и сейчас.

– Твои снимки передают достаточно сходства, для этого не обязательно учиться и платить деньги.

– Мне нужно не только сходство. Я приму предложение Готлиба, но для этого нужно обдумать еще много деталей. Придется поговорить с хозяином кондитерской, а также прийти вместе с вами в почтовое отделение. Возможно, понадобится еще что-то, просто сейчас я не могу учесть всего. Стыдно, что я не в состоянии сделать этого в одиночку, и без вас мне не обойтись.

Рита подняла глаза.

– Артур, ты… ты стал первым мужчиной в моей жизни, который попросил у меня помощи, даже мой сын всегда обходился без меня.

– Мне действительно стыдно.

– Нет, не нужно стыдиться. Ты признал, что тебе нужна помощь, и это кажется мне по-настоящему мужественным поступком. Ничего соблазнительнее никогда не слышала.

– Вы… опять шутите?

Она вернулась к своим шаблонам, почти безразлично пожав плечами: