Книга Досье на Шерлока Холмса - Джун Томсон

Итак, старый охотник, на счету которого было больше убитых тигров, чем у кого бы то ни было, думал, что сразил свою добычу. И вдруг эта «добыча», Холмс, прыгнул на спину Морану, «как тигр». Такая ирония по поводу перемены ролей делает честь Уотсону как автору. В последовавшей за этим борьбе именно Уотсон нанес последний удар. Когда Холмс и Моран боролись, упав на пол, Уотсон с большим присутствием духа ударил Морана по голове рукояткой своего револьвера.

Холмс засвистел в свисток, на сцене появились примчавшиеся со всех ног Лестрейд и два полисмена, и Моран был арестован. Хочется надеяться, что Холмсу хватило такта поблагодарить Уотсона за ту роль, которую он сыграл в аресте этого человека. Также хочется верить, что в его словах: «Мне казалось, что вам не помешает наша скромная неофициальная помощь», обращенных к Лестрейду по поводу трех нераскрытых убийств, звучит не покровительственная интонация, а прежний озорной юмор Холмса. Фразу, обращенную к Лестрейду, занимавшемуся делом о тайне Молси: «Вы провели его недурно», можно, пожалуй, счесть за комплимент.

Слова Лестрейда: «Рад видеть вас снова в Лондоне, сэр» – выражают искреннюю радость, вызванную возвращением Холмса. Инспектор выказывает Холмсу подлинное почтение. Ему явно не хватало помощи Холмса в раскрытии преступлений.

Что касается обвинений, выдвинутых против полковника Морана, Холмс предпочел не «фигурировать в этом деле». Под этим, вероятно, подразумевалось, что он отказывается выступать свидетелем обвинения, если Морана обвинят в попытке покушения на его жизнь. Перед лицом такого отказа руки инспектора были связаны. Ни он, ни два полицейских, прятавшихся в подъезде, не видели, как Моран стрелял в восковой бюст. Единственное, что было им известно, – это что кто-то выстрелил. И хотя при Моране было найдено духовое ружье, не было доказательств, что стреляли из него, поскольку в то время еще не было баллистической экспертизы[63]. Стрелять мог любой из врагов, которых Холмс нажил за долгие годы деятельности в качестве частного детектива-консультанта.

Когда Холмс принял решение не выступать в суде в качестве свидетеля обвинения (менее серьезного, так как речь шла о покушении на убийство), он был уверен, что Моран будет признан виновным в убийстве Адэра и приговорен к смерти. Как показали дальнейшие события, он ошибался. Наверно, Холмс горько сожалел, что не согласился давать показания против Морана.

Трудно понять, какие причины побудили Холмса отказаться от сотрудничества с полицией в этом вопросе. Соображения безопасности были тут ни при чем. Поскольку Мориарти был мертв, а Моран под арестом, преступная организация Мориарти была уничтожена. Правда, один ее член, вероятно, все еще был на свободе и стал виновником трагедии, которая спустя несколько месяцев произошла на голландском лайнере «Фрисланд». Холмс и Уотсон тогда чуть не погибли. Уотсон упоминает это дело, которое он не записал, в «Подрядчике из Норвуда». Поскольку Холмс не дает никаких объяснений своего отказа, можно лишь предположить, что за три года, проведенных за границей, он оценил преимущества инкогнито и теперь предпочитал избегать публичности. Это скоро проявится в негативном отношении к публикации Уотсоном рассказов об их совместных приключениях.

После ареста полковника Морана друзья отправились на Бейкер-стрит, 221b, и, несмотря на сквозняк от разбитого окна, расположились в гостиной. Они наслаждались сигарами, в то время как Холмс рассказывал Уотсону об убийстве Адэра и о мотиве, стоявшем за ним.

Судя по всему, Уотсон ни разу не был в своей прежней квартире за все то время, когда он считал, что Холмс погиб. Он упоминает «непривычную опрятность» этой комнаты, как будто не видел ее в таком состоянии прежде. Но Уотсон был внимательным человеком, и поэтому трудно поверить, что он ни разу не навестил миссис Хадсон за все три года. Наверно, он заходил к ней, но предпочитал оставаться в ее гостиной внизу, а не подниматься по семнадцати ступеням в знакомую гостиную. Вещи Холмса, его книги, стол для химических экспериментов, футляр со скрипкой, «даже персидская туфля с табаком» все еще были на своих местах, и видеть их было бы слишком больно. Они напомнили бы о многих приятных часах, которые Уотсон провел здесь в обществе Холмса. Не исключено, что он приглашал миссис Хадсон к себе в Кенсингтон, но Уотсон со своей обычной скромностью умалчивает об этом.

Рассказ Холмса об убийстве Адэра на первый взгляд кажется убедительным. За несколько недель до своей смерти Адэр вместе со своим партнером, полковником Мораном, выиграл большую сумму денег, играя в вист в клубе «Бэгетель». Позже Адэр заподозрил, что Моран жульничает. По мнению Холмса, в день, когда юный граф был убит, он приватно побеседовал с Мораном и пригрозил разоблачить его, если тот не откажется от членства в клубе и не пообещает никогда больше не играть в карты. Поскольку это означало разорение для того, кто зарабатывает на жизнь картежным шулерством, Моран убил Адэра. Он застрелил молодого человека через открытое окно его комнаты в доме на Парк-лейн.

Если придерживаться этой теории, легко можно объяснить, почему на столе убитого лежали список фамилий и деньги, а также почему была заперта дверь. Адэр подсчитывал, сколько денег он должен вернуть тем, кого обманул Моран. Прежде чем этим заняться, он запер дверь, чтобы никто не мог войти в комнату и спросить, что он делает.

Но при ближайшем рассмотрении в рассказе Холмса обнаруживается важное упущение. Где находился полковник Моран, когда сделал свой роковой выстрел? Как заметил мистер Персивал Уайт, Парк-лейн расположена по соседству с Гайд-парком, и напротив нет домов, где Моран мог бы спрятаться. Также в высшей степени неправдоподобно, что он стрелял с улицы. Окно Адэра на втором этаже находилось по меньшей мере на высоте двадцати футов от земли. Моран рисковал бы, так как его могли увидеть. По словам Уотсона, Парк-лейн была «многолюдной улицей», и всего в ста ярдах от дома находилась стоянка кэбов.

Эдгар У. Смит предположил, что Моран мог залезть на дерево в парке и стрелять оттуда. Это представляется наиболее вероятным объяснением, хотя в таком случае он рисковал быть замеченным. Однако убийство было совершено между 10 часами вечера, когда Адэр вернулся домой из своего клуба, и 11.20 вечера, когда было обнаружено тело. Тогда уже стемнело, и число прохожих на улице значительно сократилось. В Гайд-парке никого не было, кроме проституток и их клиентов, и он был тускло освещен газовыми фонарями. К тому же Моран был, по словам Холмса, «искуснейшим стрелком Индии» и привык подкрадываться к дичи. Как рассказывает Холмс, охотник на крупную дичь обычно привязывает козленка к дереву в качестве живой приманки, а сам прячется среди ветвей, поджидая добычу. Хотя Моран был немолод, он еще был в достаточно хорошей форме, чтобы залезть на дерево. Уотсон отмечает, какую недюжинную силу он проявил, когда боролся с Холмсом перед своим арестом.

Из рассказа Холмса можно заключить, что, за исключением живого козленка, Моран применил тот же метод, чтобы убить Адэра, стреляя в него с дерева, находившегося прямо напротив окна. Ружье было бесшумным, поэтому никто не услышал выстрела, а так как окно было открыто, то не было разбито стекло, звон которого мог привлечь внимания.