Книга Новые приключения Грязнули Фреда - Енэ Рейтэ

Однако Колючка Ванек, Енэ Кривая Рожа и Вихлястый Скелет вырвали безвинную жертву из рук разъяренных матросов. (В чем впоследствии горько раскаялись.)

Господина Вагнера вытаскивают на палубу… Разгорается спор… А господин Вагнер, шею которого тем временем сдавливает один из злоумышленников, в ожидании собственной участи снова проваливается в забытье.

Вопрос решается не в пользу жертвы, и кто-то хватает господина Вагнера за руку, которой совсем недавно коснулась горящая сигара прозектора. В течение секунды, пока боль не разбудила пострадавшего, ему пригрезилось следующее.

Вроде бы он помер, но это никого не огорчает, и перед ним зарешеченные ворота с надписью:

ВНИМАНИЕ! ТОТ СВЕТ! (НЕ ПУТАТЬ С ЭТИМ!)

«Оставь надежду всяк сюда входящий!»

(Цитата из оперы, сочиненной неким Данте.)

Прежде чем войти, вытри ноги и сотри из памяти все амбиции!

Велосипеды оставляют у входа без боязни: у нас не воруют – нет смысла!

Спасибо, предупредили!.. Ворота открывает седобородый привратник. Для солидности вновь прибывший представляется как Вагнер Альпийский. Страж захлопывает ворота, новый обитатель падает наземь, но затем поднимается без посторонней помощи. «Закрыл? Ну и фиг с тобой!» – думает он и запускает руку в карман, где в уютном гнездышке взрастают птенцы диковинной породы пернатых из семейства «отмычек». С их помощью любой замок не препятствие. «Не вешай мне лапшу на уши! – обрушивается на него привратник. – Выдавать себя за Альпийского, когда на самом деле ты Птичкин-Отмычкин! Грех не использовать профессионала по назначению. Отныне быть тебе ключником при сих вратах!» На котелке господина Вагнера ослепительным сиянием вспыхивают мощные лампы накаливания, и он со связкой ключей и в изысканных фланелевых шлепанцах удаляется к новому месту жительства. Душа его ликует, да оно и понятно: Заслуги швейцара платные, за каждый вход-выход извольте расплачиваться конвертируемой валютой!.. А пока господин Вагнер после обеда почивал вечным сном, кто-то вывесил на воротах новую табличку с таким текстом:

ВНИМАНИЮ ПОСЕТИТЕЛЕЙ ТОГО СВЕТА!

После десяти вечера для старых знакомых господина Вагнера вход бесплатный.

Собратья по отсидке получают скидку!

Ну, знаете ли, наглость, какой тот свет не видал! Абсолютно незнакомые субъекты во фраках – вылитые графья, не отличить! – в строгих костюмах и с кейсами прут на тот свет как к себе домой, уверяя, будто бы знают его как облупленного и достоверности ради вопят на подходе: «Ну, что новенького, господин Вагнер?» Он, натурально, огрызается на всех, мол, новостей не напасешься, и вообще, его явно с кем-то путают, но эти бестолочи знай себе перемигиваются да пересмеиваются, «ах, какой чудак!» говорят. Господин Вагнер возмущается: он, дескать, не потерпит никакого панибратства, но этим все резоны побоку. Спер, говорят, ключи, а теперь от старых друзей отказываешься, лишь бы задарма ворота не отпирать! И что самое досадное – выручки никакой! За целую ночь всего лишь одну монету заработал, да и ту от друга детства: тот предпочел внести входную плату, лишь бы не признаваться в знакомстве с господином Вагнером. И без зазрения совести вложил в протянутую ладонь привратника раскаленный метрополь… или как он там по-научному называется… Вот откуда они берутся, ожоги эти! Словом, такой сон приснился господину Вагнеру за те считанные мгновенья, пока кто-то стискивал его ладонь, обожженную сигарой доктора Рюгера.

– Этот окаянный мерзавец всех нас заразит чумой!

– Сжальтесь, бессердечные! У меня под котелком живая птаха, а вы нас – в воду!

Потребовалось энергичное вмешательство Джимми От-Уха-До-Уха и мистера Тео, чтобы выручить господина Вагнера из бедственного положения.

По поверхности океана равномерно вздымаются волны. Сквозь густые, рваные облака время от времени пробивается свет луны, серебря пенные гребешки…

– Вот он!

Вдали, у горизонта, барахтается в волнах утлое суденышко, то взмывая на вершину вала, то проваливаясь в бездну, дым из трубы стелется траурной вуалью, и на борту, подсвеченные луной, виднеются белые буквы: «Что новенького, господин Вагнер?»

– Господи, спаси и помилуй! – шепчет кто-то из матросов, а остальные обнажают головы.

Чумной корабль!

Луна скрылась в гуще облаков, и сделалось темно, как на сцене, когда при смене декораций гасят свет. Пароходик бежит по волнам, словно охваченный паническим страхом, а тени умерших от чумы неутомимо преследуют его…

– Эй, капитан! Поворачивай обратно!

Тео застыл статуей – ноги точно вросли в палубу, руки скрещены на груди, лишь сигара перемахивает из одного уголка рта в другой.

– Каждого, кто посмеет без разрешения подойти к спасательным шлюпкам, пристрелю на месте!

Недовольные матросы принялись обсуждать, как им быть в сложившейся ситуации. В дверь каюты Джимми постучали. На пороге возник его лордство: белокурые волосы взъерошены, выражение лица испуганное.

– Послушайте! – негромким голосом обратился он к первому офицеру. – Пускай мистер Тео сворачивает экспедицию! Ответственность я беру на себя.

– Это уж соблаговолите сообщить лично ему, сэр!

Лорд Гамильтон удалился. Снова раздался стук: Ливингстон стучал в дверцу шкафа. Естественно, изнутри. И просовывал снизу послание. Нашел время для дружеской переписки!

Джимми раздраженно схватил листок. Бывший швейцар «Пациоци» писал следующее:

«Кто заходил к вам только что? Опишите, как он выглядит! Лица его я не видел».

Ну и наглец! Рисуй ему портреты!.. Что я, придворный художник?!

«Заглянул на огонек принц Уэльский. Он туговат на одно ухо, но это незаметно, поскольку он отрастил бороду до пупа. Ежели намерены продолжать со мной переписку, предупреждаю: в следующий заход врежу так, что мало не покажется. Все условия для этого благоприятные, потому как остаюсь

с вами тот-на-тот Сен-Джеймс, дон От-Уха-До-Уха».

В каюту влетел Тео, возбужденный сверх всякой меры.

– Налейте чего-нибудь выпить! – сердито буркнул он. – Если лорд желает, быть по сему! Ложимся на обратный курс. Ваше здоровье!

Но едва он успел поднести к губам бокал, как в дверцу шкафа постучали, и снизу просунулось очередное послание:

«Мистер Тео! Даю честное слово, что этот ваш принц Уэльский разгуливает в моих штанах.

Ливингстон».

Несколько минут спустя мистер Тео заявился к лорду.

– Все в порядке? Поворачиваем назад? – обрадовался тот.

– О да! Повернем незамедлительно. Как только взгляну на ваши документы! – отрезал Тео.

Аристократы растерянно переглянулись.

– Но позвольте…

– Руки вверх! – Револьвер мистера Тео был нацелен на самозванцев. – Маски сорваны! Вы ведь сын швейцара Ливингстона, не так ли?