Книга The офис - Андрей Донцов

– Купила-купила, милый. Отлично. Все отлично. Именно этой марки. Мне не совсем удобно говорить – я сейчас в транспорте… Хорошо, прочитаю. Вот здесь есть на этикетке потребительские свойства…. Слушай: «Превосходное…»

И так далее и тому подобное с самого утра и до вечера.

Денег на это не жалели. Решили убрать весь телевизионный бюджет и пустить высвободившиеся ресурсы в новое развивающееся направление маркетинга, не слишком наукообразное, но эффективное до жути. Что началось! От бесполезной телерекламы с блоками-помойками по двадцать роликов в каждом отказывались словно от любимого ребенка. От медийных бюджетов избавлялись с завываниями и душевными муками на самых разных инстанциях. Привычка видеть себя в телевизоре, пусть и раз в месяц в последний день кампании, уже поймав время выхода по медиа-плану, была сродни графской или великокняжеской забаве.

Но Че Гевара слушал все эти стенания с легкой иронической улыбкой на губах и со стальной уверенностью в собственной правоте во взгляде. Во время одного из жарких ковровых боев в кабинете у главного Дарья его поддержала и сделала это весьма кстати.

Партизанский маркетинг обрушился на головы конкурентов как жаркий летний ливень. Торговые представители в регионах о подрывной деятельности этой тайной команды под руководством нового директора ничего не знали и докладывали на полугодовом ежегодном собрании о росте продаж/об успехах на чистом глазу с радостной пеной на губах. Продавать становилось все проще и проще!

6

– Ваши дела идут в гору – только все вокруг и обсуждают ваши грандиозные успехи. – Она положила перед ним на стол заявление об уходе.

Уже завтра все конкуренты – десятки корпораций и холдингов начнут драться за то, чтобы первыми собеседовать ее сразу в кабинете генерального директора – безо всяких предварительных туров, тестов, отборов и конкурсов.

Рынок встанет на уши.

Начнут звонить дилеры из регионов, чтобы узнать – нет, не «почему она ушла» – «куда она ушла». Это будет реальный рывок для той компании, «куда она уйдет». И сделан этот рывок будет за счет ее сегодняшнего места. И никакие суперсовременные грязные и предвыборные технологии ведения бизнеса здесь не помогут. Об этом она прекрасно знала. Человеческий фактор еще никто не отменял.

Если рассудить здраво – это не он, а она была настоящей «легендой» на этом рынке. И он тоже прекрасно знал об этом.

Уставившись в ее заявление немигающим взглядом, он процедил:

– Это наши успехи… Не ваши, а наши!

– Вы же прекрасно знаете, что меня стимулирует!

– Скажите это еще раз…

– Секс! Секс, хотя бы оральный. Это ведь при всех даваемых клятвах не считается, правда? Неужели даже его я не заслуживаю?

– Хорошо, договорились. 24 декабря у нас годовое собрание акционеров. 22-го я жду вас на планерку по итогам года в вашем любимом деловом костюме. – Он сказал это, загадочно улыбаясь и глядя куда-то в угол, мимо нее.

– Это слово мужчины?

– Это слово мужчины.

– Это слово Че Гевары?

Он засмеялся негромко, но очень искренне – как ребенок на уроке:

– Это слово Че Гевары.

– Вот это мне уже нравится… шеф!

И понеслось: командировки, отчеты, переговоры, интриги, эпатаж, взятки, подставы, отсрочки, скидки – и никакого регионального б…дства.

Она делала все что умела – только теперь в два раза быстрее и агрессивнее. В Уральско-Сибирском регионе прирост составил не 40, а 64 %. Купили, кажется, не только те, кто разругался и был явным врагом, но даже те, кто разорился, повесился, проворовался или сел несколько лет назад.

Каждый мужик с яйцами стал дилером и купил. Каждый крепкий сибиряк не подвел такую женщину!

7

Кино про ее жизнь вступало в важнейшую кульминационную фазу. Спокойный голос диктора вещал:

«Когда Дарья в очередной раз входила в его кабинет, она понимала: сегодня все решится. Чувство собственной правоты и уверенности в своих силах сделало каждый шаг, каждый жест, каждый взгляд преисполненными такой могучей энергии, что устоять против нее был никто не в силах…»

Она подготовила графики роста продаж со всех регионов – со всех, в работе с которыми принимала участие. С момента, где принималась за дело Дарья – эта линия выделялась ярко-красным цветом, – тренд неуклонно шел вверх. Когда уже у него проснется и пойдет вверх его тренд, его чувство мужского достоинства? Ведь он же воин и победитель по натуре. Не может же в нем спать инстинкт хищника.

Она пришла к нему на планерку, вернувшись из трехнедельной командировки, как триумфатор гладиаторских боев, – с гордо поднятой головой, расправленными плечами, горящим взглядом и усталой походкой.

В его кабинете опять играла какая-то странная музыка – то ли буддийские мантры в современной обработке, то ли рок-н-ролл в исполнении группы из республики Тува на их родном языке.

Дарья уверенно занялась полем решающего сражения. Подошла к магнитоле и вставила свой диск. Через несколько секунд в кабинете разлилась мелодия аргентинского танго, словно перенося эту захламленную бумагами офисную клетку в другое время и на другой материк. Это был ее танец. Это была ее музыка. Мелодия аргентинского танца наполнила офис запахом моря, загорелого тела и тепла.

На столе она вновь заметила стоящее в рамке фото. До этого во время своих кабинетных похождений ей неоднократно приходилось сталкиваться с этой небольшой этической проблемой. Не ее проблемой, конечно, а ее жертв. Поэтому она научилась не обращать внимания на расставленные лица карапузов, вскользь отмечая их сходство или несходство с предком и больше не акцентируя на этом своего внимания. Раньше у Дарьи не было моральных проблем, на которые не нашлось бы орального решения.

В который раз образ худого мальчишки с коротким ежиком на голове и очень бледным лицом неприятно удивил ее. Но она усилием воли не позволила своему удивлению перерасти в вопросы и ненужные размышления. Она пришла сюда действовать.

Дарья достала пачку распечатанных графиков – кривую продаж по каждому отдельному городу, где красная жирная кобра факта, торжественно извиваясь, господствовала над синим ужом планируемого объема.

Она пришлепывала эти графики к стене, грубо, на новые обои, двигаясь по направлению к вешалке, стоящей у двери.

Она не шла – танцевала. Это была ее музыка, ее танец, ее победа. Слегка покачивая в такт бедрами, она расклеила по дороге отчеты по всем четырнадцати «подшефным» городам и остановилась, чтобы снять с себя одежду.

Третий раз за неполные одиннадцать месяцев она собиралась раздеться в этом кабинете.

В то время как юбка стала сползать вниз, нежные руки неожиданно сзади остановили ее движение в области коленей и жгучий возбуждающий кожу язык стал двигаться вниз-вверх по ее ягодицам, затем по бедру…