Книга В поисках утраченных предков - Дмитрий Каралис

Нетрезвый мужской голос длинно выматерился, и Медведев вытащил из аппарата карту. Пустячок, а приятно — родная речь, простые доходчивые слова, всего за доллар… Он вновь ввел карту в щель аппарата. Запикали кнопки, отправляя с острова Родос электронный сигнал на заснеженные берега Невы, и метясь теперь в черную пластиковую коробочку в кармане кладбищенского бригадира, чтобы ее электронная начинка вздрогнула и воспела призывную мелодию. Попадание состоялось, но… «Аппарат вызываемого абонента временно выключен или находится вне зоны обслуживания», — ответил приятный женский голос.

Медведев спустил на нос очки и потер переносицу. Может, Боря спит пьяный или уехал на дачу. Может, сидит в кабинете старшего могильщика и держит перед ним ответ… Анатолия вопросительно оглянулась, Медведев кивнул — «Спасибо», и она прибавила громкость телевизора. Актеры, волоча по комнате тени, заговорили голосами дикторов: «Но есть ли у него деньги?» — «О, это вопрос!» — «И любит ли он ее?» — «Спросите об этом Джулио». Анатолия проницательно поцокала языком, давая понять героям сериала, что она-то знает, у кого есть деньги и кто кого любит…

Медведев, постукивая картой по ладони, вышел на террасу. А если с Настей несчастный случай? Воображение выкинуло ему (так иллюзионист, широко разведя руки, гоняет из ладони в ладонь колоду едва различимых карт) набор ужасных сцен: взрыв в метро, окровавленный борт грузовика, маньяк с улыбкой на тонких губах, бесшумно падающая в темном воздухе лепнина балкона… А сын торчит от своей музыки, и ему нет никакого дела, почему мать не позвонила…

Медведев прошелся по пустой террасе. Теплый ночной бриз, дующий с полей у Акрополя, облизывал затылок холма, стекал к морю, шелестел кроной пальмы.

Надо звонить теще. Лишь бы Настя была жива… Он вернулся в столовую.

Анатолия, изобразив на морщинистом лице гримасу бесконечного радушия, потянулась к пультику. Медведев подсел к телефону и вставил карту. На табло появился печальный результат предыдущих звонков — осталось восемьдесят семь единиц, около минуты разговора. Медведев натыкал номер.

Трубку сняла теща.

— Ну как ты там, Сережа, пишешь? Как погода? — принялась она распевать радостным голосом, но он прервал ее:

— Все в порядке, пишу, Евгения Ивановна. Настя у вас?

— Даю, даю, даю. Настя, Сережа звонит! Сейчас подойдет…

Цифры на табло таяли безжалостными рывками: 75… 69… 63… О чем ему спросить Настю? Была ли она на кладбище?.. Почему не позвонила Родиону?..

— Привет!

…54…

— Привет! Как дела?

…48…

— Ничего. Как у тебя?

…42…

— Нормально, пишу. Ты где сегодня была-то?

…36…

— А тебе разве Родион не сказал? На кладбище ездила…

— А чего вдруг?

…24… 18…

— Почему «вдруг»? Просто решила съездить, давно не была. — И с холодным упреком: — А что?

…12…

Он представил, как теща, продолжая улыбаться, стоит рядом и слушает Настины ответы.

— Ну ладно, у меня карта кончается. Ты когда будешь дома?

— Через час.

— Я тебе перезвоню. Пока.

…6…

— Пока.

…0…

Медведев выдернул пустую карту и повернулся к телевизору. Вот тебе и поговорили… Странный холод и непонимание. Анатолия прибавила звук и радостно указала пальцем в мордастого героя, пакующего чемодан и врущего через плечо растерянной девушке на заднем плане: «Спирос! Похож на нашего Спироса! — Она раскачалась на стуле: — О-о-о… Точно, как Спирос, — и веселым шепотом сообщила, обернувшись к Сергею: — Дон Гуан!» Медведев вежливо улыбнулся, понимающе кивнул и спросил, где сейчас можно поблизости купить таксофонную карту. Да, он знает, где бензоколонка. Кафе «Гермес», о’кей. Он найдет, спасибо…

Он поднялся по бетонной лестнице и впервые заметил, как она массивна, тяжела и неудобна для подъема. Настроение складывалось такое, что хоть иди и меняй билет на ближайший рейс. Открыл ключом дверь и зажег в коридоре свет. Он всегда был уверен, что у него крепкие тылы, в семье всё в порядке, и вот… Деревянная иконка Ксении Блаженной блеснула с тумбочки золотым нимбом. Мелькнуло желание помолиться, но тут же отступило: нет, он не готов. Это было бы слишком по-детски. О чем просить верную заступницу? Медведев опустился на кровать и закурил. Чтобы все встало на свои места, утром подозрения развеялись и оказалось, что Настя была на кладбище, а не у любовника?.. Есть наказания и есть испытания. Если Господь счел нужным его наказать — на то Его воля. Но как не хотелось бы терять Настю, семью, весь добрый и мирный уклад жизни, который они выстроили за годы супружества. Если это испытание, то вовремя. Самое время дернуть стоп-кран и выйти из вагона… Так думал Сергей Михайлович Медведев на сорок шестом году жизни, 9 декабря 199… года в 21 час 15 минут по московскому времени.

Глава 8

Ровно через час, в те же двадцать один пятнадцать, только уже по местному времени, когда Сергей Михайлович, купив у бензоколонки карту, хмуро сидел в своем номере за столом и упрямо пытался разобраться, в какой степени родства находились надворный советник Владислав Медведич и княгиня Елена Владимировна Гагарина-Стурдза, в его номере раздался телефонный звонок, и Оксана слабым голосом сообщила, что ей плохо…

— Что с тобой? — Медведев стоял возле холодильника и смотрел в открытое окно.

— Не знаю. Голова разболелась. Лежу никакая, помираю.

Медведев заявил, что смерти героини он никак не допустит, и осведомился, чем может помочь.

— Может быть, вызвать доктора? — Он слушал, как глухо шумит за окном темное море, и догадывался, что звонок неспроста, есть в нем доля женской хитрости, есть.

— У тебя анальгин был, ты Лайлу свою лечил. Остался? И что-то сердце жмет.

— Анальгин есть, валидол есть. — Медведев почувствовал, что ему совершенно не хочется приходить в номер к Оксане, более того — ему вдруг показалось, что если он пойдет к ней, то все сложится так, что он потеряет Настю, но он спросил: — Привезти?

— Привези, пожалуйста…

Медведев выдернул из шкафа чемодан, нащупал в ракушке карманчика лекарства, заскочил в ванную — быстро прошелся расческой по волосам, оглядел себя, накинул ветровку… Голубой «форд-скорпио» вздрогнул, просыпаясь, и плавно покатил с горушки.

Через пять минут Медведев стучал в окошко закрытого цветочного киоска, выманивая на разговор уборщицу с мокрой шваброй в руке, а еще через семь минут стучался в номер 608 гостиницы «Медитерранеан», известный ему ранее по телефонной версии как «сикс зеро эйт».

Оксана открыла дверь и, как была в халатике, рухнула на широченную постель. Закрыла глаза. Видок и впрямь был не лучший. Он не мешкая прошел в ванную, избавился от шуршащего горба, набрал в стакан шипящей воды и вышел с таблетками: «Пей!» Оксана приподнялась на локте, разлепила глаза и ткнулась мягкими губами в его ладонь. Расспросил — где и как болит, и заставил разжевать таблетку валидола: «Разжуй и засунь под язык — быстрее рассосется».