Книга Война гармонии - Лиланд Экстон Модезитт

— По-моему, музыка куда лучше пустопорожних споров, — встрял в разговор Кастин. — Почему бы нам просто не посидеть и не послушать? Дайте бедному старому повару, день-деньской торчащему на кухне, где, к слову, будет пожарче, чем у ваших горнов, послушать, как поет да играет этот парнишка!

— Да пожалуйста... — отозвался Фирбек, неторопливо спустился по ступеням, пересек темный двор, едва не наткнувшись в темноте на изгородь, и зашагал к казармам своих моряков.

— Вечно он все испортит...

— Давай-ка еще песню, парень! — скомандовал Кастин. Пальцы Клерва пробежали по струнам, и его звонкий голос заставил остальных умолкнуть:

Мой любимый в печали от причала отчалил,

Помахал мне рукой и унес мой покой,

Но изменчиво море, и увы, мне на горе,

Сам такой же, как море, изменил милый мой.

Как любовь расцветает, как росою сверкает

Поутру распустившийся нежный бутон!

Но роса высыхает, яркий блеск исчезает

И тускнеет и вянет он...

— Ох уж эта мне молодежь, — пробормотал Кастин, нежно обнимая Нику за талию, — все они почему-то вздыхают о недолговечности любви. И кто им сказал, будто она недолговечна?

Целительница не шевельнулась, словно и не заметила движения мужа, однако Джастин даже в темноте уловил тронувшую ее губы улыбку.

— Повтори эту, любовную. А потом спой что-нибудь еще.

— А что именно?

— Да что угодно.

Пальцы Клерва вновь коснулись струн. Квентил ускользнул в темноту, а следом за ним и Алтара.

Для любимой готов я сложить из цветов

Ложе дивного аромата,

А прикажет — и я, в честь и славу ея,

В прах разрушу Башни Заката...

Когда отзвучали последние серебряные ноты, Кастин и Ника поднялись. Следом за ними встали и Бирол с Джиррл.

— Клерв хорошо поет, — промолвила Крителла, поднимаясь на ноги и потягиваясь. — Будь моя воля, до утра бы слушала, да только я устала, а с утра мне предстоит осматривать дочерей тирана. Уже в который раз, — добавила целительница насмешливым тоном.

— Издержки репутации хорошей целительницы, — рассмеялся Гуннар, уже взявшись за перила лестницы.

— Чудный выдался вечерок, — промолвил Джастин, шагнув к Крителле.

— Доброй ночи Гуннар... Джастин, — с этими словами молодая целительница обошла инженера и, провожаемая его взглядом, проскользнула внутрь. В это время сзади подошел Клерв.

— Спасибо тебе. Ты хорошо поешь, — промолвил, обернувшись, Джастин.

— Спасибо на добром слове, мастер Джастин.

Клерв спустился по лестнице и направился к тому концу здания, где находились каморки, отведенные инженерам. Гуннар и Джастин остались на террасе вдвоем.

— Таких славных вечеров больше не будет, — печально заметил Гуннар, бросив взгляд на юг. — Белые пробились с боями через Отроги и вышли к верхней речной долине.

— Это сообщение от тирана?

— А ты сам не видишь, как сюда стекаются войска? И валом валят беженцы.

— Ты говоришь так, будто тиран поставила на Сарронну все. Но кроме города у нее есть целая страна. Тьма, да отсюда до Рильярта семь дней пути.

Гуннар пожал плечами:

— Их вера в Предание уже не столь крепка, как в былые времена. И они страшатся ужасов, творимых Белыми. Если падет Сарронна, падет и Сарроннин.

Прозвучавшая в голосе брата холодная уверенность заставила Джастина поежиться.

«Если падет Сарронна, падет и Сарроннин». Эти слова еще долго звучали в голове Джастина, заставляя ворочаться на тюфяке и не давая заснуть. Лишь под утро он забылся в беспокойном сне.

37

Джастин отложил в сторону последний выкованный в это утро наконечник. После того, что сообщил Гуннар Алтаре, инженеры попеременно работали то над ракетами, то над наконечниками, допоздна не отходя от горнов. По приречной дороге один за другим галопом мчались гонцы в лазоревых мундирах с новыми и новыми — донесениями о продвижении Белых.

Фирбек стоял на том, что лишь ракеты способны сдержать Железную Стражу. Джастин, поджав губы, отмалчивался. Что это за Стража такая, о которой столько толкуют? Неужто она и впрямь представляет собой неодолимую силу? До сих пор ему приходилось встречаться лишь с обычными войсками Белых. Возможно, Железную Стражу приберегают для столкновения с силами гармонии? А может быть, даже для вторжения на Отшельничий? Инженер глубоко вздохнул, решив что строить догадки — пустая трата времени, окликнул Клерва:

— Принеси чего-нибудь попить. Переведем дух и займемся ракетами.

Клерв вытер лоб, кивнул и отложил молот в сторону.

Джастин посмотрел вслед пареньку и, поколебавшись, последовал за ним. Ему не меньше, чем ученику, хотелось глотнуть свежего воздуха. Прихватив стоявший на лавке пустой кувшин, Джастин зашагал к двери.

Никос поместил брусок железа в свой горн и, когда Джастин проходил мимо, подняв голову, спросил:

— Как дела?

— Еще два десятка наконечников. Ракеты отнимают у меня гораздо больше времени.

— Эка удивил, они у всех отнимают больше времени. С ними столько мороки... — худощавый инженер бросил взгляд в сторону пресса и добавил: — Квентилу, похоже, не хочется иметь дело с этим порохом, пусть он и в ящиках из черного железа.

— Я его понимаю.

— И Фирбек тоже, — тихонько хохотнул Никос. — Разорался, что твой демон, как только Алтара сказала, что его людям придется помогать нам закладывать порох в ракеты.

— Фирбек вечно ругается и вечно всем недоволен. И что-то мне в нем не нравится. Не характер, а что-то, чего я и сам не понимаю, — отозвался Джастин, пожимая плечами.

— Всех любить невозможно, да он и не красотка, чтобы каждому нравиться, — заметил Никос, переворачивая свой брусок. — Дело свое Фирбек знает, и этого достаточно. Я о другом скажу: вся эта затея с поездкой в Сарроннин с каждым днем кажется все менее и менее удачной.

— Это я тоже понимаю.

Никос перебросил брусок на наковальню, а Джастин вышел из кузницы на крытую террасу. Клерв сидел на скамье, съежившись, как мокрая курица, вся его одежда потемнела от пота.

Молча взяв вдобавок к кувшину ведро, Джастин вышел из-под навеса и окунулся в жару позднего сарроннинского лета.

«Интересно, — подумал он, — когда у них тут наступает осень? И наступает ли вообще?» По горячей пыли он побрел к насосу, а набрав воды, вернулся к навесу, поднялся по ступеням и наполнил кружку для Клерва.

— Спасибо, мастер Джастин. Прости, я тут присел на минуточку... По правде сказать, я просто не понимаю, как это у тебя выходит: ты работаешь вовсе без передыху.