Книга Война гармонии - Лиланд Экстон Модезитт

— Ты, должно быть, инженер с Отшельничьего, — заговорила она. — Я Марилла, глава целителей Кифроса.

Женщина склонила голову.

Джастин поклонился в ответ, отметив при этом, что под глазами Мариллы залегли темные круги.

— Должно быть, вас известили, что с дозволения тирана мы приехали к вам за серой?

— Да. Хотелось бы мне, чтобы сера была нужна вам для иных надобностей.

— Мне тоже, — вздохнул Джастин.

— Сера уже упакована в мешки, — промолвила женщина. — Они сложены за дальним концом конюшни. К сожалению, тропка туда ведет узкая, повозка ваша не проедет, но, думаю, беда невелика. Каждый мешок серы потянет не больше, чем на полстоуна. А кроме серы мы упаковали для вас всю селитру, какая у нас нашлась. Набралось пять мешков.

— А серы-то сколько?

— Восемьдесят мешков, — на лице целительницы появилось виноватое выражение. — Мы отдали все; оставили себе только самое необходимое для лекарственных снадобий.

— Восемьдесят? Мы не рассчитывали и на это, — отозвался Джастин и снова поклонился. — Как и на то, что вы сами все это упакуете.

— В Серединной долине у нас была лечебница, инженер, — промолвила Марилла, и голос ее стал суровым. — Двадцать пять человек, мирные целители и их домочадцы. Никакого оружия. Белые перебили их поголовно, хотя те и не думали оказывать сопротивление. Вот почему мы всю последнюю восьмидневку шили мешки и паковали вашу серу. Я знаю, ты и твои соратники отнюдь не приверженцы Предания! Однако вы, немногие, явились нам на помощь. И я прошу тебя, инженер, направить твое странное оружие против легионов ненавистного Света!

— Мы сделаем все, что в наших силах, — отозвался Джастин, окидывая взглядом кучу мешков. — Можно я попрошу моряков погрузить серу?

— Конечно. А потом мы накроем под тем деревом стол и угостим вас мясом да сыром. Вот только из питья, — тут на лице старой целительницы снова появилось виноватое выражение, — из питья у нас только красный сок да вода.

— Этого более чем достаточно, — с улыбкой заверил ее Джастин. — И большое тебе спасибо.

— Не стоит благодарности.

Целительница повернулась и направилась к дому, а Джастин поспешил к повозке, где его поджидали моряки.

— Ну, как потолковали? — нетерпеливо спросил Фирбек, так и не удосужившийся слезть с коня.

— Сера готова и даже упакована в мешки — восемьдесят мешков, примерно по полстоуна каждый. Сверх того нам отдают еще пять мешков селитры. И... — Джастин прокашлялся. — После того как твои люди погрузят все это добро на повозку, целительницы накроют для них стол. Во дворе под деревом.

— Восемьдесят мешков? — переспросил Фирбек, на миг сдвинув брови.

— Восемьдесят, — подтвердил Джастин, скрывая улыбку. Он заметил, какое впечатление произвело на моряков известие о готовящемся угощении.

— Хорошо. Эй, следуйте за инженером. И не ленитесь — угощение надо заслужить!

Джастин посмотрел на старшую целительницу — она, стоя в уголке сада, наблюдала за тем, как моряки разбирали кучу мешков с серой. Под деревом тоже кипела работа, но совсем другого рода. Еще трое целителей — двое мужчин и женщина — выносили и ставили на стол большие блюда, кувшины и кружки.

Убедившись в том, что последний мешок уложен и груз закреплен как следует, Джастин зашагал к столу. Проголодался он ничуть не меньше моряков.

— Молодой человек! — окликнула его старшая целительница и кивнула в сторону серой кобылы. — Это твой посох?

— Э... вроде как мой. Мне его подарили, и теперь он мой.

— Стало быть, молодой человек, ты не просто инженер. Однако прими совет старой целительницы: не полагайся на свой посох сверх меры.

Джастин покраснел, а целительница улыбнулась:

— Я знаю, в твоей книге сказано, что...

— В моей книге?

— В «Началах гармонии», сочинении вашего первоучителя. Пусть мы и живем в диких горах, но это еще не значит, что мы и сами дикари. Вот так-то, юноша. Ладно, — пожилая женщина махнула в сторону стола, — разговорами сыт не будешь, а тебе надо подкрепиться. Запомни только одно: посох нужен, чтобы его использовать, но не чтобы на него опираться.

Фирбек фыркает по поводу количества серы, незнакомая старуха толкует о посохе и «Началах гармонии»... А на самом деле надо будет поговорить обо всем этом с Гуннаром. Непременно.

36

Откинувшись назад и предоставив прохладному вечернему ветерку обдувать его лицо, Джастин прислушивался к тому, как на противоположном конце веранды Клерв терзал исцарапанную гитару и распевал старинную песню:

...На побережье восточном, где пены белые клочья,

Прислушайся к песне ветра, к земле опустив очи,

Солнечный свет ясный любит ветер восточный,

А западному милее тьма и прохлада ночи.

А северный ветер студеный веет один где-то,

А я, тобою плененный, дневного боюсь света.

Сердце мое похищено тобою в ночи ненастной,

И огни, тобою зажженные, дольше солнца не гаснут...

Молодой инженер знал, что эта песня родилась еще во времена Основателей. Он старался не смотреть в ту сторону, где на ступенях, тихонько переговариваясь, сидели Гуннар с Крителлой. И разговора их не слушать, хотя с такого расстояния ему ничего не стоило бы донести до себя их слова на ветерке, чуть подправленном чувствами.

— Эй, менестрель! А как насчет чего-нибудь повеселее?

Услышав эту просьбу, Клерв устроился поудобнее, сменил тональность и завел совершенно иную песню:

...Менестрель с дырявой котомкою,

За любовью шагающий вечною,

Что в котомке твоей — птицы певчие

Или музыки золото звонкое?..

— Вот это совсем другое дело! А не знаешь ли ты баллад о Белых дьяволах? Или о каких-нибудь легендарных хранителях Предания?

Джастин усмехнулся, узнав добродушный басок Квентила.

— Белые дьяволы и без того у нас под боком, — буркнула Бирол. — Что же до этого пресловутого Предания, то знаешь ли...

— Знаю, — не дослушал ее Квентил. — Не будь этого Предания, мне, наверное, не пришлось бы махать здесь молотом, делая ракеты для тирана.

— Кстати о ракетах. Было бы совсем неплохо, окажись их у нас побольше, — прозвучал, перекрывая треньканье Клерва, холодный голос Фирбека.

Джастин обернулся, удивляясь тому, как здоровенный моряк ухитрился подняться на террасу совсем неслышно. Он все пытался понять, что же в словах Фирбека ощутилось им как... НЕПРАВИЛЬНОЕ.

— Мы и так не отходим от горнов далеко заполночь. Нам больше не нужны несчастные случаи, — голос Алтары был так же холоден, как голос Фирбека.