Книга Театр для Теней. Книга 1 - Наталия Аникина

Аниаллу не спешила войти: сначала надо было простучать в правильном порядке по зубам каменной головы — иначе сработает ловушка, и незваную гостью разом перекусит пополам. Сианай сделала всё, как советовала ей Тинойа, но на всякий случай подняла какую-то деревяшку и помахала ею в пасти — мало ли что. Палка осталась цела. Алу осторожно вошла в рот, но не успела она осмотреться, как из темноты на неё что-то бросилось. Аниаллу выпрыгнула наружу и, когда оно было совсем близко, со всей силы стукнула палкой по клыку. Ловушка сработала, зубы всего на мгновение сомкнулись, откусив… кончик гигантского языка. Сианай брезгливо поморщилась, глядя, как из него, рыхлого, серовато-розового, бьёт настоящая алая кровь, разбежалась и перемахнула через быстро натёкшую лужу.

* * *

Аниаллу, стараясь не прикасаться к влажным красным стенам, на цыпочках ступала по гладким плиткам, мясисто-розовый цвет которых после убийства «языка» казался ей тошнотворным. «Вот сейчас, — подумала она, — я действительно поперёк горла господину Ректору».

Пройдя всего несколько десятков шагов, она тем самым преодолела расстояние в половину Бриаэллара и очутилась рядом с подвалами дома ан Камиан. Коридор закончился тупиком — упёрся в стену из кирпичей цвета безднианского болота, между которыми лучилась сапфирной крошкой комковатая затирка. Алу передёрнуло от «дивного» сочетания красок. С трудом верилось, что создателем этого интерьера был алай. «М-да, посмотришь на эдакую „красоту“ — и уже никакой рыбы не захочется», — ворчливо подумала сианай. Впрочем, если судить по приклеенному к стене плакату, ничто не могло нанести урона аппетиту Теней. Иначе к кому с призывом «В одну морду — одна рыба!» обращалась с желтоватого листа карикатурно-суровая алайка, отнимающая у облепленного чешуёй котищи здоровенную рыбину?

В полу, как раз под плакатом, зияло тёмное отверстие. К радости Алу, его края не были украшены зубами или ещё какой-нибудь пакостью, по образу входа в этот тайный туннель. Она получше заткнула косу за пояс, улеглась на пол и, приблизив ухо к отверстию, прислушалась. В доме ан Камианов, таких же алаев, как и она сама, Алу не могла до конца полагаться ни на волшебство, ни на кошачье чутьё.

Вот и приходилось прибегать к более примитивным способам, чтобы узнать, что делают другие, и остаться незамеченной самой. Внизу лишь тихо плескалась вода. Сианай начала медленно спускаться к бассейну, стекать вниз, придерживаясь ногами и мысленно проклиная скользкие плитки.

Вдруг что-то встревожило её. Аниаллу замерла, сконцентрировавшись на своих чувствах, пытаясь понять что. Кажется, это обоняние предупредило её об опасности. Но в воздухе был разлит только острый, холодноватый запах силики. Вроде бы, в нём не было ничего подозрительного, этим веществом пользовались, чтобы очистить воздух и вещи от пропитавшей их магии. Запах исходил из обыкновенного ведра, спрятанного за статуей в нише, в которую и спускалась сейчас Алу. Копна зачарованных водорослей, венчавшая голову бирюзового изваяния, надёжно скрывала сианай, и она позволила себе поближе рассмотреть накрытое сохнущей тряпкой ведро и прислонённую рядом к стене швабру. Ручка её, украшенная богатой резьбой показалась сианай подозрительно похожей на посох мага. Что ж, вполне может быть…

Алу ощутила какую-то странную лёгкость в теле. Наверное, в воздухе было что-то ещё, запах чего Аниаллу не смогла различить за ледяным ароматом силики. Сианай задержала дыхание.

Боясь потерять равновесие, она ухватилась за гребень, тянущийся вдоль позвоночника статуи. Из потревоженных её резким жестом водорослей выпало что-то тёплое. Алу пригляделась — это оказалась маленькая, с её мизинец, лиловая ящерка, она лежала на полу неподвижно, лишь бока её чуть заметно вздымались от ровного дыхания. Недоумённо нахмурившись, сианай осторожно раздвинула влажные водоросли. Среди них обнаружился целый выводок таких же крохотных рептилий. Аниаллу отцепила хрупкие коготки одной из них от волос статуи. Ящерица мирно посапывала на ладони сианай, глазки её были затянуты нежной розовой плёночкой. Вид спящей рептилии подтвердил догадку Алу. Она положила ящерицу на плечо статуи и быстро провела пальцами по водорослям. Растерев покрывшую их влагу в ладонях, сианай невероятным образом извернулась и подтянулась обратно в коридор. Сидя на полу, она крепко сжала руки и, как заправская танайка, стала вчувствоваться в состав жидкости. Да, она теряла время, но надо же было определить, что текло теперь вместе с кровью по её жилам. «Паникёрша несчастная», — был её вердикт: усыпившее ящериц зелье рыбного воришки опасности для кошек не представляло. Лиар его знает, кого он собирался погрузить в сон с его помощью, может быть, он опасался столкнуться с каким-нибудь уборщиком-неалаем?

Сианай снова спустилась к водоёму и положила реквизированную рыбу на первую прикрытую водой ступеньку. Присев рядом на корточки и чувствуя, как прохладные волны лижут её щиколотки, Алу задумалась. Встретив воришку с рыбой, она, до этого не имевшая определённого плана, как пробираться дальше, вспомнила об одном довольно рискованном способе перемещения. Для него-то ей и понадобилась эта блюдолизка.

Аниаллу собиралась стать рыбой. Нет, превратить своё собственное тело в рыбье она не могла (в таких вещах дети Аласаис были ох как несильны) и потому была вынуждена воспользоваться способом, доступным разве что сианай да единицам из Теней и ан Меаноров. Когда она меняла форму, одно из её тел — двуногое или кошачье — пропадало непонятно куда, но, очень постаравшись, Алу могла заставить исчезнуть их оба разом, а сама на время завладеть каким-либо третьим. Когда это третье имело подходящее строение, то было полбеды: она отделалась бы жуткой головной болью и парой бессонных ночей. Но на этот раз она остановила свой выбор на теле животного, причём животного, совершенством мозга, мягко говоря, не блещущего, и потому вполне могла «надеяться» на самые гадкие последствия, по сравнению с которыми тошнота и дезориентация показались бы ей просто счастьем. «Я определённо сошла с ума», — поставила себе ещё один диагноз сианай, вздохнула… и исчезла.

Путешествие в рыбьем теле оказалось именно таким, как она и ожидала, то есть — отвратительным. Мысли путались, её мутило, ориентироваться было трудно. Вдобавок один раз её, ищущую лазейку в магической преграде, чуть было не закогтила чья-то лапа, и в том, что Алу избежала позорной смерти, не было её заслуги — видно, кто-то там наверху дал охотнику по уху.

Ей пришлось принять двуногую форму ещё под водой, иначе было не миновать последний из перегораживающих трубу барьеров, настроенный на то, чтобы не пропускать рыбу дальше, во внутренние покои Камианов. Не прошло и пяти минут, как сианай вынырнула в маленьком круглом бассейне в полутёмной комнате, соединённой коротеньким коридором с холлом перед Галереей Памяти. Морщась от головной боли и пытаясь сфокусировать зрение, Алу осмотрелась и порадовалась тому, что бортик, за который она держалась дрожащими пальцами, был густо уставлен цветочными горшками: перед нужными ей зеркальными дверями ошивалась парочка ан Камианов.

Зубы у Аниаллу стучали, она осторожно потёрла подбородок и, прислушавшись, вскоре разобрала, что один из алаев жаловался другому: он-де, как хороший кот, нёс к мастеру туфли своей младшей сестры и столкнулся с патриархом Малауром, в кои-то веки пребывающим не в самом благодушном настроении. Ну — в рабочее время… ну — совсем не в том месте, где он должен был находиться, но это не повод посадить его тут сторожить непонятно что! Второй кот понимающе кивал.