Книга Игрек - Хелен Фокс

— Я тебя уже где-то видела, — нахмурившись, сказала она. — Ой, знаю! Ты приходил к нам домой с Гэвином. Откуда ты тут взялся?

Не успел Игрек ответить, как она уже продолжила:

— Ну конечно! Беллы послали тебя проверить, добралась ли я.

— Нет, — не раздумывая ответил Игрек. И только когда девочка — он вспомнил, что ее зовут Марсия, — снова нахмурилась, он осознал свою ошибку.

— Я пришел сам по себе, — торопливо добавил он, весьма довольный собой: ведь он сказал чистую правду, хоть и уклонился от прямого ответа на вопрос Марсии.

— Сам по себе? То есть, ты сам решил сюда прийти? — Марсия удивленно уставилась на Игрека. — Всю жизнь за мной приглядывают роботы, но никогда ни один из них не делал этого по собственному желанию.

Игрек почувствовал, что недоразумение зашло слишком далеко, и открыл было рот, чтобы возразить, но, увидев выражение лица девочки, тут же закрыл его снова. Игрек, конечно же, не знал этого, но именно с таким выражением — смесью благоговейного восторга и благодарности — Марсия часами стояла перед своими любимыми картинами в музеях.

— Ты уверен, что никто не посылал тебя за мной? — спросила она.

— Совершенно уверен, — заверил ее Игрек, радуясь возможности прямо ответить на прямой вопрос.

Марсия отвернулась, а когда снова посмотрела на робота, тот увидел, что поразившее его выражение исчезло с ее лица.

— Я пришла сюда повидаться с мистером Лобсаном, — быстро проговорила девочка. — Технократы говорят, его здесь нет. Поэтому я потребовала, чтобы меня отвели к его заместителю. А мне сказали — жди. Уже сто лет прошло. Все кругом бегают — теперь вот куда-то наверх убежали. А меня с собой не взяли…

Не успела она договорить, как дверь лифта открылась, и оттуда вышли мужчина и женщина в одинаковых серых комбинезонах.

— А, вот ты где, — сказала женщина.

— А это что? — спросил мужчина.

Игрек слышал этот вопрос уже столько раз, что терпение его лопнуло.

— Как грубо… — начал было он, но Марсия дернула его за руку.

— Коси под дурачка, — шепнула она роботу на ухо и повернулась к вошедшим. — Это мой личный робот. Я его сама сделала на занятиях по технике — и очень им горжусь.

Технократы дружно рассмеялись, и это прозвучало совсем необидно.

— Вот оно что! И из чего же ты его смастерила? — поинтересовалась женщина.

— Квантовый транзистор, проволока, резина и… голографическая система памяти, — и глазом не моргнув, перечислила Марсия. — Конечно, первый блин комом, так что он вышел слегка неуклюжим.

Неуклюжим! Игрек понурился и свесил руки по бокам, стараясь выглядеть как можно более неуклюже.

— Главный робототехник ждет тебя.

Женщина провела их в просторную, с высокими окнами комнату и ушла, прикрыв за собой дверь. В комнате царил полумрак. В дальнем конце возле заваленного бумагами письменного стола стоял невысокий коренастый человек с копной седых волос. Марсия нерешительно замялась в дверях, но Игрек успел разглядеть хорошо знакомое лицо — и пол качнулся у него под ногами.

— ИГР-3, — произнес тихий ласковый голос, — всё в порядке.

Человек с седыми волосами вышел из-за стола. Игрек заглянул ему в глаза — и узнал это выражение, что не раз и не два замечал в каморке под крышей.

— Этот взгляд… — пробормотал он.

— Он добрый.

В голове Игрека молнией пронеслись воспоминания о его прежней жизни. Каждый вечер профессор приходил к нему в комнату под крышей, задавал вопросы, выслушивал рассказы о том, как робот провел день, учил его чему-нибудь новому, ободрял. И вот они снова вместе. Однако Игрек понимал: возврата к прежним отношениям творца и его творения не будет. Сам Игрек уже не тот робот, что когда-то покинул лабораторию, да и человек, создавший его, по всей видимости, тоже изменился, хотя внешне и остался всё тем же профессором Огденом.

— Если вы такой добрый, — услышал он тонкий, но по-своему властный голосок, — то почему один из ваших роботов держит в заложниках мою семью?

Профессор Огден повернулся к Марсии. На лице его читались сочувствие и тревога.

— Я уже очень давно не имею никакого отношения к этим роботам. Можете мне поверить, отныне всё будет совсем иначе.

Игрек склонил голову набок. Он вспомнил, как говорил человеку в простыне, что профессор Огден — хороший. Но профессор исчез, не сказав никому ни слова, и вот оказывается, что он возглавляет Корпорацию, с которой якобы рассорился раз и навсегда.

— Профессор Огден, — медленно проговорил Игрек, — я не знаю, верить вам или нет…

Профессор улыбнулся, и в улыбке его была тихая грусть.

— Отлично. Значит, я достиг своей цели: создал робота, который умеет мыслить самостоятельно.

— Так вот вы кто! — воскликнула Марсия. — Я всё про вас знаю! Вы работали на Корпорацию, но вас выгнали за предательство.

— Ну-ну… — пробормотал профессор и указал на мягкие кресла в углу комнаты. — Может, присядем? Боюсь, мне нечем тебя угостить, а все кругом ужасно заняты. Ах да, вот, здесь есть несколько пирожных. Как удачно…

— Что вы здесь делаете? — спросила Марсия, запихивая в рот ломтик фруктового пирожного. — Вы и правда тут сейчас за главного?

— Правда. Бывшие коллеги позвали меня на помощь. Да-да, я тоже удивился, — добавил он, заметив недоверие на лице девочки. — Вчера вечером ко мне явилось всё высшее руководство Корпорации. Они попросили, чтобы я помог им предотвратить кризис. По всей видимости, на протяжении всех этих лет они с немалым интересом следили за моей работой. — Он немного помолчал, глядя в пол. — Ты слышала миф об Икаре?

Марсия отрицательно покачала головой. Она так набила рот, что не могла говорить.

— Икар и его отец Дедал томились в плену у критского царя — что было с его стороны черной неблагодарностью. Видишь ли, отец Икара был талантливым инженером, но знал слишком много царских тайн. Короче, он задумал бежать, смастерив две пары крыльев из перьев и воска — для себя и для сына. Должно быть, ему пришлось здорово потрудиться. Наконец работа была закончена, и они поднялись в воздух и полетели высоко над морем. Отец и сын были в восторге: их попытка удалась. Однако потом Икар слишком осмелел и, не думая о последствиях, стал подниматься всё выше и выше — навстречу солнцу. Но жаркие лучи растопили воск, которым были скреплены его крылья, и Икар упал в море.

— Он должен был сообразить, что воск растает! — презрительно заметила Марсия.

— Не сомневаюсь, что он знал это, — улыбнулся профессор. — Но отчего-то забыл.

— Всё это выдумки, — девочка поморщилась. — Греческие мифы. Зачем вы мне это рассказываете?

— Я вижу в этой истории урок для всех нас. Порой мы поднимаемся слишком высоко: человеку вообще свойственно тянуться к неизведанному. Весь фокус в том, чтобы уметь вовремя останавливаться.