Книга Последний варяг - Роман Канушкин

— Всё, — резко сказал император. — Открыть ворота. Я еду к ним навстречу. Мы просим мира.

— Но, базилевс… — взмолился Велизарий, — император Александр…

— Император Александр сейчас спит, — оборвал его Лев. — А они сильны, отчаянны, да ещё хитры. — Он глубоко вздохнул и отрицательно закачал головой. — Я не дам им уничтожить город. Я куплю его за любую цену. В Империи достаточно золота.

— Мы смогли бы удерживать ворота… — обречённо начал Михаил.

— Как долго? — грустно усмехнулся Лев Мудрый. — Побереги своё желание умереть за город, оно тебе ещё пригодится.

А потом базилевс снова взглянул на атакующие корабли.

— Это кара господня! — произнёс он. — Кара за нашу гордыню.

9

Мир был принят. Корабли Олега остановились у ворот. Но ворота открылись без боя. И Авось увидел, каков он, диво-город, там, за стенами.

В роскошном дворце цезарей был подписан мир и долгожданный торговый договор. Базилевс Лев VI Мудрый клялся на Распятии. Викинги — на своих мечах. Славянские князья — на мечах-кладенцах.

— Ещё никогда Империя не покупала мир за такую цену, — прошептал император Александр с плохо скрываемой враждебностью, наблюдая за рукопожатием и принесением клятв между Львом VI и князем Олегом.

— Божественный базилевс, — так же тихо отвечал посланник Велизарий, — ты отомстишь за сегодняшний позор. Тебя уже ждут.

В своей библиотеке император Александр принимал тайных гостей. Он угощал дорогим вином шада хазарского каганата и хана унгров.

— Я приму ваши условия, — говорил Александр, — как только вы выполните свою часть соглашения.

— Но, базилевс, — возразил хан унгров, — армия Олега сильна. Говорят, в твоём городе его сочли…

— Святым Димитрием? — усмехнулся Александр. — Перепуганным глупцам всегда требуется причина своего поражения.

— Ему поднесли отравленное вино. Но он понял это, — напомнил хан. — Вот и пошёл слух о его богоизбранности.

— Он просто варвар… — Император осёкся. Опасная улыбочка заиграла на губах хана.

— А кого греки не считают варварами? — мягко пропел он.

Шад тут же смешался и, пытаясь смягчить ситуацию, поднял руку:

— Базилевс! Я тоже ненавижу этого варяжского выскочку. И мы могли бы напасть на Олега у речных порогов. Но… руссов и вправду слишком много.

Император Александр усмехнулся — чуть покровительственно:

— Я задержу их. Я покажу им наши храмы и библиотеки. Они отведают гостеприимства Империи. Я даже дам им паволоку на паруса. Но только варягам. Их корабли полетят быстрее ветра. — И тут глаза императора хитро заблестели. — И оторвутся от основного флота. Вы сможете подстеречь их у порогов. И тогда уж действуйте быстро.

Император хлопнул в ладоши, и раб разлил всем вино.

— У меня тут есть кое-кто, — сказал Александр. — К сожалению, я не смогу вернуть ему его оружие — базилевс Лев буквально помешался на нём. Но мне кажется, вы смогли бы быть полезны друг другу.

Император поднял руку. Из затемнённой ниши вышел статный воин в облачении варяга. Хан унгров поднялся, его рука потянулась к рукояти ятагана.

— Спокойно, — усмехнулся император. — Это друг.

Воин подошёл ближе и обвёл взглядом собравшихся. Это был Лад.

10

Князь Олег позволил Авосю побродить по городу его мечты. Жители теперь безбоязненно поглядывали на чужеземцев — весть о том, что у Византии теперь новый мощный союзник, разлетелась быстро. И некоторые женщины даже дружелюбно улыбались статному светловолосому воину, чуть наивными и чуть мечтательными глазами взиравшему на это окружающее его мраморное великолепие.

Грозные драккары викингов стояли на рейде Царьграда. На столицу опустилась ночь, но город и не думал спать. Даже сюда, на берег моря, доносились музыка и весёлые голоса.

А потом свет луны упал на нос ближайшего корабля. И возможно, это всё было лишь игрой света и тени. И неверные ночные звуки…

Только боевое украшение корабля — грозно смотрящая вперёд деревянная голова — вдруг со скрежетом пошевелилось. Потом ещё раз. И все стихло. Волны плескались о борт судна. Затем в обветренной темноте дерева вдруг раскрылись глаза, налитые багряным светом и вполне даже зрячие. Голова пошевелилась снова, несколько раз дернувшись, словно пытаясь отъединиться от обшивки судна. И вот уже со стоном ломающихся досок от носа корабля к воде наклонился извивающийся торс. Ещё несколько мучительных освобождающих движений (словно насекомое выбиралось из кокона), и маленькая фигурка юркнула на берег. А на носу судна вместо головы остался зияющий чернотой пролом.

Карла Феорг сделал глубокий вдох и ожил окончательно. Прячась в тени, гоблин двинулся в город. Незаметно прошмыгнул через открытые ворота. Карла Феорг умел быть незаметным. И бесшумным. Это его умение вполне пригодилось Карле, когда он входил в покои Льва VI. Дежурившие здесь кентархи уловили какое-то движение, но Карла уже слился с мраморной колонной — лишь его моргнувшие глаза блеснули в темноте.

Карла Феорг знал, где находится чёрный арбалет. Он был его создателем и чувствовал оружие, зачарованное ядом земли. Совсем скоро он забрал его. А ещё через какое-то время Карла был уже у зияющего чёрного проема на носу боевого корабля. Карла водрузил себя обратно, слившись с обшивкой судна. Его глаза закрылись, и гоблин заснул — до времени. Словно опять растворился в очертаниях боевого дракона, украшавшего драккар. Правда, теперь в хищных лапах дракона покоилось какое-то неведомое оружие, но, одеревенев, оно стало почти неразличимым. И теперь никто бы не смог предположить, что на носу корабля теплится, спит тайным сном какая-то неведомая тёмная жизнь.

11

Армия Олега собиралась в обратный путь. За приготовлениями руссов к отплытию со сторожевой башни наблюдали оба базилевса, посланник Велизарий и епископ.

— Мы получили сильного союзника, — сказал Лев VI, глядя на грозные драккары руссов и мирно снующие среди них греческие галеры.

— Сомневаюсь, — бросил базилевс Александр, — что вся эта орда не разбежится, как только разделит уплаченную нами дань.

— Он мудр, — возразил епископ. — Думаю, со временем он смог бы превратиться в самый надёжный оплот нашей церкви на Севере.

— А не хотите посмотреть, — недобро усмехаясь, сказал Александр, — что учинил этот оплот на городских воротах?

Только что Свенельд, бросив сперва ждущему внизу Фарлафу топор, которым что-то приколачивал, спрыгнул с анфилады городских ворот.

— И мой тоже, — сказал берсерк Свенельду.

Князь Олег стоял на борту своего драккара и смотрел на великий город. На вратах Царьграда осталось кое-что принадлежащее до тех пор варягам. Столица империи только что получила новое украшение, и, наверное, можно было бы понять императора Александра и даже простить ему отсутствие радости по этому поводу. На вратах царственного города теперь красовались грозные красные щиты руссов.