Книга Джек Потрошитель. Кто он? Портрет убийцы - Патрисия Корнуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время продавались также и другие книги, например четыре тома «Руководства по патологической анатомии» Карла Рокитанского (1849 — 1854), «Иллюстраций по вскрытию» Джорджа Винера Эллиса с цветными иллюстрациями большого формата (1867) и «Принципы и иллюстрации по посмертной анатомии с полным набором цветных литографий» Джеймса Хоупа (1834). Если у Сикерта и оставались какие-то сомнения по поводу расположения матки или каких-либо других органов, он вполне мог просветиться, не обучаясь профессии врача.
Судебно-медицинская наука в 1888 году находилась в ужасающем состоянии. Из-за этого крови практически не придавалось значения. Размер и форма кровавых пятен для следователя викторианской эпохи практически ничего не значили. В то время полагали, что у тучного человека крови больше, чем у худого. Доктор Филлипс мог осмотреть двор, где было обнаружено тело Энни Чэпмен, и заметить, достаточно ли крови для того, чтобы решить, убили ли ее здесь или где-то в другом месте. Человек с перерезанным горлом должен потерять почти всю кровь. Темная толстая одежда Энни должна была пропитаться кровью. Артериальная кровь бьет ключом и может попасть на землю в отдалении от жертвы.
Я подозреваю, что «следы» крови, обнаруженные на стене чуть выше головы Энни, попали туда с ножа убийцы. Каждый раз, вытаскивая нож из тела жертвы, Потрошитель непроизвольно встряхивал его, и капли крови летели во все стороны. Поскольку мы не знаем ни количества, ни формы, ни размеров этих пятен, мы можем только предположить, что они не были связаны с артериальным кровотечением. Энни уже лежала на земле, когда убийца перерезал ее сонную артерию. Я считаю, что на нее напали, когда она стояла, а глубокие разрезы на животе были сделаны, когда она лежала на спине.
Внутренности были вытащены и разбросаны по сторонам, когда Потрошитель искал в темноте матку. Трофеи и сувениры всегда навевают воспоминания. Это катализатор фантазий. Такое поведение настолько типично для преступлений, совершенных психопатами, что его отсутствие вызывает удивление. Сикерт был слишком умен, чтобы хранить уличающий его сувенир там, где его могли обнаружить. Но у него были тайные студии, где никто не бывал. Возможно, в детстве его тянуло к уединению, укрытию от жестокого мира. Вот стихотворение, написанное его отцом, которое могло натолкнуть Сикерта на идею тайных убежищ:
Какое жуткое, необъяснимое чувство
охватывает меня в этих стенах,
В этих высоких, голых, белых стенах!
Как они ужасны,
Они напоминают мне о старинных стражниках…
Никто не войдет сюда сейчас, не снимет пальто,
Не снимет шапки и шарфа,
Никто не принесет в эту комнату никакого мусора…
В сентябре 1889 года Потрошитель так указал обратный адрес на одном из своих писем: «Нора Джека Потрошителя». Сикерт мог хранить в своих тайных студиях что угодно. Мы не знаем, что он делал со своим «мусором», с частями тела, которые должны были разлагаться и пахнуть, если только он не консервировал их химическим способом. В одном письме Потрошитель пишет, что отрезал жертве ухо и скормил его собаке. В другом он сообщает, что поджарил органы и съел их. Сикерт мог испытывать неестественное любопытство относительно женской репродуктивной системы, которая положила начало его несчастной жизни. Он не хотел блуждать в темноте. Может быть, он брал женские органы в свои тайные студии и там изучал их подробно.
После убийства Энни Чэпмен родственники, которые не обращали внимания на нее при жизни, позаботились о ней после смерти. Он заказали погребальную службу. В пятницу, 14 сентября, к уайтчепелскому моргу подъехал катафалк, чтобы забрать ее тело. Родственники не стали провожать Энни в последний путь, чтобы не привлекать к похоронам внимания. А Энни Чэпмен похоронили на кладбище Мэнор Парк, в семи милях к северо-востоку от того места, где она была убита. Погода в тот день заметно изменилась к лучшему. Стало теплее, и солнце светило весь день.
После убийства Энни деловые люди Ист-Энда сформировали своеобразную дружину, возглавляемую Джорджем Ласком, строителем и подрядчиком. Дружина Ласка приняла следующее обращение к общественности: «Несмотря на то что в нашем районе совершаются чудовищные убийства, полиция не может обнаружить преступника или преступников, виновных в этих жестокостях. Поэтому мы решили образовать собственный комитет по расследованию. Мы намерены предложить реальное вознаграждение любому, кто снабдит нас информацией, способствующей поимке преступника и передаче его в руки правосудия».
Член парламента предложил пожертвовать в фонд комитета сто фунтов, изъявили желание помочь и другие граждане. В документах столичной полиции от 31 августа и 4 сентября отмечается, что подобная практика вознаграждений за информацию была запрещена несколько лет назад, поскольку деньги стимулировали людей выдумывать несуществующие улики или даже фальсифицировать их, а также «способствовали распространению бесконечных слухов и сплетен».
В Ист-Энде кипело возмущение. Люди собирались у дома 29 по Хэнбери-стрит, переругивались, смеялись и шутили, а остальной Лондон впал в «некий ступор», как описывала тот период газета «Таймс». Преступления превосходили «самые ужасные вымыслы писателей». Убийства, совершенные Джеком Потрошителем, по своей жестокости были несравнимы даже с «Убийством на улице Морг» Эдгара Аллана По. «Никакой вымысел не может сравниться с этими убийствами ни по своей природе, ни по тому воздействию, какое они оказали на воображение населения».
«Хангерфорд Пэлес оф Вэрайетиз» Гатти был одним из самых вульгарных мюзик-холлов Лондона. В 1888 году Сикерт был завсегдатаем этого заведения и приходил сюда по нескольку раз в неделю.
Встроенный в 250-футовую арку под железной дорогой неподалеку от вокзала Чаринг-кросс театр Гатти вмещал шестьсот зрителей, но порой в здание набивалось более тысячи грубых, буйных мужчин, которые часами пили, курили и возбуждались от сексуальных номеров. Популярная Кэти Лоуренс шокировала приличную публику, одеваясь в мужские бриджи или свободное короткое платье, которое открывало куда больше женской плоти, чем это было позволено в викторианскую эпоху. Звезды мюзик-холла Кейт Харви и Флоренс Хейз постоянно выступали у Гатти, когда Сикерт делал свои мгновенные наброски в тусклом свете рампы.
Полуобнаженные женщины вызывали всеобщее возмущение, но никто не проявлял беспокойства по поводу эксплуатации совсем еще девочек, которые распевали столь же скабрезные песенки, что и взрослые певицы. У Гатти на радость педофилам выступали даже восьмилетки, одетые в костюмчики и короткие платьица. Они послужили материалом для многих картин Сикерта. Историк искусства доктор Робинс объясняет, что «среди декадентствующих писателей, художников и поэтов существовал своеобразный культ очаровательных невинных девочек, звезд мюзик-холла». В своей книге «Уолтер Сикерт: Рисунки» доктор Робинс предлагает по-новому взглянуть на художественные образы актрис, которых художник видел вечер за вечером и за которыми следовал из одного мюзик-холла в другой. Его наброски отражают состояние психики и образ жизни художника. Когда Сикерт не писал больших картин, он постоянно делал маленькие наброски на открытках и клочках дешевой бумаги.
