Книга Ультиматум губернатору Санкт-Петербурга - Андрей Константинов

* * *

Во Внуково Аллу Лангинен встретил капитан ФСБ. Внешностью и манерой держаться он напоминал советника консульства Игоря Петровича: вежлив, собран, подтянут. Час спустя Алла сидела в салоне ТУ-154, вылетающего в Санкт-Петербург. Она уже начинала догадываться, что оказалась в центре какой-то не очень понятной игры. И что люди, с которыми ей приходится общаться, скорее всего сотрудники КГБ (так провинциальная дамочка называла ФСБ). Все было жутко необычно и загадочно. Как в шпионском кино. Афины — таинственный Игорь Петрович — «вольво» в аэропорт — ночной перелет в Москву — еще один таинственный джентльмен — и снова салон самолета… На другом конце этой цепочки работницу Приозерской парикмахерской ожидала пустая землянка на берегу карельского озера.

* * *

Двух наркоманов, задержанных группой захвата службы по борьбе с терроризмом, сдали в ближайшее отделение милиции. Обоих сильно кумарило. И Стремник, и Козырь были без дозы уже больше суток. А тут крупно подфартило. Чисто случайно бомбанули одного барыгу… И взяли сразу полный чек черного. Только собрались раскумарить — бах! При обыске у Козыря в заднем кармане джинсов обнаружили нож-выкидуху. А у Стремника — золотой перстень и цепочку. Цепочку ему Козырь потом еще припомнит — подельник ее скрысятничал. Но это потом, а сейчас их обоих кумарило очень круто. Было ясно — впереди ломка, камера, допросы и срок… Непруха.

Вот так в орбиту дела попадали страшно далекие от него, случайные люди. Судьба.

* * *

Птица долго смотрел на дверь. Еще не поздно было повернуться и уйти. И не втягивать Мишку. Это не рейд по Малах-Гош. Это дорога в ад, которую ты вымостил сам. Ты укладывал камешек к камешку, ты делал одну уступку за другой. Есть ли тебе оправдание? Наверное, есть… ведь ты хотел уберечь любимую женщину. И что — уберег?

Птица скрипнул зубами. Еще не поздно было уйти. Он поднял руку и нажал кнопку звонка. Раздался приглушенный дверью мелодичный звук гонга. Это я, почтальон Птица, принес заметку про своего не родившегося мальчика… И — тишина. Он снова нажал кнопку. Гонг, тишина. Ну что ж, так даже лучше. Почему Мишка должен отвечать за твои ошибки? Прощай, Сохатый, спасибо тебе за все. Птица повернулся и медленно пошел вниз по лестнице. Когда он спустился на два лестничных пролета, наверху щелкнул язычок замка и отворилась дверь. Птица остановился и прижался плечом к стене. Их глаза встретились. Мишка Гурецкий в тренировочных штанах и шлепанцах смотрел на него, щурясь, как обычно. Синела наколка на левом плече. Точно такая же, как у Птицы.

— Здорово, Пернатый, — сказал Мишка.

— Здорово, Сохатый, — ответил Лешка. Леха поднялся на семь ступенек вверх, и они обнялись. По дороге в ад они пойдут вместе. Путь для морской пехоты знакомый.

— Пойдем в кухню, Птица. А то у меня, понимаешь…

— Понимаю. Не разбудил?

— Нет, спит…

В прихожей Мишка нашел ему тапки и, пока Леха переобувался, осмотрел затылок, покрытый коркой спекшейся крови.

— Чем?

— Бутылкой.

— Кто?

— Расскажу… дай сначала закурить, потом умыться.

В ванной Леха уставился в зеркало. Ему захотелось плюнуть в эту разбитую морду. Он быстро умылся, вышел в кухню. Мишка мастрячил бутерброды, на плите стоял чайник.

— Выпьем? — спросил Мишка.

— Давай…

На столе появилась початая бутылка «Охты» и две стопки. Чокнулись, выпили молча. Без тостов. Сохатый уже понял: что-то случилось. Нехорошее. Вместе с Птицей в дом вошла тревога. И Мишка уже готов был одеться и идти вслед за другом. Он еще не знал куда и зачем, он еще не задал ни одного вопроса, но понимал: другу нужна помощь.

— Давай еще? — предложил он.

— Давай…

После второй закурили, и Птица начал свой рассказ. Он говорил долго и путано. Сбивался, возвращался назад, повторялся. По ходу его странного монолога Мишка Гурецкий все больше мрачнел.

— В РУБОП пойти не хочешь? — спросил он, когда Птица замолчал.

— Нет, — отрицательно качнул головой Леха.

— Понял. А где они могут держать Наталью? — сказал Сохатый после паузы. Он уже принял решение.

— Не знаю. Нужно колоть Семена.

— Пожалуй, так… Ладно, Леха, не бери в голову. Завтра, то есть сегодня с утра, и начнем. А сейчас тебе нужно поспать, отдохнуть. В таком виде ты не боец. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — соврал Птица. На самом деле дико болела голова и левый бок.

— Непохоже… ну ладно. Это дело нужно спокойно обмозговать. Горячку тут пороть нельзя. А сейчас, Леха, давай-ка баиньки. Спать будешь на раскладушке.

— У тебя ствол есть? — спросил Птица.

— Думаю, братан, обойдемся без этого. Очень скоро бывший морпех поймет, что здесь он был не прав.

* * *

Ночной взрыв вызвал, конечно, немало разговоров. Однако и не особо много. К взрывам уже привыкли, как привыкли незаметно к кражам, грабежам и ежедневным убийствам. Как привыкли к безнаказанности бандитов, к беспризорным детям и обещаниям со всем этим покончить. Во избежание ненужного ажиотажа ФСБ запустила дезу о некриминальном характере взрыва. При проведении строительных работ в здании была повреждена главная газовая магистраль, длительное время происходила утечка газа, который скапливался в подвале и пустотах старинной каменной кладки. Взрыв произошел, вероятно, в результате неосторожного обращения с огнем обитающими там бомжами. Прокуратурой ведется следствие. Выглядела эта версия вполне убедительно. Во всяком случае, для неискушенного обывателя. Да и недосуг ему, обывателю, в эти мелочи вдаваться. Кризис, господа и товарищи, кризис! Подавляющее большинство петербуржцев задавало себе вопрос: как выжить? Ценники сводили с ума, слухи тоже не добавляли оптимизма.

Если бы Терминатора с его бандой удалось задержать, изъять у него взрывчатку, гарантировать безопасность городу и горожанам, то гнать дезу, тиражировать ее в средствах массовой информации не понадобилось бы вовсе. Но засады, выставленные в двух адресах, не дали пока никакого результата. Капканы стояли пустые… Первоначально это не очень настораживало. Вполне возможно, что террористы, вдохновленные капитуляцией властей и успешно проведенным взрывом, празднуют победу в каком-нибудь кабаке или на квартире неизвестного пока члена группы. Возможно? Возможно… Но время шло, а ни Фридман, ни Воробьев, ни Колесник не подавали никаких признаков жизни. В шесть утра сменили состав в засадах. В семь часов выставили засаду у офиса Дуче. Место работы Воробьева было еще не установлено, и перекрыть этот путь пока не получалось.

В восемь часов в ФСБ началось оперативное совещание. Настроение у многих сотрудников было откровенно скверным. Невыспавшиеся, усталые офицеры (некоторые так и не уезжали домой, ночевали в кабинетах) уже испытывали сильные сомнения по поводу правильности принятого ночью решения. Было похоже, что преступники скрылись, перешли на нелегальное положение и засели где-то на конспиративной хате. Операция «Сеть», конечно, не гарантировала успеха. Но все же шансы были… Они остались нереализованными.