Книга Прокурор по вызову - Фридрих Незнанский

С гендиректором Францем Ульрихом Хмуренко беседовал сам, Ладе не доверил. К сожалению, в лицо его в Швейцарии не знали, но Хмуренко сразу начал с того, что он самый популярный в России журналист. Ульрих поверил и, кажется, был польщен.

– Россия – прекрасная страна! – Ульрих был отдаленно похож на Луи де Фюнеса и, когда говорил (и даже когда слушал), размахивал руками и в такт взмахам поднимал и опускал брови… – Богатая полезными ископаемыми. Русская нефть, русский газ – это же Клондайк!

– А русская мафия?

– Да. Для мафии в России – тоже Клондайк.

– И вы не боитесь иметь дело с русскими?

– Мы же не имеем дел с мафией! – темпераментно запротестовал господин Ульрих. – Да, в России проблемы, у вас там честно работать трудно, но мы свои дела ведем честно. Наши партнеры – цивилизованные люди. У нас прекрасный взаимовыгодный бизнес!

– И ваши партнеры никогда не делали вам непристойных предложений? Как вы на них отвечаете и как вы боретесь с собой, когда от вас требуют, скажем, давать взятки?

– Предложения такие, конечно, были. Но с теми, кто их делает, мы не работаем! – Ульрих возбужденно замахал руками под самым носом Хмуренко. – Мы ведем дела только с солидными компаниями! И если они комбинируют что-то с налогами, то только там, у вас. И это трудности вашего переходного периода.

– Да, нам досталось тяжелое наследие от коммунистов, – Хмуренко ввернул заранее подготовленную тираду, которая должна была перевести разговор в нужную плоскость, – и коммунисты не дают нам двигаться дальше по пути мировой цивилизации. Когда они приезжают в Европу, то изображают из себя цивилизованных политиков, а возвращаясь в Россию, призывают народ к российскому бунту. Кровавому и бессмысленному. Любят они, кстати, бывать и в Женеве, в ленинских местах. Вот Ильичев, например…

– Коммунистами я не интересуюсь, – быстро ответил Ульрих.

– А еще многие наши телезрители считают, что с нами, русскими, могут за границей иметь дело только те предприятия, которые нашими же русскими и созданы. Это весьма распространенное мнение. Как вы его прокомментируете?

– В нашей фирме работают только коренные швейцарцы, и создавалась она еще в прошлом веке. Но если, конечно, предположить, что русская мафия существовала уже тогда и финансировала швейцарские предприятия с таким дальним прицелом… Мне кажется, вы относитесь к своим соотечественникам с большей нелюбовью, чем мы, иностранцы. Я вам скажу по секрету, что наши немецкие партнеры ведут себя не корректнее русских. Мы вначале на самом деле боялись сотрудничать с русскими, вы правы, был такой страх. Но мы уже пять лет вместе на мировом рынке…

Минут через пять восторженный треп Ульриха Хмуренко осточертел, минут через десять он стал прощаться и еще через десять наконец смог уйти.

И кто– то еще говорит о швейцарской сдержанности! Так или иначе, выяснить, откуда растут ноги у этого Ульриха и его фирмы, не получилось, и в лоб вряд ли получится. Нужно поговорить с Турецким и предложить ему сотрудничество, в конце концов, это и в его интересах. А заодно неплохо бы ему объяснить, что в смерти Косых он, Хмуренко, виноват не больше других.

– Веня, у меня к тебе огромная просьба, – сказал Хмуренко, усаживаясь в машину, – можешь побродить за Турецким, пока он будет здесь? Очень хочется узнавать о его успехах вовремя.

Турецкий. 11 апреля. 14.00

– Опоздали вы! Смылася Руся! – заявила ее тетка, презрительно оглядывая Яну и подтянувшихся следом Турецкого с Ильиным.

– Когда? – выступил вперед Турецкий.

– Вчерась ночью.

– Почему она сбежала?

– А вы ее спросите! Неделю в чулане просидела, велела никому не открывать. Замучила совсем: соседку в квартиру не пусти, сама никуда не ходи. Ревела в три ручья, что убьют ее. Небось не была бы такой лярвой… Короче, ищите ее сами, можете чулан обследовать, милости прошу!

– Может, ей кто-нибудь звонил или за ней кто-то заехал? – попытался добиться подробностей Турецкий.

– Не-а. Сорвалась посреди ночи как полоумная, вещи похватала – и бегом. Я в окно посмотрела: не ждал ее никто. Чухнула по улице в сторону Крутицкого, – видать, на метро. А метро-то уже, чай, не работало.

– Как думаете, где может быть сейчас ваша племянница? – продолжал настаивать Турецкий. – Лучше вам все нам рассказать, в ее же интересах.

– Да почем я знаю! Вон спросите у подруги ее боевой! – Яна в ответ одарила бабку обворожительной улыбкой, от чего у той едва не случился припадок. – Чулан будете смотреть или нет?! А ты проваливай отсюда, потаскуха, а то ноги повыдергаю!

– Ну что, Александр Борисович, вернемся к вам и продолжим оперативное совещание? – поинтересовался Ильин, когда они сели в машину. – Пять бутылок еще осталось.

– Сам справлюсь, – махнул рукой Турецкий.

– Тогда по домам? – обрадовался Ильин.

– Нет. Сейчас съездим кое-куда, я тебя познакомлю с одной девушкой. До моего возвращения из Швейцарии с ней ничего не должно случиться. И не вздумай никому проболтаться, даже Эдику Позняку – голову отвинчу! И скажу, что так и было.

…В подъезде кто-то бурно выяснял отношения. Оказалось, что это Лидочка, приоткрыв дверь на длину цепочки, беседует с Братишко. Вернее, беседовал преимущественно он и исключительно на повышенных тонах.

– А, защитнички объявились!

– Вова, спусти этого господина с лестницы, пожалуйста, – попросил Турецкий.

Ильин шагнул к Братишко, но тот, проворно отпрыгнув назад, замахал руками.

– Осторожнее, молодой человек, ваш старший товарищ не объяснил вам, с кем вы имеете дело. Он же ваш старший товарищ? Конечно, по вашему не обезображенному интеллектом лицу я отчетливо вижу, что вы тоже работник органов. Так вот, молодой человек, я сотрудник администрации президента, – он помахал у Ильина перед носом красивой корочкой с тисненным золотом двуглавым орлом, – и, если не хотите закончить карьеру, убирая сортиры, лучше стойте тихонько, а еще лучше – пойдите покурить на улицу.

Ильин в нерешительности остановился.

– Аркадий, прекрати балаган немедленно! – возмутилась Лидочка. – И убирайся!

За соседней дверью кто-то завозился, интересуясь.

– Защитника ты себе, Лидия, выбрала трусливого, – ехидно заметил Братишко. – Видишь, сам уже обжегся, молодого подставляет. Что, Турецкий, страшно? Я вас предупреждал, что со мной лучше не связываться.

Турецкий молча отодвинул Ильина и, взяв Братишко за шиворот, подтащил к ступенькам и пнул ногой под зад. Сотрудник администрации президента как мячик скатился вниз и врезался в стену.

– А за этот беспредел, Турецкий, ты ответишь по полной программе! – брызгая слюной, пообещал Братишко, суетливо отряхиваясь.

– Всенепременно, – хмыкнул Турецкий. – И не забудь след от ботинка на заднице сфотографировать, а то как докажешь, что был беспредел? Нас впустишь?… – повернулся он к Лидочке, не слушая многоэтажных эпитетов в свой адрес, которыми щедро сыпал Братишко, спускаясь вниз.