Книга Аметисты Серафимы Суок - Алина Егорова

полученная информация полезной или пустышкой, будет видно.

Сапожникова. Эту фамилию он видел в списке учащихся средней школы номер двенадцать города Кириши. Берестов сверился с документом: так и есть, Сапожникова З. И.

Зачем Киселёву понадобилась бывшая одноклассница, предстояло выяснить. Если имеет место любовная связь, то тоже неплохо. Любовники часто знают друг о друге гораздо больше, чем все остальные.

Берестов сделал пометку, чтобы не забыть дать поручение оперативникам по поводу Сапожниковой.

Виталий Алексеевич окинул взглядом папку с делом Метёлкина и решил пока повременить со сдачей его в архив.

За время работы со следователем Берестовым Михаил Андросов давно уже привык ничему не удивляться. Виталий Алексеевич слыл человеком несколько странным. Это выражалось в его нестандартном взгляде на вещи и подходе к работе, а также манере копать в местах, кажущихся простыми и понятными. Получая очередные «нелепые» задания от Берестова, оперативники выполняли их спустя рукава, лишь бы отделаться.

В этот раз господину следователю приспичило навести справки о погибших одноклассниках Киселёва, каковых на данный момент насчитывается аж десяток душ. Ну и что, что они мрут как мухи. Видать, поколение такое – хилое, да и возраст уже.

Михаил задумался. Киселёву было тридцать четыре года, ему самому уже тридцать шесть. Выходит, он сам в возрасте, смерть в котором можно считать событием само собой разумеющимся.

Себя Андросов старым не воспринимал. Он мысленно застрял в своих двадцати пяти, максимум двадцати семи годах.

Нет, ну он-то, Мишка Андросов, совсем другое дело! – приободрил себя Михаил. У него и спорт на постоянной основе – ежедневно на ногах, и вообще, он не толстый, не лысый, как многие его ровесники. Генетика, опять же. Когда он просматривал фото сверстников, почти все они ему казались старыми, то есть выглядящими на свой возраст.

Для опроса Михаил в первую очередь выбрал из списка тех, кто проживал в Петербурге, а это: Рассохина, Фролова, Гостихин, Марченко, Бобкова, Сазонов, Чунарев, Мекнасси, Рыдалова, Сапожникова, Мозгляков, Ермолина, Латухин.

Кого-то не оказалось в городе, кто-то не отвечал на звонки. Особое внимание следовало обратить на Зою Сапожникову. По показанию свидетельницы, незадолго до своей гибели ее разыскивал Киселёв.

Андросов решил оставить Сапожникову на потом, а прежде собрать о ней информацию и побеседовать с другими одноклассниками.

Катя

В последнее время Артём сильно изменился. Он перестал придираться и пребывать в дурном настроении, больше времени уделял сыновьям: играл с ними в приставку, без повода одаривал деньгами, предлагал куда-нибудь вместе сходить, на что парни лишь улыбались – они давно перемещались по городу самостоятельно.

«За компанию», – смущенно пояснял Артём. Бобков лишь сейчас заметил, что дети выросли.

Катерину такие, казалось бы, положительные перемены отнюдь не обрадовали: она чувствовала, что происходит что-то не то. Муж явно готовился к уходу из семьи.

«Надо скорее кончать с Сапожниковой, иначе настанет точка невозврата», – убедилась Катерина.

– Телка после работы на Пражскую ездит. Походу, там и живет, – с места в карьер сообщил Витька.

«Ни здрасте тебе, ни хотя бы „алло“. Воспитание!» – поморщилась Катя, слушая бойкий доклад по телефону.

– Уверен? – тоже не стала здороваться с ним Быстрова.

– Зуб даю! На Замшина она ни разу не ездила.

«Никак Артём квартиру снял для своей Козы! – с ненавистью подумала Катя. – Поближе к дому, чтобы не мотаться в Полюстрово. Ну и сволочь!»

– Так втащи ей на Пражской! – взбесилась Катя.

– Я два дня ее пас. Доплатить бы нужно за лишние телодвижения.

– Ты сначала работу сделай. Потом рассчитаемся!

Несколько лет назад двоюродный племянник Артёма, Витя, стал закидывать удочку о том, что хочет поступать в институт в Петербурге. Жить, естественно, планировал у них – а то где еще? На съемную квартиру его родители не раскошелятся, в общежитии ему будет неуютно, ведь он, как нынче модно, интроверт и любит комфорт. А у них три комнаты. Целых три! Одну комнату должны выделить. Лишняя ведь! Трехкомнатную покупали специально для приема гостей. Как знали, что Витюша приедет. Сами хозяева и в двух комнатах поместятся. Да что там в двух? Им и одной вполне достаточно.

Виктор Жмерин, как и подобает большинству представителей подрастающего поколения, считал себя пупом земли и искренне верил, что все, кому перевалило за двадцать пять, свое уже отжили и теперь обязаны уступить дорогу ему, молодому и перспективному. У него, на ту пору шестнадцатилетнего балбеса, хватило ума не озвучивать свои мысли, особенно в присутствии «уже отживших» – отца и матери, ибо Витя рисковал остаться без карманных денег. Перед родителями Витенька умело прикидывался хорошим мальчиком, а они умилялись и возлагали на сына надежды.

Мама Виктора, двоюродная сестра Артёма Наташа, слезно просила Бобковых приютить сына на первое время, когда тот поступит в вуз (а он поступит, в этом Жмерины не сомневались).

Надо сказать, что Витюша отнюдь не «зайчик». С виду спокойный и тихий, словно мышь, но Катерину не проведешь: она сразу разглядела, что этот Витенька – тот еще фрукт. Во-первых, он курит, хотя врет, что ни-ни. Во-вторых, Катя подсмотрела его ник в соцсетях, а там… Витенька оказался махровым матершинником. А что он пишет! Какие картинки постит! Хотя, возможно, сейчас все подростки такие (кроме ее детей, естественно), и ничего страшного в этом нет. Тем не менее жить с ним в одной квартире было выше Катиных сил. Она вообще любила находиться дома одна.

За годы брака Катя поняла, как ей не хватает двух вещей: тишины и уединения. Дети подросли, стали вполне самостоятельными, можно наконец выдохнуть и пожить для себя, но не тут-то было. Оказалось, что за это право надо побороться.

Катерина боролась. Настолько категорично и яростно она впервые выступила против мужа. Как Катя поняла, Артём и сам не жаждал видеть в своем доме родственника. Но, во-первых, он привык для чужих выглядеть хорошим, а отказать родственнику в жилье – значило оказаться плохим, а во-вторых, Бобков не желал соглашаться с женой. Ему непременно надо было ей возразить и сделать по-своему, иначе он чувствовал себя ущемленным.

В тот раз проблема рассосалась сама собой. Виктор из рук вон плохо сдал выпускные экзамены и продолжать учебу не захотел. Год он валял дурака, а потом, когда родителям надоело его тянуть, стал перебиваться случайными заработками.

Предложение Кати заработать Виктор Жмерин принял с легкостью, не считая небольшого торга для порядка. Работа была незатейливой и по профилю – начистить рожу одной козе и сдернуть с ее шеи бусы.

1942 г. Алма-Ата

– Мам, а