Книга Ни шагу назад! - Александр Авраменко

— Командир, нас просят обождать пять минут. Сейчас «двадцать пятый» взлетит, а потом мы.

— Хорошо. Володя, подожди.

Столяров сбавил обороты. Стало немного тише, в это время впереди засветились огни, затем по полосе начал набирать разгон американский бомбардировщик. Оба мотора сверкали прозрачными в лучах прожекторов дисками вращающихся пропеллеров, за ним угадывалась полоса выхлопных газов. Вот он подпрыгнул, и стал набирать высоту, медленно пошли в гондолы шасси.

— Странная штука жизнь. На фронте я с ними насмерть дрался, а тут, чуть ли не коллеги…

Он вспомнил, как лазил вместе с пилотами люфтваффе по стоянке, разыскивая «свежие» аккумуляторы, как они помогали друг другу… Толчок заставил вернуться в реальность.

— Поехали. Нам сигналят.

И точно — впереди на башне горело два зелёных огня, разрешающие взлёт. Набрав полную грудь воздуха Владимир решительно толкнул вперёд сдвоенные рукоятки секторов управления газом, одновременно отпуская педаль тормоза. Тронулись! Лениво бомбардировщик описал круг по земле, разворачиваясь в конце взлётной полосы. Столяров щёлкнул тумблером:

— Поехали!

Грохот моторов стал нестерпимым, закрылки встали во взлётное положение, форсаж! Мягко, но внушительно машина тронулась. С каждой минутой всё быстрее и быстрее, начало постукивать шасси, появилась тряска, и вот, седьмым чувством уловив момент, Владимир потянул штурвал на себя. Толчок, и знакомое до боли ощущение. Стихает сразу рёв двигателей, начинает давить в ушах… Он сглотнул. Стало легче. «Б-17» уверенно набирал высоту. Судя по инструкции, на шесть километров машина поднимется за двадцать шесть минут. Владимир перевёл взгляд на альтиметр. Всё верно, жаль, что только высота здесь не в метрах, а в ярдах и футах. Впрочем, поделить на три, и нормально… Главное, компас у них на человеческий похож….

А вот и наш «мародёр»! Некоторое время самолёты шли параллельным курсом. Пилотируемый немцами двухмоторный бомбардировщик ниже и левее, а четырёхдвигательный — немного выше. Затем незаметно громадина стала оставлять меньшего собрата позади, и вот уже огни «Б-24Д» растаяли в ночном небе, на прощание качнувшись из стороны в сторону…

— Прощаются, фрицы.

— И ты качни тоже.

— Не понял?

— Качни-качни. Не бойся. Если бы не они — ты бы сейчас «семь-сорок» на ветке плясал. А то бы ещё чего хуже. Думаешь, тебя бы эти самооборонцы с жёлтыми повязками в покое оставили, после того, как ты их разделал? У них всё куплено. Если бы не Оттар — выдали бы тебя им, и всё — виселица тебе обеспечена. Так что, считай что ты им жизнью обязан. Даст Бог, свидишься ещё…

…Томительно медленно ползёт время. Кажется, что стрелка часов застыла на месте. Убаюкивающе гудят огромные моторы. И темнота. Изредка в просвете туч взблеснёт в свете луны полоса воды, с огромной высоты ничего не видно. Никаких огней, ничего. В кабине — тепло. Кислородная система работает великолепно. Никаких обледенений патрубков, чуть слышно посапывают в такт дыханию редукторы клапанов. Щелчок тумблера — включается автопилот.

— Ты куда?

— Отлить бы. Да размяться. А то в сон клонит. Кстати, где мы хоть примерно?

— Минуем Болгарию. Скоро граница.

— Успею.

Владимир выходит из кабины и делает несколько приседаний, затем наносит удары по воздуху, имитируя бой с тенью. Становится легче. Наливает из термоса горячий, приторно сладкий кофе. Жадно пьёт. Затем торопливо выкуривает в туалете сигарету, поскольку папирос нет, и возвращается в кабину. Отключает вновь автопилот, берёт управление машиной в свои руки. Беглый осмотр приборов — всё в норме. Масло, топливо, температура. Техника работает как часы. И снова взгляд в небо, на приборы, на редко мелькающую в случайных разрывах землю. Его задача — выдерживать направление полёта и держать машину в воздухе. Ориентированием занимается сидящий рядом штурман. У него болит голова об определении местонахождения машины, введении поправок в курс, выходу на цель полёта. Владимир просто извозчик. Он улыбается про себя….

Облака розовеют. Скоро рассвет. Высота почти максимальная. Внизу — сплошная многослойная облачность. За бортом — минус шестьдесят. Ветер — попутный. Это экономит топливо. И хорошо. Столяров не привык доверять техническим данным, написанным в паспорте. Это показатели эталонной, испытательной машины, которую делают вручную, вылизывая каждый стык, взвешивая чуть ли не каждую заклёпку, за рулём которой сидят лучшие асы испытатели. В серию же идёт абсолютно другая машина. Достаточно вспомнить «Лакированный Гарантированный Гроб», показатели которого паспортные и реальные отличались на десятки процентов… Или тот же родимый «Ил-2», у которого слоями отлетала фанера обшивки и пучился перкаль. Травила изо всех стыков пневмосистема, двигатели приходилось разбирать до последнего винтика и собирать вновь, переплетать вручную тросы тормозов и управления… Так что…

— Линия фронта! Осторожнее!

— Понятно!

Нужно быть предельно внимательным. Высота — одиннадцать четыреста. Скорость — увеличиваю до четырёхсот пятидесяти. Пусть семьдесят останутся в запасе. Пригодится. Голова крутится влево-вправо, чтобы охватить максимальный сектор горизонта. С концов плоскостей срываются полосы уплотнённого воздуха, ярко белые на пронзительно голубом фоне неба. А это что? Высоко-высоко, даже выше «Б-17» ползёт белая полоса. Штурман, так же заметивший её, толкает Владимира в бок:

— Видишь?

— Угу. Это высотный разведчик. Нас он не тронет. У него высота под шестнадцать километров и оружия нет.

Тот успокаивается. Махина ползёт по небу. Взгляд на часы — пора. Радист включает рацию и пытается связаться с землёй. В наушниках слышен его голос, повторяющий позывные. Затем ответ. Скороговорка цифр. Через пару минут он вваливается в кабину и кладёт на панель карту с новым курсом и местонахождением машины. Столяров корректирует курс….

Облака похожи на невиданных зверей. Иногда напоминают строения, замки, которых так много в Швейцарии. Время ползёт по-прежнему медленно. Взгляд на указатель топлива — не так и много осталось. На час полёта максимум. Но штурман успокаивающе показывает — снижайся. Сектор газа уменьшает обороты, рули в положение снижения. Машина плавно начинает терять высоту. Через пятнадцать минут бомбардировщик оказывается в сплошной пелене кучевых облаков, некоторое время летит во мгле, и вот, наконец — земля. Под огромными крыльями мелькают белоснежные поля и чернеющие без листьев леса.

— Снижайся до двух тысяч. Через двадцать километров аэродром.

— Понял…

Это четыре минуты полёта. Высота задана. Уменьшается скорость. Точно — вон что-то чернеется впереди. Это столбы дыма. Молодцы, ребята, догадались. Зажжённые дымовые шашки указывают направление ветра и его скорость. Опытный пилот всегда может внести по ним коррективы при заходе на посадку….

Закрылки выходят полностью, увеличивая площадь плоскостей чуть ли не вдвое. Скорость уже минимальна. Задирается нос, открываются створки люков, и массивные стойки шасси выходят на свои места. Толчок от сработавших замков. Вспыхивают зелёные сигнальные лампочки, сигнализируя что всё в порядке. Есть касание! Машину встряхивает, и она уже мчится по плотно укатанному катками снегу. Винты на реверс, полный газ! Скорость падает, падает! Ну! Можно осторожно поиграть педалью тормозов. Ага! Начинает хватать….