Книга Ни шагу назад! - Александр Авраменко

Забываюсь в коротком сне уже под утро, когда небо начало розоветь восходом. Кажется, только прикрыл глаза, как толкают:

— Товарищ майор! Началось! Проснитесь! Товарищ майор!

Меня трясёт за плечо испуганный красноармеец. Его губы дрожат от испуга.

— Идут, товарищ майор! Проснитесь!

Смахиваю налетевшую от обстрела через перекрытия пыль с лица.

— Где старший лейтенант?

— В окопах, товарищ майор, ждёт вас.

— Что, танки пошли?

— Никак нет, товарищ майор. Пока только обстрел. Из пушек пуляют, жуть просто!

— А самолёты бомбили?

— Нет ещё, товарищ командир. Не было.

— Тогда иди и передай товарищу старшему лейтенанту, что меня будить только в двух случаях: или когда танки пойдут, или после того, когда немцы отбомбятся. Ясно, товарищ красноармеец?

— Так точно, товарищ майор!

— Идите, свободны. И подберите сопли, ишь, распустили. Свою пулю не услышишь, а снаряд — тем более.

Заворачиваюсь в одолженную мне шинель и продолжаю сон. Артобстрел мне не мешает. Привык уже. Чай, который год воюю…

В следующий раз меня будят где-то через час. Сам командир ястребков.

— Вставай, майор. Немцы идут. Так всю войну проспишь.

Я нехотя выбираюсь из под шинели. Пригрелся, однако. Из фляжки споласкиваю одной рукой лицо, папиросу в зубы, готов к бою. «Люгер» проверен. ППД подготовлен с вечера. Верная камбалка в сапоге. Гранаты — рядом. Что ещё надо? Патроны есть. Ждём вас, голубчики.

Вылезаем из укрытия, бинокль к глазам. Точно, идут. Клубы пыли выдают движение большой колонны врага. Вглядываюсь в окуляры, пытаясь определить количество наступающих, но ничего не разобрать. Изредка в сплошной завесе проглядывают гранёные очертания техники. И бронетранспортёры, и танки, и тягачи с прицепленными спереди орудиями. Но судя по всему придётся нам ох как нелегко.

— В первый раз в бою, старлей?

— В таком — первый. А до этого довелось под Мясным Бором побыть…

Неожиданно Пётр мрачнеет.

— Я там тоже был, только меня почти сразу в госпиталь увезли. Раздолбали танк, сволочи… Смотри!

Открывают огонь наши противотанкисты. Разрывы снарядов встают редкими фонтанами над вражеской колонной. Мажут, черти! Немцы тут же реагируют — танки выстраиваются сплошным фронтом, вперёд выдвигаются более тяжёлые машины, артиллеристы открывают огонь с ходу. Тягачи замирают на мгновение, прислуга орудия соскакивает с капотов и станин, короткое шевеление ствола — выстрел! Бьют метко.

Через несколько минут позиции ПТО подавлены, над ними сплошная стена дыма и огня. Из него редко звучат отдельные хлопки чудом уцелевших «сорокапяток». Почти бесполезные против массивной брони «четвёрок» и самоходок.

На передовые позиции начинает выходить вражеская пехота. Она наступает редким глубоким строем, ведя огонь из своего оружия. Умело прикрываются бронёй танков и бронетранспортёров. Над нами начинают тоненько петь пули. И вот, наконец, ответный огонь открывают наши бойцы. Гулко хлопают винтовки, почти не нанося потерь гренадёрам. Ещё бы! После ТАКОГО обучения удивительно, что перезаряжать хоть научились!

— Пошли, старлей. Пора.

Мы спускаемся к позициям собаководов по ходу сообщения. Что меня радует, так то, что не пожалели пота, всё отрыто в полный профиль согласно наставлениям. Бойцы скопились в небольшом блиндаже. Собаки настороженно смотрят на нас, вывалив большие языки. Им тоже жарко. Неожиданно мне приходит в голову мысль: а чувствуют ли они свою скорую смерть? Гоню её скорее от себя.

— Готовы, ребята? Сейчас начнётся…

Торопливо объясняю Олегу и Ване задачу и посылаю их на правый фланг. Ребята должны будут открыть огонь, когда немцы приблизятся на пятьдесят метров. Рискованно? Но дело того стоит. Тем более, что пулемёт в упор — жуткая вещь сама по себе. А когда ещё ничего не видно…

А враг между тем приближается… Над головой с переливчатым журчанием проходит снаряд крупного калибра. Это наши зенитчики. Бьют прямой наводкой. И более успешно, чем «прощай, Родина». Замирают на месте несколько машин, окутавшись языками синтетического пламени и дымом. Но и немцы не зевают: их пушки мгновенно реагируют и начинается артиллерийская дуэль. Пехота же врага всё приближается к нам, и по прежнему почти не несёт потерь. Сто метров. Семьдесят… Пятьдесят. Ну же! Есть! Гулко начинает работать «ДТ» с фланга. Немцы залегают, пытаются забросать гранатами позицию моих ребят, но лёжа далеко гранату не добросишь, и орлы успешно прижимают хвалёных панцергренадёров к горячей пыльной Сталинградской земле. Неожиданно сквозь их ряды вырывается вперёд «Т-III», и стремительно движется прямо на позицию. Вижу, как прозрачными вспышками рикошетят пули от его брони.

— Пускай первую!

Это Брагоренко. Краем глаза замечаю, как боец, присев на корточки треплет большого мохнатого пса по голове, затем отдаёт какую-ту команду. Волкодав выскакивает из окопа и устремляется к танку. На его спине болтаются в такт ходящим из стороны в сторону лопаткам две большие сумки защитного цвета. Вот пёс ныряет в воронку, тут же следует огромный прыжок и собака исчезает под днищем танка.

Неимоверной силы взрыв. Из огня и дыма взмывает к небу, нелепо кружась, изуродованная башня с бессильно поникшим хоботом пушки и падает прямо на немца, лежащего на земле.

— УРА!!! — Доносится до нас, перекрывая непрерывную канонаду, крик из окопов наших бойцов…

Успех, кажется, приносит им новые силы. Стрельба стала увереннее. То один, то другой из фашистов дёргается и замирает окончательно, или наоборот, начинает выть и крутиться на месте. Конечно, их воплей я не слышу, но картина знакомая. Остальное дорисовывает моё воображение….

Ещё одна собака подрывает плоский длинноствольный «штурмгешютц» новой модификации, а затем на нас налетают «штуки». Начинается бомбёжка..

Но в этот раз немцам не удаётся уйти безнаказанными — зенитчики в тылу части открывают по ним шквальный огонь и добиваются успеха. На поле боя рушится чёрный разлапистый «Ю-87» с ярко-жёлтыми оконцовками крыльев. Боезапас, сволочь, выгрузить на нас не успела, и через кратчайший миг после удара о землю остатки бомбардировщика разносит в адской вспышке детонации. Мы едва успеваем пригнуться, как на наши головы начинает сыпаться земля и куски всякой дряни…

Глава 30

— Левый первый — пошёл! Левый второй — пошёл! Правый первый… Правый второй — пошёл! Двигатели запущены!

Рёв четвёрки «Райт — Циклонов» по тысяче двести лошадиных сил внушал уважение. Столяров проверил элероны, покачал рулями.

— Всё в норме. Температура — в норме. Давление масла — в норме. К вылету готов.

— Выруливаем.

Он отпустил педаль, и двадцатисемитонная махина мягко тронулась с места по рулёжной дорожке, освещённой прожекторами. Не верилось, что он сидит за штурвалом такой громадины. Внезапно впереди кто-то замахал фонариком, требуя остановиться. Столяров рефлекторно нажал на тормоза. Слегка качнувшись, «Б-17» замер. Кто-то из экипажа открыл нижний люк, поскольку рёв в кабине резко усилился. Затем щёлкнуло переговорное устройство: