Книга Моя жизнь в руинах - Карина Хэлли

– С игрой тоже придется закончить. Больше никаких игр. Учитывая твои проблемы со зрением и равновесием, ты не сможешь играть.

Мы с Подригом немного коснулись этой темы на прошлой неделе. Мы говорили о его возвращении в игру. Я знала, если диагноз верный, его карьере конец, но видела, что он продолжал надеяться на чудо.

– Это сейчас я себя так чувствую, – начал решительно Подриг, и в его словах прозвучало столько надежды, что у меня заныло сердце. – А если потом мне станет лучше? Потому что иногда я чувствую себя отлично. Тогда… я смогу играть?

– Тогда решение будет принимать команда, – ответил врач. – Но я буду возражать. Чтобы вернуться на поле, ты должен быть в идеальной форме, и если легкие физические нагрузки пациентам с рассеянным склерозом рекомендованы, то тяжелые нагрузки приведут к тому, что тело твое будет перегреваться, а из-за этого твое общее состояние может ухудшиться. Вплоть до того, что тебе потребуется инвалидное кресло.

Когда я искала информацию по его болезни – с учетом того, что моя тетя иногда передвигается при помощи палочки, – я узнала, что мобильность Подрига со временем будет приходить в упадок. Но он категорически не хотел ничего знать про свою болезнь. Возможно, он не решался посмотреть правде в глаза и принять то, что с ним случилось.

И теперь он слышит правду из уст доктора и отказывается ее принимать.

– Какое еще, мать его, инвалидное кресло? – взревел он, нервно проведя рукой по волосам. – Я не думаю, что до этого дойдет. Со мной этого точно не будет. Мне всего лишь двадцать девять!

– Возможно, этого и не будет, – спокойно ответил доктор. – Возможно, в твоем случае все ограничится тростью, да и то периодически. А может быть, ты будешь использовать скутер. Многие пациенты вообще обходятся без каких-либо вспомогательных средств, даже спустя два десятка лет после постановки диагноза. Но в твоем случае налицо очень быстрое развитие симптомов – я бы даже сказал, агрессивное развитие, – поэтому я думаю, что тебе придется чем-то пользоваться. А глядя на результаты МРТ, я вижу, что рубцы довольно значительные. Могу предположить, что первые симптомы у тебя появились несколько лет назад, но диагноз поставлен не был.

– Я думал, что это из-за стресса от игры, – тихо произнес Подриг.

– Да, это очень распространено. Иногда до постановки правильного диагноза проходят годы. Я рад, что нам удалось сделать это сейчас. Через неделю мы проведем еще одно МРТ и посмотрим, появятся ли новые поражения, и тогда я смогу определить, относится твой случай к прогрессирующему типу или нет.

Подриг, согнувшись и закрыв лицо руками, лишь качал головой.

Доктор посмотрел на меня.

– У вас есть опыт общения с людьми с аналогичным диагнозом?

Я кивнула.

– Да, с моей тетей. Я нечасто с ней вижусь и не в курсе всех деталей, но диагноз ей был поставлен очень давно, сколько я себя помню.

– Отлично. Знаю, что вы обручены и планируете пожениться и для вас это тоже огромный стресс, но сейчас мне важно, чтобы вы понимали, какое будущее вас ждет. Не исключено, что развитие заболевания будет более интенсивным, чем у вашей тети. Периоды ремиссии будут сменяться периодами ухудшений, ему понадобится ваша помощь каждый день. Важно, чтобы вы были к этому готовы. Вы должны быть готовы ко всему, с чем он столкнется из-за своей болезни.

Я растерянно моргала. На сердце у меня было тяжело. Меня начало подташнивать.

Не оттого, что придется помогать Подригу, – потому что я без колебаний останусь с ним.

А оттого, что наша помолвка выдуманная.

Мы даже не вместе по-настоящему.

Что будет с Подригом после того, как я уеду?

И как я теперь вообще могу уехать, оставив его одного?

Доктор продолжил свои объяснения. Он сказал, что могут начаться провалы в короткой памяти, особенно в моменты сильного стресса, как, например, сейчас. Могут усилиться мышечные спазмы, может ощущаться слабость, усталость, причем такой силы, что ему будет сложно подняться с кровати, могут возникать разного рода боли, с которыми не будут справляться обезболивающие…

– Сексуальная дисфункция, – произнес он, и это привлекло внимание Подрига. – Это очень распространенная история, и это очень непросто принять. Вы должны это понимать. Сексуальное желание возникает в центральной нервной системе, а именно ее поражает рассеянный склероз. Возможна полная утрата сексуального влечения, могут появиться проблемы с возбуждением; проблемы с эрекцией очень распространены, и вы можете столкнуться с тем, что все будет происходить не так, как вы привыкли.

– А я, черт возьми, так не думаю, – усмехнулся Подриг и посмотрел на меня. – Со мной эта хрень точно не произойдет.

Я улыбнулась ему в ответ. У меня промелькнула глупая эгоистичная надежда на то, что в этом он окажется прав, хотя я понимала, что нам нужно быть готовыми к любым неожиданностям.

– Подриг, я понимаю, что принять это очень сложно, – сказал доктор.

– Сложно? – Подриг чуть не завизжал. – Сложно? Да это разрушит всю мою жизнь. Все, к чему я так стремился и над чем так усердно работал. Это меня уничтожит, доктор Бирн. Вы себе даже не представляете насколько! Я уже чувствую себя живым мертвецом!

– Подриг, – сказала я мягко, поглаживая его по плечу, но он оттолкнул меня так, словно был раненым зверем.

Я понимала, что имел в виду доктор, когда говорил об ожидающих меня трудностях, не важно, каких именно. У женатых пар возникают сложности в подобных ситуациях, что уж говорить о нас. Мы знакомы всего несколько недель, не важно, насколько странные отношения нас связывают.

Но я его не брошу.

– Это все просто дерьмо собачье, вот это что такое, – сказал Подриг, поднимаясь со стула. Он сжимал и разжимал кулак, и на мгновение мне показалось, что он собирается ударить доктора. А потом я заметила дрожь в его руке. Он таким образом пытался взять ее под контроль.

Доктор тоже это заметил.

– Подриг, если ты не возражаешь, я проведу несколько тестов.

Он поднялся со стула и направился к двери.

– Валери, если хотите, можете тоже пойти с нами и посмотреть, что будет происходить. Это в соседней комнате. Мы сейчас проведем тест на вызванный потенциал.

Доктор привел нас в маленькую комнату. Он усадил Подрига на стул, подсоединил к его голове электроды и установил монитор напротив лица Подрига. Доктор начал показывать разные картинки, многие из которых представляли собой куски черно-белой шахматной доски. Аппарат выводил колебание мозговых волн на отдельный экран.

Я вернулась обратно в кабинет и стала ждать окончания теста.

Спустя сорок пять минут Подриг вернулся.

Он молчал.

Доктор выписал ему антидепрессанты и противовоспалительные препараты, а также попросил прийти на следующей неделе, чтобы снова пройти тест.