Книга Мой босс - палач - Анна Владимирова

— Не сдамся, — слабо улыбнулся ей, медленно заполняя легкие воздухом. — Рад тебя видеть.

Я все еще в ловушке. То, что Людог дал время, не означало, что он меня выпустит. Мы с Сильвой прошлись по камерам, собрали все данные на тех, кого уже притащили в изолятор. Все, кто учился в академии и ходил коридорами, уже сгорели. Треть новых ведьм начали кашлять, и я понимал, что им теперь не помочь. Невыносимо было смотреть им в глаза, будто это я отравил их. Когда стало ясно, что ничего тут не выясню, я направился в предоставленный кабинет. Сильва скользила за мной тенью, обмотанная ниже глаз плотной тряпкой. Уезжать домой она наотрез отказалась, а я не нашел в себе сил ей отказывать. Это был ее выбор.

— Рэд, — окрикнули меня вдруг в коридоре. Я меланхолично проследил, как ко мне направляется Шеррингтон. — Нужно поговорить…

Я дернул ручку нужной двери, пропуская Сильву вперед:

— Проходи, — кивнул Каллуму.

Он покосился на салему, замершую у окна на фоне едва начавшего светлеть неба.

— Говори. Она — моя тень.

— Слышал, тебе дали карт-бланш на спасение салем…

— Звучит как издевательство, — оперся я на стену, не в силах сделать шаг к еще одной заведомо провальной части своего плана.

— Твой Милки у меня, — оперся он рядом. Я перевел на него взгляд. — Я знаю, что именно вы раскопали, — тихо продолжил. — Отстранение Саровского и суд — дело нескольких часов. Король уже в курсе.

— Надеюсь, Милки не пострадал? — я не в силах переварить все сразу. Усталый мозг отказывался воспринимать новую реальность.

— Нет. Угроз, к счастью, хватило, до членовредительства не дошло.

— Верни мне его, может, вместе найдем что-то, что упустили другие.

— За одну ночь?

— У меня больше нет. А я так понимаю, главный теперь — ты.

— Если бы не Милки, я бы ни до чего не докопался. Саровский выбирал подельников очень тщательно, ни к кому в отдельности не подкопаться. Но ты спутал ему все к чертям.

Неудивительно. Королю нужны глаза и уши в одном из ключевых подразделений власти. А Шеррингтон, вероятно, лучше всего для этого подходит.

— Поздравляю, — презрения скрыть не удалось.

— Да ладно тебе, Вернон, — усмехнулся он. — Уверен, ты думал добраться до короля, разве нет?

— Тут ты прав.

— Ну так твои желания были услышаны.

— То есть все это время ты здесь смотришь, как горят салемы…

— Я только уши и глаза, Вернон, — пожал он плечами. — Не превышаю полномочий. — Он глянул на часы: — Через десять минут твой хакер будет здесь. Я бы тоже хотел остаться.

— Оставайся. Кто я, чтобы тебе запрещать?

— Спасибо.

Усевшись за стол, я развернул предоставленный ноут и погрузился в результаты исследований салем за последние десять лет. При всем желании найти тут что-то за одну ночь сложно — данные в абсолютном беспорядке, и это бесило все больше. Каллум первое время сидел рядом, потом притащил свой планшет, и мы вместе прочесывали отчеты. Психологическая работа не велась в принципе — девчонок словно растили на убой. Неудивительно, что все, чего они хотели — стереть с лица земли своих тюремщиков.

— Ты понимаешь, что в отчете может быть далеко не все, что могли делать с девочками? — наконец, высказался Каллум. — А физическое насилие остается одним из самых сильных травмирующих факторов…

— Девочку изнасиловали, и она спалила все к чертям?

Хорошо, Сильва куда-то исчезла. Видимо, поэтому Каллум решился на этот разговор. Но беспокойство за ведьму все же подняло давление. Вернется — надеру задницу, чтобы не смела вот так тихо исчезать.

— Мы этого уже не узнаем.

— Неважно, что провоцирует возгорание, — обмолвился я и тут же уронил голову на руки.

— Подожди, — насторожился Каллум, — ты что ищешь? Я думал, будешь формировать стратегию снижения риска…

— Бэрри кашляет, — поднял на него взгляд.

— За то, что он траванул столько салем, ему все равно гореть в огне, Вернон. Этого я уже не изменю и донесу до короля ситуацию в полной мере.

— Только это не спасет тех, кто еще дышит. Да и ты не знаешь, что решит Его Величество.

Он посмотрел на меня сканирующим взглядом:

— Ты бы спасал салем в любом случае, не будь твоя Бэрри одной из них…

Наверное.

— …А еще я не хочу тебя терять, Рэд.

— Сейчас расплачусь, — закатил я глаза.

— Ну вот, наконец, узнаю тебя, — он поднялся. — Привезли твоего хакера. Сейчас приведу.

65

C того момента, как Вернон обратил мое внимание на кашель, мир будто выцвел. Это странно — жить со знанием того, что вероятной смертью станет горение заживо, но так и не смириться. За эти сутки в поезде я пережила много всяких эмоций — злость, страх, ненависть… Я была зла даже на Вернона за то, что потащил с собой этими проклятыми коридорами, хотя понимала, что догадаться о такой вероятности невозможно. В этом Саровский все очень тонко рассчитал. Если бы не пытливая Сильва, никто вообще бы не узнал про этот мховник… А кто даст гарантию, что этот метод уничтожения не вошел бы в регулярный обиход? Нет салемы — нет проблемы.

В общем, переварив в себе все противоречия, я выпала в руки своему инквизитору на стадии смирения и вцепилась в воротник пиджака мертвой хваткой. Казалось, я его месяц не видела, и пока он не довел меня до гипоксии поцелуем, никуда не двинулась.

— Как пирог? Понравился теще?

— Немного зачерствел, — спряталась у него под мышкой. Больше всего на свете хотелось сейчас позабыть обо всем и поехать к нему домой. Но теперь о этом не стоит и мечтать. — И что тебе стоило сейчас встретить меня?

— Меньше, чем я думал.

— Торги не состоялись?

Я улыбалась. Его шаги по мокрому асфальту, дрожащие отражения в лужах и любимый запах на его шее казались самой правильной религией, которой хотелось поклонятся. Внутри все вдруг успокоилось. Показалось, если он будет держать меня в руках, ничего не случится. У мироздания просто нет права разрушать этот новый мир, который все время прятался в преломлениях чужой жажды власти, боли и потерях. Оказалось — это мой мир, и он тоже существовал, и в нем были поезда, пироги, тепло и забота. Даже новость матери не причинила сколько то значимой боли, потому что ее почти не существовало в том мире, в который попала.

— Нет.

Он не договорил. Сжал только сильней:

— Как твой кашель?

Плохо. Всю дорогу меня одолевали приступы, хотя проходили быстро. Но я чувствовала усталость. Сердце колотилось непривычно быстро, как бывает при простуде или переутомлении.