Книга Эдельвейсы для Евы - Олег Рой

– Beherrschen sie Deutsch…[14]– улыбнувшись, сказал Лейшнер. – Aber gewiss! Wie ich es ausser Acht lassen koennte?[15]

Я не удержался и тоже вступил в разговор.

– Ich glaube, dass wir uns miteinander verstaendigen wuerden[16], – сказал я.

– Soweit ich sehen kann, – обратился с улыбкой Лейшнер к Гранау, – haben wir gerade dasjenige Haus gefunden.[17]

Мы все четверо дружно рассмеялись. Бася, извинившись, отошла на кухню.

– Сейчас будет кофе, – сказала она. – А пока, Герман, ты можешь проводить гостей в кабинет. Я думаю, им будет там интересно.

Она оказалась права. Кабинет Курнышова привел гостей в восторг. Они принялись рассматривать фотографии, висящие на стенах, а там было на что посмотреть: генерал у танка «Т-34», у стен Рейхстага, на фоне колонны военнопленных, с маршалом Рокоссовским, с маршалом Коневым. А вот в доме генерала снят сам легендарный маршал Жуков – сидит в окружении других гостей за большим круглым столом, который и сейчас сохранился в зале. Видно, эти немцы хорошо знали историю. А если учесть, что эти две истории были туго переплетены в одну, это было и немудрено. Натыкаясь то тут, то там на известные по событиям Второй мировой лица, они легко называли фамилии, радуясь при этом, как дети.

Не успели они закончить осмотр, как заглянула моя дорогая Ба и пригласила всех в столовую. Я представил гостям свою сестру Викторию, ее жениха Игоря и подругу Елизавету. Немцы раскланялись с ними, Лейшнер выразил свое восхищение красотой и отличным вкусом москвичек, Курт Гранау перевел его слова, и все дамы были очень довольны.

Сели за стол, покрытый цветной скатертью – специальной для кофепития. Бася действительно постаралась изо всех сил. Маленькие бутерброды-канапе, воздушные пирожные, фирменный торт «Высокий замок» – все было на высшем уровне. Бабушка явно хотела произвести на немцев самое лучшее впечатление. Я предложил гостям по рюмочке знаменитого коньяка, и они не отказались.

Когда кофе был выпит, все вкусности съедены, а комплименты хозяйкам исчерпаны, Лейшнер повернулся к Басе и проговорил по-немецки:

– Фрау Шмидт, у меня к вам дело. Перед смертью мой клиент Отто фон Фриденбург просил передать вам кое-что. Как вам будет удобнее – чтобы я сделал это здесь или мы перейдем с вами для этого разговора в другую комнату?

– Конечно, говорите здесь, – отвечала Бася на том же языке. – У меня нет секретов от моих близких.

Вильгельм Лейшнер вздохнул.

– Мне трудно говорить об этом… Мы с герром Отто были не только деловыми партнерами, но и добрыми друзьями. Его смерть была большим ударом для меня, это невосполнимая потеря… Я не присутствовал при его кончине. Но врач, провожавший его в последний путь, рассказал мне потом, что мой друг до последней минуты сохранял ясность ума. И перед смертью он заговорил о вас. Он сказал, что не забывал вас ни на одно мгновение из тех долгих лет, что вы были в разлуке. Сказал, что вы навсегда остались для него той, что сидела в саду, в венке из альпийских цветов, на куче опавших листьев. «Передайте Барбаре, что я всегда помню о ней», – это были его самые последние слова.

Моя дорогая Ба слушала его, вся подавшись вперед и натянувшись, точно струна; слезы печали и радости заволакивали бездонные серые глаза.

Вика и Лиза недоуменно хлопали ресницами – они явно не улавливали сути разговора, и Игорь вполголоса объяснил им, в чем дело. Сестра была права – немецкий язык он понимал действительно неплохо.

– И еще, – поверенный бросил взгляд на своего секретаря, – Отто фон Фриденбург просил обязательно передать вам вот это.

Курт Гранау протянул ей прозрачную пластиковую коробочку, внутри которой был маленький невзрачный белый цветок. Я почти сразу догадался, что это, – ведь такие цветы есть и у нас, на Западной Украине, в Карпатах, и с ними связаны те же красивые легенды.

Бася ахнула:

– Это… Это…

– Это эдельвейс, – объяснил поверенный. – Отто часто говорил мне о том, как сожалеет, что не мог подарить вам этот цветок раньше. Он просил меня непременно сделать это, когда я вас увижу.

Бася прижала коробочку к груди и выбежала из комнаты. Мы все были очень растроганы происходящим, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина. Первой с неловкостью справилась Сиамская кошка. Она очаровательно улыбнулась и принялась занимать гостей светской беседой – расспрашивала, как понравилась им Москва, и с особым интересом напирала на то, что привело немцев в Россию.

– У нас дела с герром Германом Шмидтом, – отвечал ей, через перевод своего секретаря, Вильгельм Лейшнер.

Вскоре вернулась Бася, глаза ее еще были красны, но она уже взяла себя в руки. Бабушка предложила гостям еще кофе, и все с энтузиазмом согласились.

– Ну, а теперь главная новость, – проговорил Лейшнер, когда чашки второй раз опустели. – Курт, я прошу вас переводить мои слова, чтобы меня лучше поняли – это очень важно. Мне нелегко об этом говорить, но другого выхода нет. Герр Шмидт, фрау Шмидт, мы вынуждены принести вам свои глубочайшие извинения. Вышло неприятнейшее недоразумение. Дело в том, что, как выяснилось, никакого состояния у Отто фон Фриденбурга нет. Сведения о вашем наследстве были слишком поспешными и ошибочными.

– Что?

– Что вы такое говорите?

– Не может быть!

– Как это могло случиться?! – одновременно воскликнули все присутствующие – все, кроме Баси.

Немцы были заметно смущены.

– Видите ли, уважаемые господа и дамы… Нам самим очень досадно, что так получилось. Поверьте, подобные ситуации крайне редки – но они случаются. Дело в том, что завещание на своего внука герр Отто составил еще давно. Тогда его дела были в полном порядке. Но в старости он стал много болеть, его дела вел управляющий, который оказался мошенником. Узнав, как пошатнулось его положение, герр Отто пошел на большой риск – и удача от него отвернулась. Он потерял почти все свое состояние. А я узнал обо всем этом только недавно.

– Какой ужас! – сказала Сиамская кошка.

– Но как же теперь быть… э-э-э… моему родственнику? – спросил Игорь.

– Герману Шмидту теперь – увы! – наследовать почти нечего. Максимальная сумма, которая может остаться от состояния его деда после улаживания всех недоразумений и погашения всех задолженностей, даже не окупит его поездки в Германию.

– Герман, но как же теперь… Как же Светка? – У Вики дрожали губы.

– А что Светка? – спокойно сказала Бася. Она ведь ничего не знала о похищении правнучки! – Светка прекрасно обойдется и без этих призрачных денег. У нее, слава тебе Господи, и мать и отец есть, вырастят ребенка безо всяких наследств.