Книга Ты мне принадлежишь - Мэри Хиггинс Кларк

Они стали вместе изучать снимки восемь на десять дюймов[21], запечатлевшие ход работ над новым крылом детского дома. На последнем было изображено уже полностью законченное здание — красивое, прочное строение в форме буквы Г с выбеленными стенами под зеленой черепичной крышей.

— Здесь есть место еще для двухсот детей, — сказал Даг. — Плюс клиника, экипированная по всем правилам. Вы не представляете, сколько детей прибывает туда с диагнозом «острое недоедание». А теперь я предлагаю выстроить на той же территории гостиничный комплекс, чтобы будущие родители могли проводить время с детьми, которых они возьмут на усыновление.

Он выдвинул ящик стола.

— А вот дорожный указатель с вывеской; мы его торжественно откроем во время инаугурации. Он будет помещен здесь, — и Даг ткнул пальцем в передний край лужайки перед зданием. — Его будет хорошо видно с дороги при повороте на подъездную аллею.

Он понизил голос.

— Я собирался заказать местному художнику картину после инаугурации, но, думаю, ждать нельзя, надо сделать хотя бы один набросок немедленно. Позвоните в агентство и передайте Питеру Крауну чтобы позаботился об этом.

Лея изучала дорожный знак в форме колыбельки, вырезанный на верхушке деревянного столба. Позолоченная рельефная вывеска гласила: «ДОМ РЕГИНЫ КЛАУЗЕН».

— О, Даг, миссис Клаузен будет так счастлива! — воскликнула Леа. Ее глаза увлажнились. — Это означает, что, несмотря на трагедию, она несет людям добро.

— Так и задумано, — горячо согласился Дуглас.

61

Было десять минут десятого, когда секретарша Сьюзен связалась с ней по интеркому:

— К вам доктор Памела Гастингс, доктор.

Сьюзен уже начала волноваться, что Гастингс так и не появится. И теперь она с облегчением попросила Дженет проводить гостью в кабинет.

По лицу было видно, что женщина сильно расстроена: на лбу залегли глубокие морщины тревоги, губы плотно сжаты. Но стоило ей заговорить, как Сьюзен прониклась к ней мгновенной симпатией. Эта женщина была наделена и умом, и добрым сердцем.

— Доктор Чандлер, вы, должно быть, считаете меня невежей — я так резко с вами разговаривала, когда вы позавчера позвонили в больницу. Просто я была удивлена, когда вы представились.

— И вы, несомненно, еще больше удивились, когда услышали о цели моего звонка, доктор Гастингс. — Сьюзен дружески протянула ей руку для пожатия. — Прошу вас, зовите меня Сьюзен, а я буду звать вас Памелой, если вы не против.

— Я, безусловно, за.

Памела Гастингс пожала протянутую руку и села, оглядываясь по сторонам. Усевшись, она придвинула свой стул ближе к столу Сьюзен, словно опасаясь, что чужие уши услышат то, что она собиралась сказать.

— Извините за опоздание, и надолго я остаться не могу. За последние два дня я столько времени провела в больнице, в одиннадцать пятнадцать у меня лекция, а я совершенно не готова.

— А мне выступать в эфире меньше чем через пятьдесят минут, — мрачно вздохнула Сьюзен, — так что давайте перейдем к делу. Вы прослушали пленку с записью звонка Кэролин Уэллс в студию во время передачи?

— Ту пленку, которую Джастин якобы не заказывал? Нет.

— Тот экземпляр, что у меня был, я вчера оставила в полиции, — пояснила Сьюзен. — Я закажу для вас еще один. Сама-то я уверена, что позвонила именно Кэролин Уэллс, но я хочу, чтобы вы подтвердили, что на пленке записан ее голос. А теперь позвольте рассказать вам, о чем шла речь.

Описывая разговор об исчезновении Регины Клаузен с круизного лайнера и звонок от слушательницы, представившейся Карен, Сьюзен внимательно следила за растущей озабоченностью на лице Памелы Гастингс.

Когда она закончила, Памела сказала:

— Мне нет нужды прослушивать пленку. Вечером в прошлую пятницу я своими глазами видела бирюзовое кольцо с этой надписью. Кэролин сама мне его показала.

И она кратко рассказала Сьюзен о своем сороковом дне рождения.

Сьюзен открыла боковой ящик стола и вытащила сумку.

— Мать Регины Клаузен слушала передачу и услышала звонок Кэролин. Потом она позвонила мне и пришла сюда с сувенирным кольцом, найденным среди вещей ее дочери. Взгляните, будьте добры.

Она открыла сумку, отыскала бумажник и извлекла колечко с бирюзой. Памела Гастингс побледнела. Она даже не сделала попытки взять кольцо у Сьюзен, она замерла, не сводя с него глаз. Наконец она справилась с собой.

— Оно выглядит в точности как то кольцо, которое показала мне Кэролин. Внутри ободка есть гравировка с надписью «Ты мне принадлежишь»?

— Да. Вот возьмите, взгляните внимательнее.

Памела отрицательно покачала головой:

— Нет, я не хочу к нему прикасаться. Вы психолог, и вы, наверное, сочтете меня ненормальной, но у меня есть дар — или проклятие — прорицания, ясновидения, экстрасенсорного восприятия, называйте, как хотите. В тот вечер, когда я прикоснулась к кольцу Кэролин, я предупредила, что оно может стать причиной ее смерти.

Сьюзен ободряюще улыбнулась.

— Мне бы и в голову не пришло считать вас ненормальной. Я глубоко уважаю тот дар, о котором вы говорите. И хотя я не понимаю, каков его механизм, я убеждена, что он существует. Прошу вас, скажите, о чем говорит вам это кольцо?

И она снова протянула его Памеле. Та отшатнулась и отвернулась.

— Простите, я не могу до него дотронуться.

Сьюзен получила ответ, которого ожидала: это кольцо тоже было предвестником смерти. Наступило тяжелое молчание, и нарушила его Сьюзен:

— В голосе Кэролин Уэллс слышался неподдельный страх, когда она звонила мне в понедельник. Буду с вами откровенна: сложилось впечатление, что она боится своего мужа. Капитан полиции, прослушавший пленку, пришел к тому же выводу.

Памела долго молчала.

— Джастин ведет себя как собственник по отношению к Кэролин, — тихо сказала она.

Сьюзен стало ясно, что Памела Гастингс решила быть очень осторожной в выборе слов.

— Он настолько ревнив, что может причинить ей боль?

— Я не знаю. — Теперь каждое слово она произносила с трудом. — Кэролин без сознания. Когда она придет в себя — если придет в себя, — возможно, мы получим совершенно иною картину случившегося, но я должна вам сказать, что она вроде бы зовет кого-то.

— Вы хотите сказать — кого-то, кого вы не знаете.

— Несколько раз она вполне отчетливо произносила «Уэн». А сегодня рано утром, по утверждению медсестры, она сказала «О, Уэн».

— Вы уверены, что это имя?