Книга На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914-1918 - Андрей Черныш

Ясно было, что для атаки ее потребуется основательная подготовка в широком смысле слова. Прошли с большими боями около 30 верст. Надо было наладить тыл, подвоз, переменить склады. Кривин и даже Шумск теперь не годились как наши базы. Надо было перекинуть все на Дубно – Кременец. Необходимо было пополнить в первую очередь боевые припасы.

Естественно, таким образом должен был наступить перерыв в операциях, передышка. А последняя была необходима и вполне заслужена войсками корпуса, особенно 3-й дивизией.

Началась разведка новой позиции противника. Летали наши самолеты фотографировать ее и бомбить Броды, где тотчас по приходе нас к Радзивилову было обнаружено невероятное скопление тылов. Вокзал и его район буквально были загромождены бесчисленным количеством обозов, поездов и пр. Прибывшая к нам тяжелая 12-дюймовая пушечная батарея была тотчас поставлена восточнее Радзивилова, и первые ее бомбы были посланы на Бродский вокзал.

29-го я сопровождал командира корпуса в Почаевскую Лавру для ее осмотра, ибо имелись сведения о разорении и осквернении святыни австрийцами. Выехали к вечеру, когда мост через Икву по шоссе, у Дунаюва, был готов. Впервые увидели позицию австрийцев, на которой они сидели девять месяцев. Грандиозные сооружения, окопы, блиндажи, море проволоки. В Почаевском лесу целые городки бараков – тут стояли резервы противника. Лавра со святынями оказалась цела, лишь разнесена и уничтожена была различная деревянная утварь из лаврских построек, да осквернено одно из помещений при храме, где был у неприятеля кинематограф и вообще зала развлечений.

Побывав в соборе и приложившись к святыням, мы вернулись в Кременец.

На следующий день я опять сопровождал командира корпуса в его поездке на фронт, в дивизии. Заехали сначала в штаб 35-й дивизии, в д. Будки, побывали и на ее наблюдательном пункте. Отсюда поехали в штаб 3-й дивизии в д. Копане. Всюду в этом районе попадалось множество солидных сооружений по оборудованию неприятельского тыла. В различных направлениях была раскинута сеть узкоколейной железной дороги, телеграфа и проводов электрической энергии с высоким напряжением для проволочных заграждений и для освещения штабов.

На другой день мы предприняли поездку для осмотра позиций неприятеля в районе Сопанова. С нами был и японский военный агент, прибывший к нам из штаба армии.

Видели много интересного. Осмотрели места, по коим прошла 3-я дивизия. Укрепления были очень солидны, особенно так называемые лисьи норы – огромные и глубокие в земле убежища, которые могли выдержать какую угодно бомбардировку. Всюду масса металла, железа. Во многих местах проволочные заграждения на железных кольях в целях, вероятно, электризации. Многие пулеметные гнезда и наблюдательные посты прикрывались стальными щитами, разбросанными всюду.

Следов особого разрушения от нашего огня не было. Зато проволочные заграждения на участке прорыва действительно были во многих местах совершенно разметаны, да разбиты гнезда пулеметов большею частью.

Осматривали и наблюдательный пункт на высоте 256. Он так и продолжал стоять с отколотым боком. Всюду вокруг него много воронок от снарядов – все следы работы наших мортир.

С высоты 256 мы проехались по тылу и позиции неприятеля до с. Бережцы. Здесь по берегу Иквы позиция была особенно солидно и прочно укреплена, хотя, казалось, в этом тут особенной надобности и не было; река представляла солидное препятствие со своими очень болотистыми берегами. В лесу западнее Королевского моста была электрическая станция, передававшая энергию для проволочных сетей и освещения.

Станция была брошена почти с полным оборудованием. В течение последующих дней мы еще несколько раз бывали на неприятельской позиции, так как там много было интересного, и в один объезд осмотреть всего нельзя было.

Японский майор всегда был с нами, очень всем интересовался и выражал много одобрения по адресу наших войск, взявших такую позицию.

В один из последующих дней начала июня приезжал к нам командующий армией, генерал Сахаров[188] (бывший в 1914–1915 гг. командиром 11-го корпуса). Он благодарил командира корпуса за блестящую работу корпуса по прорыву неприятельской позиции у Кременца. Особенно много похвал было выражено по адресу 3-й дивизии. Ее начальник дивизии генерал Шольп и командир 10-го Новоингерманландского полка полковник Геннингс были представлены к награждению Георгиевскими крестами и получили их потом. Главнокомандующий, генерал Брусилов, после нашего донесения 28 мая в штаб армии о новом прорыве неприятельской позиции у Пляшова – Божья Гора на другой день прислал командиру корпуса благодарственную телеграмму, которая заканчивалась словами: «Доблестной 3-й дивизии слава, слава, слава». Впоследствии, летом, уже без меня, командующий армией представил командира 17-го корпуса к награждению Георгиевским крестом, каковой он и получил.

Во время пребывания у нас генерал Сахаров объявил нам, что в ближайшем будущем, с прибытием на участок нашего корпуса 5-го армейского корпуса генерала Балуева[189], начнется вновь наступление.