Книга Департамент нераскрытых дел - Рой Викерс

– Реджи сомневается, что сможет лично поздравить молодых, – заметила леди Уэстлейк. – Утром ему пришлось участвовать в конференции. Но если успеет, то непременно появится.

Жаль, если опоздает, подумал Стенстоллер. Гвен давно считала баронета неофициальным дядюшкой и любила шутливо подразнить. Девочка огорчится, если свадьба пройдет без доброго соседа. Мысли блуждали. Дети, даже такие замечательные, как Гвен, не способны заботиться о чувствах родителей. Если, расставаясь с отцом, дочка и испытывала слабое сожаление, то умело его скрывала. Время от времени из столовой долетали обрывки разговора.

– Георг IV подарил ее Хадденхему. Первый Стенстоллер также имел отношение к этой истории. Помнится, каким-то образом здесь замешана честь короля. Смотрите, а вот и королевский вензель!

Табакерка! Стенстоллер прищурился. Каким образом опасная вещь оказалась среди свадебных подарков? – спросил он себя и незаметно проскользнул в столовую.

Золотая табакерка лежала на отдельном маленьком столе, отмеченном карточкой с надписью: «Традиционные подарки, сохранившиеся в семье со времен второго графа Хадденхема, вступившего в наследство в 1720 году». Набор семейных реликвий, переходивших из поколения в поколение, состоял из ожерелья с бриллиантами, украшенного драгоценными камнями кинжала, старинной Библии… Бог с ними, с этими подарками! Табакерка обладала собственной письменной историей: «Дар короля Георга IV пятому графу Хадденхему. Отдана в залог Альберту Стенстоллеру в 1825 году. Возвращена Катбертом Стенстоллером восьмому графу в 1935 году».

Дерек носил титул девятого графа Хадденхема.

Поводов для тревоги не существовало. Как полиция, так и все заинтересованные лица, несомненно, знали, что он отдал табакерку «восьмому графу» за обедом. Один лишь Уэстлейк мог помнить, что и после обеда табакерка оставалась в кармане пальто.

А Уэстлейк собирался приехать.

Разумеется, баронет давным-давно забыл о разговоре в холле клуба «Варсити», однако не исключено, что вид золотой вещицы может освежить его память.

Лучше не рисковать.

Осторожно, стараясь не привлекать внимания, Стенстоллер убрал со стола и табакерку, и карточку. Карточку сразу же смял и сунул в карман брюк, табакерку зажал в кулаке, и вернулся на свое место рядом с Хильдой и, улучив момент, опустил в карман фрака. В холле толпились новые гости. Церемония приветствия продолжалась сама собой: ничто не мешало повторять одни и те же слова.

Внезапно Хильда произнесла тихо, но настойчиво:

– Катберт! Человек, который стоит в столовой спиной к нам, – агент полиции. Скотленд-Ярд настаивал на необходимости присутствия своих сотрудников, якобы для охраны ценных подарков, хотя я сказала, что это абсурдно. А теперь этот сотрудник уверяет, что кто-то украл табакерку. Я попросила не устраивать сцен и пообещала, что ты с ним поговоришь. Заставь его замолчать любой ценой.

Хорошо сказано: «Заставь его замолчать любой ценой». Вот уж действительно! Вопрос в том, согласится ли тот замолчать. Стенстоллер знаком попросил детектива следовать за ним в маленькую утреннюю комнату, свободную от гостей, и озабоченно подумал, не топорщится ли карман фрака.

– Мое мнение таково: кто-то просто взял табакерку, чтобы показать другим гостям, полюбоваться. Не сомневаюсь, что спустя некоторое время историческое достояние вернется на место.

На это замечание детектив никак не отреагировал, но не произнес ни слова и уточнил, следуя собственной логике:

– Десять минут назад, когда вы подошли к столу, табакерка там лежала? К сожалению, мы не можем постоянно следить за всеми подарками.

– Не знаю, не обратил внимания, но рекомендую все же принять мою версию. Да и к чему весь сыр-бор: вещь не стоит и десяти фунтов! К тому же обыскать каждого из гостей все равно не удастся, а иные методы результата не принесут.

– Нам известно, как преодолеть трудности подобного рода. – В сознании Стенстоллера заявление прозвучало зловеще, а детектив добавил: – Странно, что вор забрал не только саму табакерку, но и карточку с описанием предмета.

Как только сотрудник Скотленд-Ярда вышел из комнаты, Стенстоллер поспешно спрятал табакерку за батареей отопления, а карточку сжег над вазой с цветами, чтобы пепел осыпался в воду.

В холле его ждал новый шок.

– Один из этих проклятых детективов поднялся наверх, – испуганно прошептала Хильда. – Должно быть, полицейские собираются обыскать дом.

– Не беспокойся: я прослежу, чтобы этого не случилось.

Стенстоллер вернулся в утреннюю комнату и достал табакерку из-за батареи – никто не должен обнаружить улику, вышел в сад и неторопливо, по дороге обмениваясь любезностями с гостями, направился к пруду, где росли водяные лилии.

Пруд с фонтаном и золотыми рыбками располагался в небольшом голландском садике, незаметном из окон. Выбрав момент, Стенстоллер наклонился, тихо, без брызг, погрузил табакерку под одну из лилий и, запомнив положение цветка, вернулся в дом.

– Через два часа мы уезжаем, – сказала Гвен, взяв отца под руку. – И жалко, и радостно! Тебе ведь знакомо это чувство, правда? – Ах, до чего же хорошо она это сказала! А дочка тем временем продолжала щебетать: – Сэр Реджинальд прислал огромную телеграмму. Пишет, что не сможет приехать, и столько всего желает, что Дерек даже смутился.

Значит, Уэстлейк все-таки не появится! Стенстоллер испытал легкое раздражение оттого, что обстоятельства сыграли с ним злую шутку. Невозможно немедленно выудить табакерку из пруда. Впрочем, это уже и не важно.

Вечером, после обеда, он в одиночестве отправился в голландский садик, нашел ту самую лилию, снял смокинг и разделся до пояса. Глубина пруда составляла не меньше двух футов, и Стенстоллер сунул руку в воду, но ничего не обнаружил. Через десять минут утомительной возни стало ясно, что месить грязь бесполезно. Искать табакерку следует при дневном свете, вооружившись граблями и прочими рабочими инструментами. Придется отложить операцию до окончания «серебряного медового месяца». Что касается Дерека, то во время своего настоящего медового месяца зять вряд ли вспомнит о наследстве предков.

Глава 7

Пока супруги Стенстоллер отдыхали на берегу живописного швейцарского озера, садовник, приводя в порядок голландский садик и, в числе прочего, пруд с лилиями, нашел золотую табакерку и немедленно отдал экономке, чтобы та заперла вещь в надежном шкафу до возвращения хозяина. В тот же вечер садовник заглянул в деревенский кабачок и похвастался находкой. Его рассказ достиг ушей местного констебля, и два дня спустя, в результате естественного развития событий, Скотленд-Ярд потребовал временного надзора над табакеркой.

Для департамента нераскрытых дел характерно, что инспектор уголовной полиции Рейсон получил копию рапорта исключительно потому, что в тексте фигурировало имя лорда Хадденхема.

Всякий раз, когда некое происшествие хотя бы отдаленным образом перекликалось с одним из его многочисленных досье, Рейсон неизменно предъявлял городу и миру какую-нибудь сногсшибательную идею, но на этот раз в голову ровным счетом ничего не приходило.