Книга Видящий. Первые шаги - Алексей Федорочев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На улице раздался странный скрежет, и в проеме окна выросла чудовищная тень. Страх приморозил к месту, не давая двинуться. Как жаль, что она так слаба! Само собой окно начало медленно раскрываться, впуская зловещую фигуру внутрь. Но крик ужаса из горла так и не родился, потому что монстр вдруг обычным человеческим голосом произнес:
– Здравствуй, мама…
Утро встречаю на заднем дворе, избивая самодельную боксерскую грушу.
И для чего, спрашивается, строил планы, рыпался?
Парней припахал?
Крутился, деньги зарабатывал?
Взбудораженный источник, несмотря на ночные траты, полон и требует разрядки, и я в какой-то момент забываюсь, отпуская контроль. Волна неоформленной бурлящей силы проходит сквозь кулак, взрывая спортивный снаряд на хрен.
Несколько отлетевших ошметков больно бьют по лицу, приводя в чувство, но волны энергии продолжают курсировать по телу в поисках выхода. Взглядом ищу, что бы еще сломать, но натыкаюсь на несколько удивленных пар глаз. Григорий свет Андреевич, а за ним любопытные лица моего движимого имущества.
Упс…
А впрочем, чем не объект для разрядки?
Подхожу к Григорию вплотную, мы с ним уже сравнялись в росте, но не сомневаюсь, что, будь на то его желание, он скрутит меня в единый миг, несмотря на свои увечья и наличие у меня источника.
Стоим, молча смотрим друг другу в глаза. Начинаю расстегивать на нем рубашку. Глаза у Григория становятся квадратными, но от неожиданности моих действий, он продолжает оставаться недвижимым.
Черт, он явно что-то не то подумал…
Кладу ладонь на обнаженную грудь мужчины. Фу, как начало какого-то порнорассказа… – Настраиваюсь, зову металл к себе и… почти тут же получаю по руке пистолетом и оторванной от ремня пряжкой.
Упс…
Похоже, что это словечко ко мне сегодня прилипло.
Отбрасываю предметы за пределы воздействия моей силы и, учтя ошибку, повторяю приказ.
Крохотные частицы металла в организме Григория не могут долго сопротивляться, и по кратчайшему пути, разрывая ткани, устремляются прочь с облюбованных мест. Наверное, это больно, но мне чертовски хочется сейчас причинить кому-нибудь боль. Дождавшись последнего осколка, единой мощной волной заживляю повреждения и тут же принимаюсь за оставшиеся неправильно сросшимися кости. Одна за другой, повинуясь моей воле, они сначала разъединяются в местах повреждений, а потом сами встают на место и срастаются как надо. Лицо у Григория белее снега, губа прокушена, но он по-прежнему стоит не шелохнувшись. В его организме еще остаются несколько темных пятен, но это уже не ко мне – пусть показывается нормальному целителю, основную проблему я убрал.
Ах да…
Провожу рукой по его лицу, стирая самые страшные рубцы. Пусть Наташка порадуется.
Обессиленный, бреду в свою комнату, сопровождаемый недоуменными взглядами. Хотя Ван и Чжоу почти тут же опоминаются и подхватывают своего идиота-хозяина под руки. Падаю на кровать и сразу же отрубаюсь.
Просыпаюсь неожиданно отдохнувшим и, слава богу, с работающим источником. Резерв еще не до конца восстановился, но, учитывая, сколько я потратил вчера, – неудивительно.
Рядом со мной на стуле посапывает Григорий.
Что-то мне эта ситуация напоминает… Дежавю…
Без уродующих шрамов лицо мужчины выглядит намного моложе, и я неожиданно отчетливо понимаю, что он младше меня прежнего. До сих пор эта простая мысль как-то не приходила мне в голову. Страшноватая внешность гвардейца плюс моя злость на его начальство не давали мне объективно оценить его возраст. А на фоне вечного детсада вокруг меня Григорий всегда казался островком спокойствия и рассудительности.
А далеко ли я сам ушел от своего окружения?
Начинаю анализировать случившееся и понимаю, что банально сорвался. Два года я жил в состоянии напряжения, а тут еще и события в последнее время понеслись вскачь, не давая опомниться.
Ну подумаешь, узнал, что не родной Васильевым: разве это что-то поменяло в моих планах? А ведь все части этого пазла с самого начала были у меня в руках, но привычное с детства ощущение семьи не давало повода усомниться. Ни разу за всю мою жизнь дед не дал ни словом, ни жестом понять, что я как-то отличаюсь от Митьки. Учили нас разве что иногда по-разному, но это неудивительно – силы у нас были противоположные, вот и вся причина.
А мама? Никогда она не делала разницы между нами, одинаково привечая обоих. А то, что к деду относилась скорее с почтением, чем с любовью… ну, такой он был человек.
К деду… Как оказалось, к приемному. Да-да, неожиданный поворот, не правда ли?.. Но удочерил он мать по всем правилам, а меня увнучил(?), короче, ввел в род, так что неизвестно где шляющийся настоящий папочка не имеет на меня никаких прав. Фамилию Васильевых я ношу вполне законно. И что характерно, оформление бумаг происходило очень недалеко от некоего монастыря, куда периодически шастает некий гвардеец. А вот Митька действительно внук Васильева Елизара и сын Васильева Николая, только родители его погибли в той злополучной аварии оба.
Кто же, интересно, мой биологический отец, что потребовались такие меры по сокрытию наличия ребенка? На этот счет маменька умолчала, но и в историю прекрасной чистой любви царского гвардейца и девушки из простого рода я не поверил ни на грош. Даже будь я обычным почти шестнадцатилетним парнем, эта сказочка вызвала бы у меня сомнения, а теперь и подавно. Что-то похожее пыталась внушить мне мать в прошлой жизни, но ребята со двора быстро просветили меня в реалиях жизни. Впрочем, все это лирика.
А реалии таковы.
Во-первых, я – внебрачный сын какого-то влиятельного лица. Не такой уж широкий круг для поисков, так что вскоре с кандидатурами определюсь.
Во-вторых, интересен я именно тем, что источник нестандартный. Не зря маменька с детства внушала мне необходимость прятать возможности. Именно узнав этот секрет – а в доме трудно было что-то утаить от главы семьи, – дед радикально взял под защиту мать и меня, посвятив в подробности кого-то из иерархов церкви. Отдельно отметим – не бывшей собственной службы безопасности, а именно церкви.
В-третьих, церковь за мной приглядывает, но вмешиваться в мои дела не спешит, хотя, может, ждали, что я сам обращусь к ним за помощью, но это уж дудки. Пусть договариваются: и так, похоже, должен им за защиту и счастливое детство.
В-четвертых, проблема с ведомством Милославского по-прежнему существует, а значит, придется ее решать, но опять же – не раньше чем стану главой рода, здесь ничего не поменялось. Регентом рода Васильевых пока является мать, но ее нетрудно будет убедить, что под защитой ПГБ мне будет лучше, и прости-прощай свобода. А я уже в МБК полетал, ну, как полетал – побултыхался… но сам факт!
В-пятых, даже зная все, что знаю сейчас, в большинстве случаев я действовал бы точно так же, а значит, нечего рефлексировать – надо продолжать жить как раньше, доводить до ума все свои проекты. Потому что договариваться с несовершеннолетним сопляком или же главой пусть молодого, но успешного рода будут по-разному.
