Книга Звезды без глянца - Мими Хэйр

6. Нет желания сортировать мусор.

Интересно, доктор Ширли Ванс снабдит меня хорошей фармацевтикой или объявит лесбиянкой? Впрочем, на самом деле меня не слишком волновало, что она будет делать. Ради оргазма я пойду на что угодно. Я оторвалась от компьютера. Без пятнадцати шесть! И… час пик!

— Лара, мне надо бежать! У меня встреча с психоаналитиком. В семь! — Я метнулась к двери. Оглянувшись, чтобы проверить, выключила ли я компьютер, я на мгновение остолбенела: все смотрели на меня поощрительно. Как же, должно быть, они удивлялись, что я не хожу к психоаналитику! Извращенка. Может, поэтому они так скептически ко мне относились? «Ур-ра, — ликовала я, несясь по ступенькам, — теперь я как все!»

Я припарковалась в гараже, впрыгнула в лифт и нажала кнопку четырнадцатого этажа. Вот и кабинет № 1402. Мне было не по себе. Я еще не видела своего врага, но меня уже напрягали этот ковер в стиле индастриал и целая стена домофонов, над которыми были написаны имена еще тринадцати докторов. Я нерешительно подошла к тому, где зелеными чернилами печатными буквами было выведено: «Д-Р ВАНС». Нажала кнопочку рядом с табличкой и стала ждать ответа. Ничего не услышав, я нажала кнопку еще раз, на сей раз более уверенно.

И тут из громкоговорителя, словно из параллельного мира, раздался голос:

— Элизабет, присядьте. Я подойду через секунду.

Потом все стихло.

Я села на стул со вспоротой кожаной обшивкой. Стул больно уперся мне в бедра. Я уставилась в потолок, оклеенный плиткой из стирофома — в школе мы в такие любили втыкать карандаши. Не удрать ли мне, пока еще есть возможность? Но только я взялась за свою сумочку и, не поднимая головы, собралась идти к выходу, как из кабинета кто-то вышел. Я увидела только ноги в брюках. Человек сел напротив меня. Брюки, как у Джейка Хадсона! Я опустила голову пониже и пристальнее вгляделась в сидящего. Джейк Хадсон! Конечно, голова моя сейчас должна была быть занята проблемами посерьезнее, но, Боже, какой он красивый!

Джейк достал мобильный телефон.

— Привет. Мой адвокат сказал, ты надрал кому-то там задницу с этим соглашением. Ну, я рад. Этот парень тупой, как пробка. — Он поднялся и принялся расхаживать по приемной с хозяйским видом. — Ты прав, черт возьми! Я предлагал ему семнадцать и пять, пусть только попробует вякнуть, что это снова не боевик. Может поцеловать меня в зад. — Он засмеялся, довольный, и, остановившись перед зеркалом, стал откровенно любоваться собой.

— Элизабет Миллер. — Доктор Ванс выбрала именно этот момент, чтобы появиться в дверях.

Я вскочила, стараясь не отрывать взгляда от кончиков своих туфель, и ринулась на ее зов. Кажется, Джейк Хадсон ничего не заметил. Ни того, что я была той, кого он целовал на своей террасе. Ни того, что я пришла к психоаналитику. Он видел только то, что правая бровь у него немного выше левой, но это ему не то чтобы не шло, скорее придавало сходство с Шоном Коннери.

— Приятно познакомиться с вами, Элизабет. Пройдемте.

Я последовала за ней по коридору и удивилась, до чего же она со спины похожа на мою мать. Я так и представляла себе маму, сидящую перед телевизором, в тапочках из овчины. Кабинет доктора Ванс оказался уютным, довольно непритязательным. Она подошла к софе в углу.

— Присядьте. Итак, что у нас со списком?

Я извлекла из сумки помятый листок и вручила ей, как шестиклассница, которая показывает учителю домашнюю работу. Доктор Ванс понимающе улыбнулась и принялась осмыслять мои потуги. Я чувствовала, что она видит меня насквозь. Даже, наверное, читает мои мысли по одной только манере моргать. Я больше не могла себя сдерживать.

— Мои родители считают, что я боюсь ответственности, — выдохнула я. Доктор Ванс молчала. Я могла бы заполнить паузу длинным перечнем своих проблем и разрыдаться напоследок — от облегчения, что наконец я кому-то открылась. Но только я набрала в грудь побольше воздуха, как она меня опередила:

— Так. Ну а что вы сами-то думаете, Элизабет?

— Я… не знаю. Поэтому я здесь.

— Ясно. — Она снова понимающе кивнула.

Я догадалась, почему люди это делают — приходят и рассказывают о своих проблемах. Выговориться — это так приятно. Такое облегчение! Я откинулась на софу и приготовилась к тому, что все мои душевные заморочки и колдобины вот-вот разгладятся.

— Я думаю, уже одно то, что вы пришли сюда, доказывает: ваши родители ошибаются. Но это не означает, что вы не боролись с этой проблемой в одной из ваших прошлых жизней, — тихо сказала доктор Ванс.

Я решила, что ослышалась, и продолжила:

— Понимаете, я просто хочу убедиться, что то, что у меня нет мужчины, — это не предвестие каких-то надвигающихся крупных проблем.

— Как знать! Надеюсь, вы не будете возражать, если я проконсультируюсь со своими друзьями?

Я взглянула на дверь. Интересно, я что, в какой-то момент, сама о том не подозревая, согласилась участвовать в коллективном терапевтическом сеансе? Но никто не вошел.

— Я не совсем понимаю. — Я несколько подалась вперед. Ощущение комфорта мгновенно улетучилось.

— Вивиан хотела бы задать вам вопрос, — произнесла доктор Ванс. — Что бы ты хотела узнать у Элизабет, Вивиан? — В комнате по-прежнему никого не было. — О, Том, у тебя тоже есть что сказать? Хорошо, но тебе придется подождать своей очереди.

Я огляделась в поисках стеклянной стены, из-за которой кто-то мог бы наблюдать за мной, но так ничего и не обнаружила.

— Извините, с кем вы разговариваете? — спросила я.

Доктор Ванс успокаивающе улыбнулась:

— О, простите, Лиззи! Ничего, что я называю вас Лиззи? Или так вас могут звать только ваш отец и ваш босс? — Я продолжала недоверчиво смотреть на нее. — Понимаете, я слышу голоса. Они со мной с детства, и они очень хорошо осведомлены о прошлых жизнях и прекрасно чувствуют моих клиентов. — Она по-прежнему улыбалась. — И они говорят мне, что сейчас вы еще не готовы остепениться просто потому, что почти во всех прошлых жизнях вы были мужчиной.

— Кем-кем? — От неожиданности я резко выпрямилась.

— Понимаю. Удивительно, не так ли? И довольно необычно. Но такое случается. А в вашем случае это осталось в виде характерного страха, потому что вы, как… мужчина, запрограммированы в молодости вести разгульную жизнь. Здесь не о чем беспокоиться. Через несколько лет все придет в норму. — Она тепло улыбнулась. Но мне было уже все равно.

— Доктор Ванс, простите, мне надо бежать. Извините, — пробормотала я.

— Ох, Боже мой! — Она снова улыбнулась. — Поначалу многим кажется, что наши сеансы многолюдны. Со временем вы к этому привыкнете. Я вас уверяю.

Мне хотелось бежать куда глаза глядят. Первый же сеанс психотерапии поверг меня в тихий ужас — мало того что мне объявили, что я почти всегда была мужчиной, так теперь у меня еще и болела шея — я сильно дернулась при этом известии. Интересно, нельзя ли оставшиеся пятнадцать сеансов у психоаналитика перенести на остеопата? Или, может, я могу ими рассчитаться в «Барниз»?