Книга Хранители Черной Земли - Вера Юдина

Первым решился напасть Имсети. Он сделал резкий выпад вперед, и совсем рядом, возле щеки Осириса, просвистел бумеранг. Осирис только успел откинуться назад. Бумеранг пролетел мимо и ударился о стену, совсем рядом с Менкаура. Менкаура вскрикнул, высоким, не совсем мужским голосом, и когда бумеранг вернулся к хозяину, младший фараон облегченно выдохнул. Ему показалось, что не произошло ничего особенного, однако все, кто находился в этой комнате, включая священные канопы, обернулись на него и в удивлении расширили глаза.

Почувствовав неловкость, Менкаура пожал плечами и решил отвернуться в другую строну, чтобы больше не смотреть на это бесчинство.

Имсети быстро нашелся и, поймав свой бумеранг, снова нацелился им в Осириса. Но на этот раз Осирис не стал уклоняться, наоборот, он вытянул вперед меч и, поймав на него бумеранг, словно это была не смертельная битва, а обычная игра с кольцами, несколько раз прокрутил его, а затем отбросил в сторону.

Имсети отступил, уступая место брату, но и шакал не смог закончить свою атаку, так как Осирис выбил кинжалы у него из рук и мохнатая голова шакала покатилась по земле. Осирис вернул себе желудок.

– Три… Последний раз предлагаю, сдайся сам, – предупредил Осирис, – и тогда ты останешься жив, я просто заберу то, что принадлежит мне.

Имсети нахмурился и покачал головой, что означало – он готов отдать свою жизнь за веру, но не преклонит головы перед врагом. Осирис пожал плечами. Один удар – и голова последнего божества покатилась к ногам Менкаура.

Снова легкий дымок закружился возле Осириса, и, сделав глубокий вздох, бог загробного мира заполучил и эту свою сущность. Ощутив, что силы вновь наполняют его тело, Осирис растянул губы в довольной улыбке.

– Теперь я должен получить свое сердце, – проревел он. – Где-то должен быть вход в камеру. Ищите!

Но обыскав все стены, они так ничего и не нашли.

– Этого не может быть, Хафра, проверь ты! – прикрикнул на среднего сына Осирис.

Хафра встал перед восточной стеной, глубоко вздохнул, и вокруг него закружились легкие ветряные вихри.

– Ничего, – сообщил Хафра, поворачиваясь к западной стене.

Он проделал то же самое, но и здесь его ждала неудача. Но когда фараон обернулся к северной стене, то, словно из глубины, сквозь щели повеяло сыростью и смрадом.

– Здесь! – крикнул Хафра и, резко вытолкнув вперед себя обе руки, со всей силы вдавил многотонную массивную глыбу вглубь.

Плита с грохотом разлетелась на осколки, и перед ними появился еще один коридор. Второй тоннель не был таким ровным и широким, как первый. Он был длиннее и темнее. Стены были шершавыми. От времени штукатурка на них облупилась и обвалилась.

Они прошли вперед и оказались в новой камере, стены который были исписаны и разукрашены. Это была погребальная камера. В центре камеры стоял гранитный саркофаг, украшенный изображениями гелиопольской энеады, что означало – лежащий внутри должен был принадлежать к династиям, правившим в древнем царстве. Но Осирис знал, что все это лишь хитрая уловка, и внутри саркофага лежит ни кто иной, как Гор. Сын Исиды, такой же жалкий предатель, как и его мать. Презренный божок, посмевший поднять руку на великого бога.

Осирис кивнул среднему сыну, приказывая начинать. Хафра среагировал моментально, он в один миг скинул крышку с саркофага.

Внутри, истлевшая от времени и потрепанная различными жучками, умудрявшимися проникать в закрытое пространство гробниц, лежала темная мумия. От нее пахло миррой и ладаном, руки мумии были скрещены на груди, а на голове красовалась золотая корона, увенчанная урием и украшенная драгоценными камнями.

Осирис наклонился над мумией, почти вплотную приблизив к ней свое лицо, и понюхал. Запах был ему незнаком, поэтому Осирис предпочел другой способ узнать того, кто лежит в саркофаге. Он выпрямился и со всей силы хлопнул мумию по лбу.

– Гор! – крикнул он, – поднимайся! Есть разговор.

Мумия, лежащая в саркофаге, пошевелилась, распахнула свои пустые глазницы, осмотрелась по сторонам и села. Слегка склонив свою иссохшую голову набок, она удивленно уставилась на Осириса.

– Ой, да брось ты. Вы что, все тут сговорились? – чувствуя, что удивление мумии искреннее, воскликнул Осирис. – Ты ведь не Гор?

Мумия удивленно изучила каждого по очереди, обведя взглядом всех нарушителей своего покоя, и отрицательно покачала головой.

– Я так и знал, этот пройдоха слишком хитер, – выругался Осирис. – Будьте начеку, он может появиться в любую минуту. Этот щуплик, вероятнее всего, приманка.

Услышав, как ее назвали, мумия раздраженно зашевелилась, отчего ее кости противно заскрипели, и, поправив корону, обратилась к Осирису с возмущенной речью.

– Вы, молодой человек слишком невежественны, чтобы сметь называть мою персону этим грубым и отвратительным словом. Между прочим, в жизни я была довольно известной личностью.

Мумия говорила с трудом, так как ее челюсть, закостеневшая от времени, то и дело застревала, мешая правильно выражать свою мысль или придать голосу нужную интонацию. Ее позолоченная накладная бородка упиралась в иссохшее солнечное сплетение, отчего голос звучал хрипло и глухо. И если бы мумия не уточнила, то определить, к какому полу принадлежало это существо, явилось бы совершенно невозможным. Вдруг она осеклась и замолчала, сверля нарушителя строгим пустым взглядом, затем вдруг резко выкинула руки вперед, отчего конечности громко хрустнули, и крикнула:

– Осирис! Не может быть! Все говорили, что ты давно мертв!

Осирис нахмурился.

– Мы знакомы? – спросил он, внимательно рассматривая мумию.

– Я не берусь утверждать, что вы меня знаете лично, ведь я жила и правила много позднее вашей кончины, но я-то знаю о вас все. Я даже храм свой приказала выстроить в долине, где некогда проходила ваша легендарная битва с Сетом.

Осирис посмотрел на сыновей, но те развели руками, совершенно не понимая, о чем может говорить эта полоумная мумия.

– Вы женщина? – удивился Осирис.

– О да, великий, – безгубым ртом улыбнулась мумия, обнажая свои кривые, давно закостеневшие желтые зубы.

Мумия сложила руки на груди и величественно склонила голову, при этом она снова омерзительно скрипнула костями.

– Мое имя Хатшепсут Хенеметамон.

– Вы женщина, – задумчиво повторил Осирис, – но разве женщины не погребены на другом берегу?

– Конечно, – согласилась мумия, – после похорон в мою гробницу, находящуюся на том берегу, ворвались люди… не из моих приближенных… я даже не знала этих смутьянов. И вот когда мой переход уже был начат, они разбили все, что должно было сопровождать меня в мир Амона, сожгли мои карты, и я не могла уже перейти в другой мир. Моя судьба – скитаться между мирами и пылиться в этом саркофаге.

– Как мне найти Гора? – спросил Осирис, внимательно осматривая содержимое камеры и росписи на стенах.