Книга Сметенные ураганом - Татьяна Осипцова

– Я устроила ему ад? – пролепетала Света, не совсем понимая.

– Безусловно, такая жизнь – ад для влюбленного мужчины. Ведь вы маячите перед его носом вечным соблазном. А он… Как представитель исчезающей породы, Улицкий предпочитает самой большой любви то, что раньше называли порядочностью. Только боюсь, скоро у бедняги ни любви, ни порядочности не останется.

– У него есть любовь… Он любит меня! – почти не думая, возразила она.

– В самом деле?.. – вкрадчиво переспросил Юрий и, поднявшись со своего места, раздавил в пепельнице недокуренную сигарету. В его движениях ей почудилось что-то зловещее и пугающее. – Тогда один последний вопрос на сегодня, и я дам вам деньги. Хотите – берите, хотите – выбрасывайте на помойку! – Он смотрел пристально, впившись в нее глазами, словно желал проникнуть в самую глубину души. – Если он любит вас, так какого черта сам не нашел деньги, почему отпустил вас их искать?

– Миша не знал, куда я собираюсь, он понятия не имел…

– Должен был знать, если любит! – В голосе его слышалась с трудом сдерживаемая ярость. – Если б любил – знал бы, на что вы способны, когда доведены до крайности. Я бы на его месте убил вас, но не отпустил!

– Но он не знал! Как он мог догадаться?

– А если не догадался, то ничего он не знает. Ни о вас, ни о вашем драгоценном уме!

Неправда. Миша не экстрасенс, чтобы читать ее мысли. И разве он сумел бы ее удержать, если она решилась? И тут она поняла, что удержал бы. Одно его слово, намек, что когда-нибудь все изменится, или один его останавливающий взгляд, когда она в бабушкином платье выходила из дома и все провожали ее – и она бы не пошла на это. Неужели Юра прав, и Миша обо всем догадывался?.. Нет, конечно. Он не мог представить, что она способна продать себя за деньги. Он слишком порядочный, чтобы подобная мысль могла прийти ему в голову. А Шереметьев – гнусный тип, он нарочно хочет замарать ее любовь, растоптать ее душу, все, что есть в ней самого дорогого… Когда-нибудь он поплатится за это, и она не будет ждать, что бог его накажет, отомстит сама.

Юрий уже успокоился и вновь с усмешкой взирал на нее сверху вниз.

– Я считаю, что к вам это не имеет никакого отношения, – подчеркнуто холодно проговорила она, вскидывая голову. – Это касается только меня и Миши.

– Имеет, моя дорогая, потому что ваша самоотверженность вызывает во мне искреннее восхищение. Вы столько лет тянули на себе воз с шестью седоками, а теперь еще седьмой прибавился.

– Миша мне не в тягость, он работает и помогает содержать семью.

– Ага, на зарплату охранника кооперативной лавки, – презрительно хмыкнул Шереметьев. – Он сидит у вас на шее и будет сидеть – на вашей или еще на чьей-то – до конца своих дней. Впрочем, черт с ним! Так сколько дать вам денег?

После всего, что наговорил, после того как душу из нее вынул и растоптал, он еще думает, что она возьмет у него деньги? Язык чесался кинуть ему в лицо что-нибудь ужасно оскорбительное. Как было бы здорово высокомерно вскинуть брови и указать ему на дверь! Но пока еще она не может позволить себе такую роскошь. Пока. Ничего, она потерпит. Зато потом, когда разбогатеет – она с огромным удовольствием пошлет Шереметьева со всеми его мерзкими шуточками к черту!

Мысль эта была так заманчива и приятна, что глаза ее непроизвольно засияли, и она улыбнулась.

– Вы прелестны, Светочка, – хмыкнув, сообщил Юрий. – Особенно когда замышляете какую-нибудь бяку. Каждая ямочка на вашей щечке стоит оптового склада.

Она искренне рассмеялась на его комплимент, встала из-за стола и по-деловому спросила:

– У вас есть время съездить со мной и посмотреть этот склад? Я боюсь, что меня облапошат.

Глава 14

После покупки склада Светлана некоторое время пребывала в эйфории – мечта осуществилась, она начала торговать оптом и зарабатывать большие деньги. Настолько большие, что через полгода, а то и раньше, сумеет рассчитаться с Шереметьевым. Затем пойдет чистая прибыль, и можно будет еще расширить дело, и еще. А со временем…

Конечно, мужу не понравилось, что она купила склад на свое имя, да еще заняла денег у неизвестного ему дальнего родственника Ганелиных. А когда жена познакомила его с Шереметьевым, Геннадий впал в задумчивость. Хотя в его присутствии Юрий Алексеевич относился к Свете с подчеркнутым уважением, он истерзался сомнениями. Кто в наше время дает деньги в долг под небольшие проценты?.. Подозревать жену было неприятно, к тому же ему не в чем упрекнуть ее, и все-таки…

Вскоре Гена понял, что Света не собирается подпускать его к оптовым делам, и вовсе приуныл.

– Геночка, лапик, ну отчего ты расстраиваешься? – уговаривала Светлана. – У тебя что, своих дел не хватает? Занимайся розницей, не распускай своих продавцов, я только все наладила… Конечно, тебе я буду отпускать товар без наценки, все-таки мы одна семья и я помню, что ты для меня сделал, Геночка. Я никогда этого не забуду!

И она некоторое время действительно старалась не забывать. Старалась быть ласковой и внимательной к мужу. Терпела почти ежедневные ночные испытания, гадая, наскучит ли ему это когда-нибудь? Где-то она читала, что с наступлением привычки мужчины охладевают. Но спустя пару месяцев Свете надоело терпеть. Она стала иногда отказывать Гене, сказываясь больной или усталой.

– Светик, киска моя, ну зачем ты так изматываешься, сидела бы дома с детьми, как другие женщины… – ласково гладил ее по голове муж.

– С какими детьми?.. Ты хочешь ребенка?

Она не собиралась больше рожать, а тем более от Геннадия.

– Конечно, мне хочется сына. Он будет такой же бойкий, как твой Олежка. Или пусть дочку – красавицу, как ты.

Света замерла. Вдруг он начнет настаивать? Генка не знает, что она принимает таблетки. А может, надуть его? Соврать, что уже забеременела? И что на ранних сроках вредно заниматься сексом? Потом наврать, что выкидыш… Он не разберется, все мужики в этом деле лохи, любого можно вокруг пальца обвести. Потом якобы лечиться – опять нельзя. Так, пожалуй, можно полгода протянуть… Хоть отдохнет, а то он ее вконец расплющит. Света пробовала перейти на позу номер два – остальные, которым научил ее в свое время Славка, совсем уж невозможные, – но Гена почему-то предпочитал первую.

Вскоре она избавилась от ночных посягательств. Муж послушно терпел, только ласково гладил ее живот и спрашивал, когда станет заметно.

– Не скоро, во всяком случае, так было в прошлый раз, – фальшиво улыбалась Света.

А сама все больше впадала в беспокойство и раздражение, но не оттого, что испытывала стыд перед мужем.

Ничто не доставляло Светлане удовольствия. Радость от удачной торговли, которую она поначалу испытывала, померкла, и она знала, в чем причина. Уже несколько месяцев она не видела Мишу, даже в Новый год они не сидели за одним столом. Вход в дом, который она столько лет считала своим, был для Светы закрыт. Приезжая в пятницу забрать сына на выходные, она не поднималась в квартиру. Мама с тетей Полей иногда приезжали к ней в гости, Манька забегала на работу, а сестру и Мишу она все это время не видела.