Книга Прерванный полет "Эдельвейса". Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г - Дмитрий Дегтев

Воздушные бои первой декады сентября вновь продемонстрировали подавляющее превосходство немецкой авиации. Вблизи линии фронта люфтваффе действовали большими группами смешанного состава по 30–40 самолетов. При этом два-три звена «Мессершмиттов» первыми прибывали в намеченный для атаки район, связывая боем советские истребители и обеспечивая своим бомбардировщикам и штурмовикам благоприятные условия. После этого Ju-87, Ju-88 и Не-111 спокойно вели бомбометание, делая иногда по 8–10 заходов на цель, сбрасывая каждый раз по одной-две бомбы. В результате налеты длились иногда по полчаса и оказывали сильный деморализующий эффект на наземные войска. Если же отдельным русским летчикам и удавалось прорваться к немецким бомбардировщикам, их встречал плотный заградительный огонь бортстрелков.

Непосредственные бои между истребителями также, как правило, заканчивались в пользу противника. Мелкие группы Як-1 и ЛаГГ-3 зачастую поголовно уничтожались «Мессершмиттами». Попытки командования авиадивизий использовать большие группы истребителей также не приносили ожидаемого эффекта. При почти полном отсутствии радиосвязи советские летчики при появлении немцев быстро теряли ориентацию, нарушали строй, и бой распадался на изолированные схватки. Если же в редких случаях ситуация начинала складываться для пилотов люфтваффе неблагоприятно, они тут же выходили из боя либо с резким набором высоты и уходом в сторону, либо с переходом в пикирование и выводом машины над самой землей.

С 5 по 12 сентября 4-й воздушный флот выполнил 7507 самолето-вылетов (в среднем 938 в день). В то время как в первые дни операции «Блау» проводилось в среднем 1343 вылета ежедневно. За 11 недель беспрерывного наступления число самолетов сократилось на 40 процентов до 950 самолетов, из которых вследствие нехватки запчастей лишь 550 находились в боеготовом состоянии. Впрочем, активность советских ВВС была еще ниже. За тот же период в зоне 4-го воздушного флота было зафиксировано 2834 самолето-пролета, то есть в среднем 354 в день.

Глава 4

«МЕДЛЕННОЕ УДУШЕНИЕ»

Геенна огненная

Утром 12-го числа целью «Штук» StG2 «Иммельманн» стали южные кварталы города и элеватор. Сделав круг над районом бомбометания, они одна за другой с оглушительным воем сирен срывались в пике. Затем на высоте около 1000 метров от них отделялись тяжелые 1000-кг бомбы, вскоре следовали мощные взрывы, и в небо поднимались огромные столбы дыма и пыли. Через некоторое время налет возобновлялся, и так происходило до самого полудня, пока всю южную часть Сталинграда не затянул сплошной дымный шлейф. С воздуха ориентиром для летчиков служила химическая фабрика «Лазурь», полностью разрушенная, но заметная благодаря подходившей к ней железнодорожной ветке, которую из-за ее своеобразной формы прозвали «теннисной ракеткой». Всего в течение 12 сентября на Сталинград было сброшено около 900 фугасных и осколочных бомб всех калибров.

Ну а когда на следующий день в 4.45 по берлинскому времени пехота 6-й армии наконец вошла в город, люфтваффе волей-неволей были втянуты в бои за развалины, которые Рихтхофен назвал не иначе как «медленным удушением». В затягивании операции он обвинял «престарелого и уставшего» Гота, командующего 4-й танковой армией, и «скучного и слабого» Паулюса, а также «медлительного» Вайхса, командующего группой армий «Б». Каждый день он почем зря поносил их в своем дневнике, а также жаловался на них Герингу, Ешоннеку и другим вышестоящим начальникам.

«Юнкерсы» и «Хейнкели» нещадно бомбили кварталы, повсюду поднималась кирпичная пыль, окрашивая небо в бледно-бурый цвет и закрывая вид на Волгу. К исходу 15 сентября немцам удалось захватить Мамаев курган, железнодорожное депо, здание Госбанка и ряд других опорных пунктов. В этот день были потоплены и три из четырех паровых паромов, осуществлявших перевозки с левого берега на правый.

Помимо собственно Сталинграда немецкая авиация активно действовала и над всем восточным берегом Волги. Ближние разведчики FW-189, называемые красноармейцами «Рамами», буквально целыми днями кружили над местностью, фотографируя позиции зенитной и дальнобойной артиллерии, следили за колоннами советских войск, двигавшимися к переправам, а также выявляли командные пункты. После обработки полученной информации бомбардировщики и штурмовики, а также истребители немедленно вылетали в этот район и наносили удары по различным целям. Самолеты гонялись даже за отдельными бойцами и полуторками, нигде не давая им покоя. Атакам также подвергались сельскохозяйственные угодья, трактора и сами колхозники, работавшие на полях.

21 сентября в центре Сталинграда, совсем недалеко от Волги, шли ожесточенные бои с применением артиллерии, танков и огнеметов. Мобильные группы немецких автоматчиков появились в городском саду, недалеко от Центрального универмага. Яростные перестрелки шли на Смоленской и Коммунистической улицах. В 3 километрах к югу, едва различимый среди клубов дыма, оборонялся элеватор.

Но, пожалуй, самая страшная картина днем 21 сентября складывалась на берегу, в районе центральной переправы. Среди обгоревших развалин портовых складов и сооружений, беспорядочно сваленного заводского оборудования, которое не успели эвакуировать, скопились сотни жителей и беженцев, ожидавших погрузки на корабли. Здесь же вповалку лежало множество раненых, брошенных на произвол судьбы. Помощь им никто не оказывал, продовольствия почти не было. Мучаясь от жажды, многие люди подползали к реке и пили воду прямо из нее. Повсюду среди воронок валялись изуродованные трупы и человеческие останки, которые никто не хоронил. Вонь от разлагающихся тел, стоны раненых, крики женщин и плач детей, грохот взрывов и вой сирен немецких пикирующих бомбардировщиков создавали у любого, кто видел этот ад, ощущение конца света.

Когда к берегу причаливала очередная баржа или паром, начиналась поспешная разгрузка. Спрыгивающие на берег солдаты стремились поскорее попасть под обрыв, чтобы уйти с открытого пространства. Беженцы, наоборот, стремились как можно скорее попасть на судно. В этот момент начиналась страшная давка. Потерявшие человеческий облик люди, сминая и втаптывая в грязь друг друга, с дикими криками ломились на причал. Малочисленные сотрудники НКВД с автоматами были не в силах контролировать этот процесс. И тут происходит самое страшное: в небе появляются немецкие самолеты. С ощущением собственной безнаказанности они ровным строем идут прямо над берегом. С ужасом люди видят, как отделяются бомбы и с воем устремляются вниз.

Корабли тут же отчаливают и устремляются прочь от берега. Люди виснут на бортах, многие падают в воду, но их никто не спасает, каждый предоставлен сам себе. Те, что на суше, бегут, наталкиваясь друг на друга и спотыкаясь в поиске каких-нибудь укрытий. Кто-то просто ложится там, где стоял, и закрывает голову руками. Гремят взрывы, в небо поднимаются огромные столбы воды, песка и щебня. Некоторые бомбы взрываются прямо в толпе, разбрасывая на сотни метров куски человеческого мяса и ошметки одежды. Вскоре две последние уцелевшие пристани охвачены огнем. Пламя и дым полностью скрывают из вида восточный берег. Через некоторое время налет заканчивается, и все начинается сначала. Трупы и останки погибших никто не убирает, до них вообще нет дела. Тяжелораненые тоже брошены умирать. Вскоре по ним уже ездят автомобили, раскатывая в дорожной колее то, что еще недавно было человеком[129].