Книга Тоби Лолнесс. Книга 1. На волосок от гибели - Тимоте де Фомбель

— Ей нуфна пофруга.

— Кто-кто? — переспросил Гуз.

— Пофруга.

Слово «подруга» Гуз Альзан уже слышал, но что оно означает, представлял себе весьма смутно. Не начальник, не подчиненный, не раб. Что-то замшелое, из давних времен.

Для начальника Гнобля все делились на вышестоящих и нижестоящих, на начальников и подчиненных. Джо Мич наверху, все остальные внизу. Четко и ясно. Только с Берник выходило что-то несуразное: она, понятное дело, находилась ниже, но все время пролезала наверх.

Хорошенько подумав, Гуз решил, что лично у него нет подруги.

— Берник мофет уфафать только пофругу.

Гуз замер в недоумении.

— Где продаются?

Пюре с таинственным видом сообщил, что с его, начальника, разрешения он доставит ему подругу завтра. Гуз похолодел. Если подруга Берник не выше ее, не ниже, а точно такая же, то от двух Берник Гнобль взорвется.

Пюре его успокоил. Подруга, которую он приведет, — молодая особа редкой воспитанности и стойкости. Идеальная подруга для Берник. Ей двенадцать лет. Пюре познакомился с ней еще осенью и тут совершенно случайно повстречал неподалеку от Гнобля. Она всему научит Берник.

Гуз отказался наотрез. И понятно почему. Впустить чужого человека в тюрьму в такое напряженное время? Да мыслимое ли это дело?! Ни за что и никогда!

Случись что, Джо Мич его по головке не погладит. А кого Джо Мич не гладит по головке, от того остается лишь мокрое место.

— Тогда всефо хорофефо, господин начальник, — попрощался Пюре.

Он стряхнул пыль со своей фуражки и направился к выходу. Гуз его остановил. За несколько секунд перед его мысленным взором прошли славнейшие подвиги Берник, и он передумал.

— Если девчонка не справится, выброшу тебя птицам.

Пюре ушел, но чувства у него были очень смутные. По правде говоря, идея была не его. Он случайно повстречал девочку с Нижних Ветвей и рассказал ей о проблемах Берник. Она предложила свои услуги. Пюре этой девочке доверял, но птицы тоже, хочешь не хочешь, кружили над его головой…

Словом, вышло так, что его судьба оказалась в руках девочки по имени… Как бишь ее звали? Буль. Да, именно так. Буль.

Буль вошла в тюрьму двадцать четвертого апреля в полдень. Ее обыскали шестнадцать раз. При ней были девять охранников с арбалетами. А Буль была всего-навсего девочкой с прямым взглядом, немного плоским лицом и двумя косичками, которые закручивались как вопросительные знаки. Одета она была во все черное.

Ее проводили до комнаты, где играла Берник, и закрыли за ней дверь. Охранники вернулись на свои посты вокруг дома Альзана.

В семь часов вечера они пришли за Буль. Стражники предполагали найти фарш или в лучшем случае бефстроганов.

Но Буль была в полном порядке, даже две ее аккуратные косички не растрепались.

Гуз позвал Буль к себе в кабинет. Но когда в него вперился острый, как кинжал, взгляд девочки, он почему-то впал в панику и начал очень неуверенно:

— Я… Да… Нет… Вот…

— Завтра я не приду, — сказала Буль. — Приду послезавтра.

— Да… Вот… Понял…

Она подошла к двери и обернулась.

— Одно очень важное условие. В мое отсутствие Берник не должна никого бить. Ни одной шишки. Иначе все будет кончено.

Прежде чем Буль добралась до ветки на верхушке омелы, по которой можно было выйти, ее обыскали одиннадцать раз. У нее нашли деревянного человечка величиной с мизинец. Куклу у нее не забрали.

Следующий день Берник провела в постели и не переставая плакала. Она наплакала целую лужицу, но вела себя тихо. Гуз отправился ее утешать и угодил сапогами в слезы дочери. Берник не просила узника, чтобы треснуть его как следует, — она хотела видеть подругу. В семь часов вечера ей стало совсем плохо, она разодрала матрас и выела из него весь мох, но по-прежнему никого не ударила. На поиски Буль было послано пять человек, но ее не нашли.

На следующий день Гуз поднялся затемно и принялся ждать Буль. Она появилась у ворот Гнобля в полдень. Ее обыскали шестнадцать раз. В кармане у нее обнаружили все того же деревянного человечка, грубо вырезанного из стружки. Девять охранников вели Буль через тюрьму. Она не взглянула ни на одного из сотен узников, что стонали за решетками крошечных камер.

Девочка была жесткой, как хорошо выдержанное дерево.

— Я… Ты… Вы… не пришли вчера, — вот все, что осмелился выдавить из себя Гуз.

— Разве я вас не предупредила?

— Я… Да… Но…

Буль с угрозой в голосе отчеканила:

— Если вам угодно, я могу уйти.

Гуз кое-как извинился, что случилось с ним второй раз в жизни — первый раз он извинялся, когда на крестинах Берник наступила на окурок Джо Мича.

Буль оставалась с Берник до семи часов. Когда она вышла, Гуз хотел с ней поговорить, но она сказала, что у нее нет времени.

— Завтра я не приду. Приду послезавтра.

Задавать вопросы Гуз не решился.

Когда Буль обыскивали, никто не обратил внимания, что деревянного человечка в кармане нет.

Через день все повторилось как по нотам, только вечером перед уходом Буль сама захотела поговорить с Гузом.

Она смотрела ему в глаза, пока он не опустил их, потом отчеканила:

— Вы прекрасно знаете, что именно я собираюсь вам сказать.

— Нет… Да… Вы придете не завтра, а послезавтра.

— Нет. Ни завтра. Ни послезавтра. Никогда.

Гуз смотрел перед собой остановившимся взглядом. Но если подойти к нему совсем близко, то можно было заметить, что у него подрагивают губы, а в левом глазу намечается что-то вроде слезы. Улетала последняя тень надежды.

Все было кончено.

Он никогда не увидит, как из малосимпатичной гусеницы выпорхнет Берник его мечты, принцесса в розовом платье, которая подбежит к нему с криком: «Папа! Папа! Это я, Берник!» Он никогда не увидит свою дочь в фате новобрачной, в объятиях молодого человека, танцующей среди звезд. Она навсегда останется злобной грубой Берник, которая если и выйдет замуж, то возьмет в мужья малахольного дурачка, чтобы набивать ему шишки. Берник, которая перекусает своих детей и задушит свекровь.

— Причину вы знаете, — заявила Буль.

— Нет, — жалобно простонал Гуз Альзан. — Но вы не можете нас бросить. Берник уже стала гораздо мягче.

— Молмесс.

— Что?

— Молмесс, Молнесс. Это имя вам что-нибудь говорит?

Гуз испуганно посмотрел на Буль.

— Нет…

— Берник утверждает, что вчера в мое отсутствие она поколотила некоего Молнесса.