Книга Борель. Золото - Петр Петров

Наскоро допив чай, Гурьян прошел к письменному столу и взялся за карандаш. Варвара долго гремела посудой, торопливо досказывала происшествия минувшего дня. Незаметно для себя она быстро забывала обидные замечания мужа.

Гурьян сосредоточенно смотрел в окно. Предстоящие бои за существование рудника гнали сон, мысли липко осаждали мозг. Где-то за углом дома одиноко тявкала собака, чуя невидимо враждебное в темнеющей тайге.

4

Стукова, руководителя улентуйской парторганизации, Гурьян не узнал. В бликах солнечных лучей коренастая фигура секретаря двоилась. Гурьян тер слипающиеся спросонья глаза.

— Ты, Василий?

— А то ты, что ли. Долго тянешься, директор. Смотри, люди до второго пота доработались.

Гурьян отбросил вверх спутанные волосы. Подглазицы у него очертились синими полосками.

— Три ночи плохо спал, а сегодня захлестнуло, — вступилась Варвара.

Стуков шеркнул по полу коваными сапогами и вскинул на руках смуглолицую, похожую на отца, Ленку.

— Ой, куклу поломаю, — засмеялась девочка прижимая к худенькой грудке игрушку.

Секретарь повернул Ленку на ладони и поставил на пол.

— Иди, жучок, в детский сад, а то увязнешь в кухне, как мама, — подмигнул он Гурьяну.

Варвара выпрямилась и, как ружье, отставила в сторону ухват. Полные щеки директорши задрожали.

— Не подковыривай, Вася. Жир-от не ты на меня надел.

— Мелешь, баба! — раскатисто рассмеялся секретарь. — Скажешь, не за этим вот мужиком ты нетелью отгулялась? Ну, говори?

Варвара сгоряча выхватила руками шипящую сковороду с пирогами.

— А, черт, заводило! — Она влажными, блестевшими от масла губами начала дуть на обожженные пальцы. — Просмешник.

Как заявится, так и грех от него. За своей-то бабой посмотрел бы… Ведь выбегалась она у тебя по собраниям, как дранощепина сухая. — Варвара, радуясь своему удачному выражению, беззлобно улыбнулась. На Стукова она не сердилась. К его необидным шуткам привыкла, еще когда секретарь вместе с Гурьяном работал в шахте. Знала, что в трудных случаях семейных размолвок он придет без шуток и поможет, по-хорошему, по-свойски.

— Садись пироги есть, пока не остыли, — пригласила она.

Стуков ел торопливо и на ходу просматривал написанные Гурьяном предложения. Сегодня на производственном совещании предстоял первый бой с инженером Клыковым и его сторонниками.

Бутова они встретили на крыльце клуба.

Забойщик сверкнул белками глаз и сердито спросил:

— Почему днем назначили?

— Потому, что вечером общее партсобрание, — ответил Стуков, дернув шахтера за могучую бороду.

— У меня выходной, а вы, черти, дрыхнуть не дали.

— Выспишься, Нилушка, на том свете, — пошутил рыжий старик, завшахтой «Пятилетка».

В клубе громкий разговор. Гурьян прошел на сцену, где был приготовлен стол, накрытый красным сукном, и оглянул собравшихся.

— Вандаловская не приходила? — спросил он у Кати Самохватовой.

— Не видела, Гурьян Минеич.

— А повестку ей послали?

Девушка утвердительно кивнула головой.

Совещание открыл Яцков. Ответработники рудника заняли передние места. Сзади, от порога, густо напирали шахтеры. Они пришли послушать доклад главного инженера. Сотни глаз провожали на сцену седеющего колючего старика, немного сгорбившегося, но еще бодрого.

Портфель инженера беззвучно лег на стол рядом с облокотившимся Гурьяном. Клыков неторопливо протер очки и близоруко оглянул приискателей. В руке у него затрепыхался блокнот с синими корочками. В зале перестали разговаривать.

Твердым голосом инженер начал, подняв глаза на собравшихся:

— Проблема Улентуя, собственно говоря, модная. Но все же многие специалисты, с мировым именем ученых, склонны рассматривать ее только, как красивую проблему, и не больше. К этому же мнению присоединяется и ваш покорный слуга. — Докладчик двинул сивыми бровями, заметив насмешливый взгляд Бутова. Стуков наклонил бритую голову к Гурьяну, усмехнулся.

— Три года одна песня…

— Слушай, — остановил тот.

— Есть, конечно, и другое мнение, — повысил голос инженер. — Наши молодые геологи-энтузиасты, как известно, не соглашаются с опытом стариков и с голосом цифр. Но цифры, нам кажется, должны быть взяты за основной критерий в разрешении столь спорного вопроса. А цифры говорят, что месторождения здешнего рудника — пока гипотеза… Даже, если хотите, не гипотеза, а простое предположение, не научное утверждение. Никто не спорит, что Улентуй имеет золото с богатым содержанием, однако никто не знает его запасов золотосодержащих песков и руд. Три новые шахты оказались пустыми… В настоящее время мы имеем ничтожную сотню тонн руды на «Гора». Это предопределило провал трех кварталов. И разве не это же предопределяет дальнейшую судьбу рудника? А отсюда вывод, что производить на Улентуе генеральные постройки пока рискованно…

Инженер долго пил воду из белого бокала. Стуков толкнул под столом ногу Гурьяна и улыбнулся Кате. Та спрятала глаза, зажала рот.

Клыков повернул второй лист блокнота. Остальную часть его доклада Гурьян не слушал, заранее зная, что главный инженер не скажет ничего нового. Так и вышло. Клыков зачитал итоговые цифры старательских разведок и перешел к защите кустарно-примитивного способа добычи золота на Улентуе, как наиболее выгодного, не требующего больших капиталовложений.

Новые руководители прииска не соглашались с инженером, но формально не могли еще выставить фактов для опровержения его доводов. Клыков имел научные труды и популярность в тресте, а это, конечно, немалый козырь.

— «Гора» всегда будет узким местом Улентуя, — закончил докладчик. — Потенциально рудник не из обещающих. А поэтому нет смысла торопиться с развертыванием здесь механизации. — И гордо добавил. — Так я говорил раньше, такого же мнения придерживаюсь и до сего дня.

Бутов поднялся с места и выбросил вперед руку.

— Я хочу спросить товарища главного: а зачем здесь начали строить обогатительную фабрику? За каким лешаком в прошедшем году копали новые шахты, когда в здешней породе шиш, а не золото?

— Это дело треста. Если помните, я не был сторонником постройки фабрики.

Клыков водил близорукими глазами по гладко причесанным проборам, по техническим значкам в петлицах черных курток.

В первых рядах зашевелились, послышались споры.

Прения начались горячо, но Гурьяна злило, что ни сторонники Клыкова, ни его противники все же не располагают убедительными материалами. Не удовлетворило его и выступление Бутова, обрушившегося на старое руководство за пробитые на пустом месте шахты. Волновавший директора и весь рудничный актив вопрос запутывался, расплывался в жиже слов. Гурьян написал Стукову записочку о прекращении разговоров, но из задних рядов поднялась тонкая рука с длинными пальцами. Директор поднял глаза.