Книга Астарта 2. Суд Проклятых - Марк Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Сквозь тьму и… тьму» – промелькнуло в голове Романова, когда тот, хрустя осколками, ринулся в переход, на другом конце которого, сквозь призрачное сияние, мерцал огонёк лампады на прикроватном столике маленькой комнаты в таверне «Ржавый Гвоздь»… И сейчас это тёплое и беззащитное мерцание, представлявшееся таким родным и желанным, стало для Марка путеводным маяком и святым Граалем в одном лице. Там, за пеленой тьмы, была жизнь, ждала Ханна, и…
Спустя несколько минут верхний этаж «Ржавого Гвоздя» напоминал сюрреалистический вариант пожара в борделе, совмещённого с учениями мобильной пехоты. Капитан Реверс, которого разъярённый рёв Романова оторвал от… нескольких дам нетяжелого поведения и одной из официанток таверны, наскоро прикрыв срам какой-то тряпкой, в которой безошибочно опознавалась нижняя юбка, судорожно сжимал в одной руке комм, вызывая базовый корабль группы «Ромашка», а во второй – пулевой пистолет зловещего вида. Дамы, схватив одежду, с визгом убежали вниз, в комнаты обслуги, переполошив всех, кого только могли – над таверной, гулко хлопая крыльями, висело уже три местных дракона, время от времени со шлепком сбрасывавших порции навоза на крышу.
Ханна, погладив Марка по спутанным и покрытым коркой спёкшейся крови волосам, помогла уложить Судью, так и не пришедшего в сознание, на подходящий стол, и занялась ранами Романова. Телом Судьи занялся Док, вяло матерящийся спросонья.
– Не беспокойся, там царапины… – попробовал было воспротивиться Марк, но получил мягкую затрещину по затылку, и короткий поцелуй в губы, и умолк, предоставив мудрой женщине делать своё дело.
Ханна, орудуя стандартным полевым медкомплектом, промывала и зашивала раны и порезы, забыв об анестезии, но полковник только стоически шипел сквозь зубы, переговариваясь с Реверсом.
Бравый капитан уже достучался до «Ромашки», о чём с радостью и сообщил, скаля зубы:
– Полковник, эти раздолбаи сейчас высылают медицинский катер с орбиты. Пять-семь минут, и будут здесь
– Почему не нуль-переходом? – удивился Марк, скривившись от болезненного укола в предплечье. – Так же быстрее.
– Я ж и говорю – раздолбаи они там все, – Реверс поправил сползающую юбку. – Разобрали генератор для профилактики, а собрать обратно поленились… Я б за такое выпорол, чесслово.
Свистящий посадочными двигателями катер завис над землёй на заднем дворе таверны, выбросив пандус, по которому сбежали одетые в белые балахоны медики. Гравиносилки скользнули за ними, повинуясь командам контроллера, и протестующе взвыли, когда на них взгромоздили Судью, над которым продолжал трудиться Док, давным-давно проснувшийся, и матерящийся по этому поводу через слово. Кровь ему удалось остановить, и зашить большую часть порванных в клочья сосудов – тоже. Но стандартные аптечки исчерпали запас лекарств, и без помощи извне пациент всё равно грозил склеить ласты… Медсканнер показывал почти нулевую активность мозга, и сильнейшее энергетическое истощение на фоне обширного заражения крови неорганической формой жизни.
Пока медики грузили тело в саркофаг-регенератор катера, экипаж «Александрийской Рулетки» и Марк с Ханной на скорую руку оделся, привёл себя в относительный порядок, и собрался возле катера, где их уже поджидал один из учёных «Ромашки». Долговязый всклокоченный тип в мятом комбинезоне, украшенном пятнами и потёками неизвестных жидкостей, долго мялся возле пандуса, о чём-то переговариваясь по комму. Потом, с недовольным видом спрятав коммуникатор, он подошёл поближе к собравшимся, и, морщась, проговорил:
– Э-э, меня зовут Пол, я должен вывезти вас на орбитальную базу нашей группы…
Реверс кашлянул и спросил:
– Пол, а можно ли остаться тут ещё ненадолго, пока у вас нуль-переход не наладят? У меня осталось в городе ещё несколько незаконченных дел…
«Ромашковец» отрицательно мотнул головой.
– Об этом не может быть и речи. Сейчас прибудет силовая группа за артефактом, а мы пока полетим на базу, где вашего… гостя починят, и все мы поразмыслим, как быть дальше, – Пол неожиданно сверкнул глазами, и сорвался на крик. – А я, надеюсь, смогу продолжить работу над своим экспериментом, с самой ответственной фазы которого меня выдернули сюда, в грязь и заставили участвовать в каком-то маскараде!
Романов подошёл к испуганно отстранившемуся учёному, и положил руку ему на плечо.
– Мы все здесь перенервничали, уважаемый мистер Пол, и на взводе, – от Марка пахло кровью, потом и полевыми лекарственными средствами, и он прекрасно понимал, какой эффект такой букет запахов оказывает на обоняние гражданских специалистов. – Успокойтесь… Мы на вашей стороне.
Пол кивнул, испуганно глядя Романову в глаза, и вяло махнул рукой в сторону катера.
Полковник улыбнулся, чувствуя, как при этом на его лице трескается засохшая кровь Судьи, и тихо скомандовал:
– Все в бот, занять места, приготовиться к старту. Следующая остановка – орбитальная клумба… Тьфу ты, база группы «Ромашка»!
18 августа 2278 года
Судья без движения висел в тревожно сокращающемся багрово-чёрном пространстве, раскинув руки, словно пытаясь обнять мир… которого не было. Волны накатывали, порождая болезненные приливы тошноты, двухцветный водоворот медленно и неравномерно вращался. Было гнусно. Болела душа, от которой, казалось, откусили большой кусок, и, почему-то, спина. Горевшие огнём нервы не давали уснуть, тошнота не давала сосредоточиться, а багровое с чёрным окружение подавляли и без того спутанное сознание.
Перед мысленным взглядом постоянно висела одна и та же картина, раз за разом повторяя закольцованную запись, на которой огромный флот методично уничтожал планету. В составе флота опытный взгляд различил бы несколько мобильных крепостей Пояса Защиты Земли, серебристые крейсера и эсминцы с символами двуглавой змеи, и ощетинившиеся изломанными чёрными плоскостями чудовищные дредноуты, изрыгавшие сгустки холодного огня вниз, в расцвечиваемую вспышками атмосферу. Планета горела, на её поверхности расплывались кольцевые валы плазменного пламени, возникали и пропадали грибообразные облака ядерных взрывов, сверкающие воронки подрывов антиматерии, выжженные области активации миниатюрных чёрных дыр, серебристые сети ЭМИ-бомб и гравитационных фугасов. Там, внизу, бушевал непрекращающийся танец смерти и всеобщего уничтожения, истинный Danse Macabre. Горы стирались в песок невообразимыми ветрами, насыщенными металлом и пылью, равнины вспучивались, словно гниющие шанкры, лопающиеся ярко-алой лавой, океаны вскипали и сразу же обрушивались в себя смертоносным дождём, исполненным ядом и гибелью для всего живого.
Боль гибнущего мира хлестала вовне, сливаясь с уколами от смертей разумных и неразумных живых существ, чьи души утекали вовне, словно горная река, напоённая таянием ледников весной… Судья не знал, прошлое это, будущее, или настоящее – но пытка, которой его подвергало осознание собственной несостоятельности и неспособности помочь тем, кто сейчас страдает там, в пламени и тьме аннигиляции, деструкции и ядерного апокалипсиса, не заканчивалась, и не могла закончиться никогда.
