Книга Дикарь - Данелла Хармон

— Каков мерзавец! — негодовал Гарет. — Каков наглец! Может, он считает меня медведем, которого водят по ярмаркам и заставляют плясать за деньги на потеху толпы? Только этого не хватало!

Джульет возвратила ему пистолет.

— Не обращай внимания, — сказала как всегда практичная Джульет. Он заметил, правда, что лицо у нее побледнело, а губы напряженно сжались. — У нас возникла значительно более сложная проблема.

— Знаю, нам надо найти место для ночлега.

— Хуже. — Она протянула ему его плащ. — Исчез сверток с деньгами, которые нам дали герцог и Перри. Думаю, он выпал из кармана, когда мы убегали от Снеллинга.

Глава 21

— Как исчез?

— Я проверила оба кармана, Гарет. Его нигде нет.

Выругавшись вполголоса, он сам проверил карманы, даже вывернул их наизнанку. Она права, деньги исчезли.

Помрачневший Гарет взял Джульет за руку, и они снова отправились под дождем по улицам.

Они проделали весь путь, дошли даже до борделя, осматривая по дороге каждый булыжник, каждую лужу, заглядывая в подворотни.

Безрезультатно.

— Делать нечего. Деньги потеряны. Теперь мы действительно в безвыходном положении, — пробормотал Гарет. — Черт возьми, Джульет, почему ты не спрятала деньги ненадежнее?

— Я думала, что карман застегнут на пуговицу.

— Там нет никаких пуговиц!

— Откуда мне знать? К тому же ты сам положил их туда, так что нечего злиться на меня!

— А ты всегда так беспокоишься о деньгах, что могла бы быть повнимательнее!

Они стояли под проливным дождем — промокшие, растерянные, рассерженные.

Наконец Джульет, тяжело вздохнув, процедила сквозь зубы:

— Ничего не поделаешь, Гарет. Нравится тебе это или нет, но придется ехать в резиденцию де Монфоров.

— Нет.

— Рассуждай здраво, Гарет. У нас нет денег, нам некуда пойти, мы стоим под проливным дождем… У нас просто нет выбора!

— Нет, у тебя есть выбор. А я там жить не буду!

— Ладно. В таком случае я сделала свой выбор! Я хочу, чтобы ты немедленно отвез туда меня и Шарлотту!

Ноздри его затрепетали. Он пристально взглянул на жену, потом взял за руку и снова повел в конюшни. Там он оседлал Крестоносца, и все они снова пустились в путь под проливным дождем. Шарлотта, хотя и была плотно укутана, тоже промокла и принялась плакать.

Напряжение росло. Оба молчали, едва сдерживая гнев.

— Уже близко?

— Еще пять минут, — резко ответил Гарет. Видит Бог, он сыт по горло всем этим — ответственностью, проблемами, необходимостью обо всем думать. Короче, всем, что свалилось на его голову после того, как у алтаря он ответил «да» на вопрос священника. Неужели в этом и заключается супружеская жизнь?

Он отвез их в городской особняк Люсьена, горделиво возвышавшийся за высоким забором из кованого металла. Не задерживаясь, он проводил Джульет вверх по ступеням и кулаком постучал в дверь.

Дверь открыл Гаррис, вышколенный дворецкий герцога.

— Милорд?!

— Гаррис, это мои жена и дочь. Они останутся здесь, пока я не приеду за ними. Спокойной ночи.

— Гарет! — сердито воскликнула Джульет. — Ты не можешь бросить нас здесь!

— Ты хотела приехать сюда, вот я тебя сюда и привез.

Я не намерен спорить с тобой!

— А как же ты? Куда ты поедешь?

— Разве это имеет значение?

— Да!

— Я не знаю, — пробормотал он. Взяв у нее свой мокрый плащ, он резко повернулся и бросился к Крестоносцу, ожидавшему его у решетки забора.

Он так и не оглянулся.

Они были в безопасности.

Почувствовав большое облегчение, он чуть было не пустил Крестоносца галопом. Тяжкое бремя забот, хотя бы временно, свалилось с его плеч, он снова стал вольной птицей. Ни жены, ни ребенка, ни ответственности — ничего! Великолепно! Но как-то… странно. Чем дальше отъезжал от дома Гарет, тем сильнее охватывало его смятение, и он уже не знал, то ли ему праздновать вновь обретенную свободу — а Именно таков был его первый порыв, — то ли заглушить бутылкой виски охватившее его острое чувство утраты. Прежний Гарет радовался бы жизни. Но теперь… теперь, когда гнев его утих (возможно, все-таки он сам виноват, что они потеряли деньги, ведь это он положил их в карман), а Крестоносец уносил его все дальше и дальше от жены и дочери, ему почему-то не было радостно. Без них он почувствовал себя опустошенным, сбитым с толку и каким-то растерянным.

Что, черт возьми, с ним происходит?

Он замедлил ход коня и свернул на Ганноверскую площадь. Порыв ветра с дождем ударил ему в лицо. Он натянул поглубже треуголку и наклонил голову. В нос ударил терпкий запах влажной лошадиной шкуры. Что за проклятая, что за мерзкая ночь!

Он продвигался к югу, сам не зная, куда ехать и что делать. Он совсем приуныл, продрог, а его временное облегчение (которое даже и эйфорией-то не назовешь) от того, что ему теперь не о ком заботиться, кроме самого себя, уже испарилось. Он попробовал вернуть его. Не получилось. Он хотел было поехать в свой клуб на Сент-Джеймс, но, поразмыслив, решил не делать этого.

Насквозь промокший, небритый, он выглядел как последний бродяга, которому не место рядом с изысканными джентльменами в «Уайте». К тому же и денег у него не было.

Нет денег.

Ему вдруг стало страшно: он впервые осознал всю сложность создавшегося положения.

У него нет денег!

Что же ему делать?

Он мог бы попросить взаймы у своих приятелей, но тут были свои сложности. Во-первых, он понятия не имел, где сейчас находятся члены компании шалопаев. А во-вторых, финансовое положение большинства его приятелей было не лучше, чем у него, не считая, конечно, Перри, который — в отличие от всех прочих — получил наследство и был при деньгах.

Перри. Да, пожалуй, надо найти его. Старина Перри ему помог бы.

Он повернул к клубу «Уайте». Сквозь завесу дождя гостеприимно поблескивали его теплые огоньки. Хорошо бы сейчас зайти в клуб, сбросить промокшую одежду и отогреться возле камина, но в таком виде он не мог заявиться туда. Ему было неудобно даже подняться по ступеням и спросить, здесь ли его приятель.

Ответ, который он получил, не обнадеживал. Нет, лорда Брукгемптона в клубе нет, он уехал час назад вместе со своими друзьями. Гарет знал, с какими именно друзьями уехал Перри. И он поехал дальше, промокший, окончательно приунывший. Сейчас эти самые друзья были нужны ему, как никогда раньше.

Он отправился прямо в городскую резиденцию Брукгемптонов, где мать Перри заявила ему, что ее сын лег спать, и захлопнула дверь перед его носом. Он побывал в городских домах других своих друзей, где получил такой же прием от их мамаш, которые, наслушавшись рассказов матери Перри о его проделках, ополчились на него, считая, что он дурно влияет на их драгоценных сынков.