Книга Как делать погоду - Улья Нова

– А виноваты во всем ветроломы. Кстати, имей в виду, – сурово бормочет колдун, – ветром, который встретил на пути препятствие и сломался, трудно управлять. Нужно много сил, чтобы подчинить его и заставить хоть иногда продуть город насквозь. Не перебивай, я не забыл. Откуда брать силы – по ходу дела разъясню.

Оказавшись внутри торгового комплекса, маг и чародей без восторга осматривается по сторонам. И шепотом объясняет, что давно собирался узнать, как устроен ветролом изнутри. Немного освоившись, Дыдылдин развязывает веревочку, затягивающую его волосы в хвост, из робкого дедушки-железнодорожника превращается в бойкого бакалавра международного общества магов. Его походка становится неспешной, растрепанные седые патлы поблескивают серебром. Он оглядывает людей хитровато. В глубь сияющих отделов всматривается насмешливо. Прижимает заветный пакет к груди. Со стороны он похож на цыганского барона или стареющую рок-звезду. Высокий парень трясет друга за рукав ветровки и шепчет: «Смотри, Егор Летов! Живой!»

– Вам очень подойдет этот перстень с ониксом, – щебечет продавщица из отдела Silver Sky.

– Нет, маленькая, перстни – для тех, кто хочет произвести впечатление. А я и так кумир многих и произвожу впечатление безо всяких побрякушек, – снисходительно бросает Дыдылдин, сияние серебра не заставляет его зажмуриться и забыться. – Зачем мне перстни? Когда я пеку блины – дороги заметает снегом. Когда врачиха в поликлинике делает мне укол в десну, повсюду начинаются заморозки. Когда я углубляюсь в любимый телесериал – идет дождь. Зато когда я в настроении – погода под контролем. А почему, Зиночка?

– Понятия не имею… – всхлипывает продавщица. В руководстве для персонала элитных магазинов не сказано, как вести себя с клиентом-колдуном. Она забыла, что «Зинаида» написано у нее на бейдже. Поэтому не моргает и на всякий случай почти не дышит.

– А все потому, что гражданину Дыдылдину есть дело до погоды в Москве. Понимаешь, мне не безразлично, что творится в небе над городом. Я люблю солнечные деньки. Чтобы было прохладно, а дышалось – легко. Чтобы погода была летной. Я этим целиком и полностью увлечен. За деньгами не гоняюсь. Это придает мне сил. А всем им, – он указывает пакетом на людей, снующих туда-сюда по ярко освещенному, шумящему торговому комплексу, – плевать на то, что творится вокруг. Поэтому, гляди: они унылые, еле ползают. И нет в них ни бодрости, ни огонька.

Тут Дыдылдин решительно указывает пакетом в сторону эскалатора. И мы уже движемся на второй этаж. Масштабы торгового комплекса, его шум, ритм и чистота завораживают. Я любуюсь сверху на уходящий вдаль ряд сменяющих друг друга вывесок, каждая из которых выкрикивает название модного магазина. Перед нами на ступеньке застыла девушка. В ее глазах тоже вспыхивают заставляющие забыться волшебные слова, от которых делаешься мельче и незначительнее. Benetton, Mango, Mexx, Motivi. Не можешь выбрать, что тебе нужно. Теряешься в толпе зевак. Потом покупаешь что-нибудь совершенно случайное, чтобы уйти не с пустыми руками. И девушка, не моргая, смотрит в даль сияющих магазинчиков, уменьшаясь и становясь прозрачной на глазах.

– Ты здесь, красавица? Отомри! – грубо командует ей через плечо Дыдылдин и мягко добавляет: – Когда попадаешь в ситуацию, превращающую тебя в ничто, надо поскорей обернуться птичкой-невеличкой. Осмотреться и лететь к выходу. Лети, маленькая, к выходу, пока не поздно.

Девушка, вздрогнув, озирается по сторонам, но нас уже нет поблизости. Мы бредем в толпе, ослепленной ярким светом второго этажа. Здесь главный волшебник Москвы, применяя хитрость, грубость и ласку, категорически отговаривает меня покупать:

а) темные очки Sun fashion, которые бы прекрасно скрыли все, что таится в моих глазах;

б) коричневый кожаный портфель Zara, необходимый успешному пресс-секретарю колдуна погоды для хранения и перевозки блокнотов с записями;

в) гель для душа, способный вернуть коже даже самого древнего сказочника гладкость и сияние;

г) джинсы Guess за 7904 руб., будто специально сшитые под куртку-пилот, которую отец когда-то привез из Монголии;

д) белую косметичку с обезьянками, прощальный подарок, всего за 980 руб., который напомнил бы Алене, что возраст и место работы на самом деле мало что значат;

е) желтую мини-юбку с аппликациями-малинками, так необходимую моей нынешней соседке, хозяйке шпица, чтобы она гуляла во дворике, напевая: Like a virgin. Touched for the very first time, – разве ради такого можно пожалеть несчастные 2900?

Мы пререкаемся на виду у тихих услужливых продавщиц, на глазах у людей, вдумчиво и самозабвенно выбиравших будущие джинсы, кофточки и кроссовки. Мы спорим, мешая посетителям комплекса в обмен на деньги приобрести немного тепла, культуры, красоты и заботы. Дыдылдин размахивает желтым пакетом, вырывает у меня из рук очередную кожаную куртку, вешает ее на место, говорит, что у меня все и так есть, что никаких лишних побрякушек нацеплять не надо. Потом оранжевые трусы с вишенками и черепушками окончательно выводят волшебника из себя. Не дав поинтересоваться их ценой, он свирепеет, обзывает меня бестолочью, хватает за шкирку и вытаскивает вон из отдела.

– Видишь, как я обогатил тебя! – отдышавшись, самодовольно заявляет он.

– Еще бы, – выдавливаю я сквозь зубы, – благодаря вам, волшебник, я только что не совершил покупок, сейчас подсчитаю… на общую сумму 18 433 рубля. Мне по-прежнему нечем себя порадовать. Нечего послать Алене, чтобы как-то напомнить о своем существовании…

– Ты спрашивал, откуда брать силы, – хитровато перебивает маг и чародей, – вот и ответ. Не надо накупать барахла. Тогда не придется работать на износ. И появится лишняя энергия для любви и чудес. Ладно, так и быть, сынок, пойди, поищи чего-нибудь. А я пока отдохну и согреюсь чайком.

И мы вторгаемся в магазинчик Mantisa. Пригладив бороду, Дыдылдин чинно опускается на изящный диванчик, обтянутый атласом с изображениями скачущих белых лошадей. На сверкающем стеклянном столике он аккуратно расстилает газетку столетней давности с пожелтевшей статьей о себе. Потом неторопливо выставляет на нее раскладной походный стакан, небольшой термос, завернутые в фольгу бутерброды. И, разложив на коленях другую старую газету, приступает к обеду. Онемевшие продавщицы дружно срываются с мест, но Дыдылдин останавливает их повелительным жестом. И, запивая бутерброд горячим чаем, бормочет:

– Работайте, маленькие. Дайте немного передохнуть. А то не поест Дыдылдин – и атмосфера выйдет из-под контроля. Наступят в Москве заморозки. В Минске начнется метель раньше времени. Станет холодно в Киеве, Анапе и Воркуте. А заморозки же нам ни к чему, правильно? Тогда угощайтесь, деточки. Тут у меня бутерброды с сыром. Очень вкусные. Попробуй! – Он протягивает бутерброд молоденькой зеленоглазой продавщице. – Не стесняйся. Грушку скушай, а то ты вся измученная. Вот платочек, оботри от пыли и ешь.

Две зачарованные продавщицы опускаются рядом с ним на атласный диванчик. Одна из них обреченно впивается в грушу. Две другие замирают перед прилавком и, переглядываясь, недоверчиво слушают историю про присуждение диплома колдуна с почетным званием «лесной». В дверях возникает коренастый охранник в голубой рубашке. Наблюдая обедающего из-под бровей, он нетерпеливо постукивает рацией о ладонь. От бутерброда с брынзой наотрез отказывается. И многозначительно молчит. Тогда главный волшебник Москвы просит его: