Книга Английский пациент - Майкл Ондатже

Кип улыбнулся. Он на десять лет младше Харди и неангличанин, но тот был счастлив в рамках армейской дисциплины. Другие солдатыобычно колебались, прежде чем назвать его «сэр», но Харди всегда громко и с энтузиазмомвыкрикивал это слово.

Он должен работать быстро, чтобы захватить взрыватель, покадетали скованы льдом.

– Ты слышишь меня? Свистни. …О'кей, я слышал. Наливаюпоследний верхний слой кислорода. Пусть он пузырится еще тридцать секунд. Потомначинаю. Освежаю заморозку. …О'кей, я собираюсь выкрутить… о черт, сломалось.

Харди внимательно слушал и все записывал. Записи былинеобходимы на тот случай, если что-то пойдет не так и ахнет взрыв. Кип могпогибнуть от крошечной искры, блеснувшей в облаке испаряющегося кислорода. Да имало ли какой сюрприз мог быть заложен врагами в сложной конструкции? Другомусаперу, которому придется работать с такой же бомбой, нужно будет учитыватьальтернативные решения.

– Я использую гаечный ключ. – Кип достал его из карманагимнастерки. Ключ был холодный, и пришлось потереть его в руках. Он начализвлекать блокирующее кольцо. Оно легко выкручивалось, и он сообщил об этомХарди.

– «Сменился караул у Букингемского дворца…» –насвистывал Кип. Он вытащил блокирующее кольцо, затем установочное кольцо ивыпустил их в воду. Он чувствовал, как они медленно кружили возле его ног. Этовсе займет еще четыре минуты.

– «Связать свою судьбу с солдатом хочет ли она? Ведьнадо знать, что жизнь солдат опасна и трудна!»

Он громко пел, стараясь согреться. Грудь болела от холода.Он попытался отодвинуться от стылого корпуса бомбы. Поднял руки вверх, к шее,куда все еще попадал солнечный луч. Потом потер их, чтобы снять грязь, жир ииней. Было трудно достать гильзу, чтобы захватить головку. Затем, к его ужасу,головка взрывателя отломилась и отлетела.

– Плохо, Харди. Головка взрывателя полностьюоторвалась. Ответь мне, о'кей? Остальная часть конструкции его утоплена вкорпусе. Я не могу до нее добраться. Мне не за что ухватиться.

– На сколько еще хватит заморозки? – Харди был прямонад ним. Прошло всего несколько секунд, но он уже прибежал сюда.

– Еще минут на шесть.

– Вылезайте, сэр, и мы взорвем ее.

– Нет, передай мне еще кислорода.

Он поднял руку и почувствовал ледяную канистру, которуюХарди незамедлительно спустил в яму.

– Я выпущу по капле эту мерзость в открытый механизмвзрывателя – туда, где отвалилась головка. Потом врежусь в металл. Будуоткалывать куски, пока не смогу за что-нибудь ухватиться. Теперь уходи, я будуобо всем говорить.

Он едва сдерживал ярость по поводу случившегося. Кислород –мерзость, как они его называли, – разлился по всей его одежде и шипел, когдапопадал в воду.

Он подождал, когда появится иней, и начал срезать долотомкуски металла.

Еще подлил кислорода, еще подождал и начал срезать глубже.

Когда лезвие притупилось, он оторвал кусок от гимнастерки,положил между металлом бомбы и рабочим концом долота, потом ударил в торецрукоятки долота молотком. Только эта тряпица защищала его жизнь от гибельныхискр Но худшая проблема заключалась в том, что у него закоченели пальцы. Они негнулись и ничего не чувствовали.

Он продолжал отбивать металл по краям вокруг оторвавшейсяголовки. Снимал его слоями, надеясь, что заморозка примет этот видхирургического вмешательства. Долото нельзя направить прямо: существуетопасность задеть ударный капсюль, который воспламенит запальный стаканвзрывателя.

Это заняло еще пять минут. Харди не ушел, а стоял над ямой иподсказывал ему, сколько еще будет действовать заморозка. Но на самом деленикто из них точно не знал этого времени. Перед тем, как головка взрывателяоторвалась, они замораживали другую часть; а температура воды, хотя и низкая,была выше температуры металла.

Потом он что-то увидел. Контакт цепи колебался – тоненькийсеребряный усик. Как бы до него дотянуться! Кип попытался снова согреть руки,потирая их.

Он выдохнул, застыл на несколько секунд и игольчатымиплоскогубцами разрезал проводок надвое до того, как снова вдохнул. Он с трудомловил воздух, а мороз побежденного металла обжег его руку. Бомба была мертва.

– Взрывателю конец. Запальный стакан выведен из строя.Поцелуй меня.

Харди уже крутил ворот лебедки на подъем, а Кип пыталсявцепиться в веревку; но ему это плохо удавалось, ибо закоченели все мышцы. Ончувствовал резкие рывки тали и с каждым разом все сильнее обвисал на кожаныхремнях, которыми был обвязан. Он чувствовал, как его ноги вылезали из тисковлипкой грязи, как его доставали, словно древний труп из болота. Его небольшиеступни показались из воды. Синий и коричневый – какое любопытное сочетаниецветов… Он потихоньку появлялся из ямы на солнечный свет – сначала голова,потом торс…

Он висел там, медленно вращаясь под вигвамом из шестов,которые держали блок. Харди обнимал его и одновременно расстегивал ремниподвески, высвобождая грудь, талию, бедра…

Вдруг он увидел огромную толпу, которая наблюдала за ним срасстояния метров в двадцать, слишком близко, что было очень опасно; в случаевзрыва они могли бы погибнуть вместе с ним и Харди. Сержанту, конечно, было недо того, чтобы предупреждать и осаживать их.

Они молча наблюдали за ним, за индийцем, который склонилсяна плечо Харди и вряд ли мог сам дойти сейчас до джипа со всем своимоборудованием – инструментами, и канистрами, и одеялами, и переговорным устройством,провода от которого все еще змеились вокруг бесшумно, будто прислушиваясь ктишине в яме.

– Я не могу идти.

– Только до джипа. Еще несколько метров, сэр. Я соберувсе наше имущество, не волнуйтесь.

Они немного постояли, потом медленно пошли. Толпа молчарасступилась, давая дорогу. Люди смотрели на его смуглую кожу, босые ноги,мокрую гимнастерку, наблюдали за его измученным лицом, которое не узнавало и невоспринимало ничего.

Когда они дошли до джипа, Кипа начало трясти. По глазамбольно ударило отражение света от ветрового стекла. Харди пришлось поднять егои устроить на пассажирское сиденье в джипе.

Когда Харди отошел за вещами, Кип медленно стянул мокрыебрюки и завернулся в одеяло.

Потом сел. Он так замерз и устал, что даже не в силах былотвинтить крышку термоса с горячим чаем, который стоял рядом с ним на сиденье.Он подумал: «Мне, кажется, и не было страшно там. Я был только зол – из-за моейошибки или из-за того, что в механизме мог оказаться сюрприз. Как реакция зверяна опасность, когда убежать нельзя и следует защищать себя».

И он понял теперь, что только Харди продолжает видеть в немчеловека.

Когда стоит жаркий день, каждый обитатель виллыСан-Джироламо моет себе голову – сначала керосином, чтобы избежать появлениявшей, а потом водой.