Книга Тайный мир Шопоголика - Софи Кинселла

— Прекрасно. Тихий и уютный ужин.

Ну слава богу, омары и серебряные блюда отменяются. Мыпоедем в тихое заведение вдали от центральных улиц, о котором никто не знает.Такой небольшой частный клуб с дверью без вывески. Приходишь, стучишься, тебеоткрывают, а там — сплошь знаменитости, сидят себе на диванчиках как ни в чемне бывало. Да! И наверняка Таркин со всеми знаком!

Ну разумеется, знаком. Он же мультимиллионер, так?

Я смотрю в окно. Мы проезжаем «Хэрродс». На мгновение я всянапрягаюсь, вспомнив тот злополучный день, когда была тут в последний раз. Проклятыечемоданы. Проклятый Люк Брендон. Ха! Вот бы он сейчас шел по улице, а я бы емупомахала ручкой, со значением бы помахала — «а я-то с мультимиллионером еду,бе-е-е».

— Здесь остановитесь, пожалуйста, — вдруг говорит Таркинтаксисту. И улыбается мне: — Приехали.

— Хорошо. — Я тянусь к ручке дверцы. Интересно, где мы?Выхожу из машины в полном недоумении. Мы на углу Гайд-парка. А то у нас на углуГайд-парка? Медленно поворачиваюсь и вижу вывеску. А! Теперь понятно, куда мынаправляемся, — в «Лейнсборо»!

Ух ты, круто! Ужин в «Лейнсборо». Хотя, естественно, кудаеще мы могли поехать в первое свидание?

— Ну… Я подумал, мы могли бы немного перекусить, а потом…посмотрим.

— Отлично.

Ужин в «Лейнсборо», а потом шикарный ночной клуб. Всескладывается замечательно.

Мы проходим мимо входа в «Лейнсборо», но я нисколько этим несмущена. Все знают, что знаменитости обычно пользуются черным ходом — дабыизбежать папарацци. Разумеется, здесь нет никаких папарацци, но, наверное, современем это становится привычкой. Мы войдем через заднюю дверь, пересечемкухню, повара сделают вид, будто нас не замечают, а мы нырнем в зал. Класс!

— Уверен, ты тут уже бывала, — извиняется Таркин. — Не самыйоригинальный выбор.

— Да что ты! — Мы останавливаемся перед стеклянными дверями.— Я просто обожаю…

Подождите… где это мы? Это не черный ход. Это…

Пиццерия.

Таркин привел меня в «Пиццу-экспресс». Не может быть. Одиниз самых богатых мужиков в Англии притащил меня в вонючую пиццерию.

— … Пиццу, — заканчиваю я фразу. — Обожаю пиццу.

— Ну и хорошо! — радуется Таркин. — Я подумал, нам не стоитидти в слишком шикарный ресторан.

— Конечно. — Я стараюсь выглядеть как можно убедительнее. —Терпеть не могу эти дорогие рестораны. Намного приятней тихо побеседовать вуютной пиццерии.

— Я тоже так подумал. — Он оглядывает меня. — Но теперь мненемного неудобно. Ты такая нарядная…

Конечно, неудобно. Я что, раскошелилась на эти шмотки радикакой-то пиццы?

— Если хочешь, мы можем пойти в более респектабельное место.Тут рядом «Лейнсборо»…

Он вопросительно поднимает брови, и я почти готова сказать:«Да, пожалуйста, пойдем в другое место». Но внезапно понимаю, что происходит.Это же проверка! Как в сказке, где надо выбрать ларец. Никогда нельзя выбиратьсамый красивый и самый золотой. И даже серебряный нельзя. Нужно выбрать самыйобычный, самый невзрачный ларец, и внутри окажется сокровище. Таркин хочетпроверить, что меня привлекает — он сам или его деньги.

Что, должна вам сказать, весьма унизительно. За кого он меняпринимает?

— Нет, давай останемся, — говорю я и быстро касаюсь егоруки. — Тут спокойнее и… веселее.

И это почти правда. И пиццу я люблю. И ароматные чесночныепалочки мне тоже нравятся. М-м-м. А что, совсем неплохой выбор.

Официант приносит нам меню, но я и так знаю, чего хочу. Явсегда заказываю в этой пиццерии одно и то же — пиццу «Фиорентина». Со шпинатоми яйцом. На слух, может, и странно, но на вкус — потрясающе. Честное слово.

— Аперитив не желаете? — спрашивает официант.

На что у меня готов обычный ответ: «Бутылку вина». Ну тут яподумала: черт с ним. Я же пришла ужинать с миллионером, так что зака-жу-ка ясебе джин с тоником.

— Джин-тоник, — уверенно говорю я и смотрю на Таркина: пустьтолько попробует удивиться.

Но он улыбается:

— А шампанского не хочешь?

— Хм, — в растерянности мычу я.

— Мне всегда казалось, что шампанское и пицца прекрасносочетаются. Бутылку «Моэ», пожалуйста.

Ну, это уже лучше. Намного лучше. Шампанское и пицца. ИТаркин ведет себя вполне адекватно.

Приносят шампанское, и мы пьем «за нас». Мне тут начинаетнравиться. Вдруг я замечаю, как костлявая рука Таркина медленно ползет по столук моей ладони, и я рефлекторно, даже не успев подумать, отдергиваю руку, сделаввид, что у меня срочно зачесалось за ухом. На лице Таркина промелькнулоразочарование; я неловко откашливаюсь и отвожу взгляд.

Черт, как это у меня вышло? Если я за него замуж собираюсь,мне придется не только за руку его держать, но и кое-что другое делать.

Я сумею, твердо говорю себе. Я сумею развить к немусимпатию. Нужно только заставить себя, ну и, возможно, напиться. Поэтому яхватаю бокал и делаю несколько больших глотков.

Пузырьки стремительно проникают в мозг и радостно напеваюттам: «Я стану женой миллионера!» Когда я снова перевожу взгляд на Таркина, онкажется мне намного привлекательней (такой милый суслик). Очевидно, алкогольстанет ключом к нашему семейному счастью.

Мысленно представляю себе день нашей свадьбы. Я впотрясающем платье от какого-нибудь модельера, мама и папа гордо взирают наменя. И никаких проблем с деньгами. Никогда. Один из самых богатых людейстраны. Дом в Белгравии. Миссис Таркин Клиф-Стюарт. Просто сгораю отнетерпения.

Я ласково (насколько это возможно) улыбаюсь Таркину. Оннеуверенно улыбается в ответ. Уф, пронесло. Еще не все потеряно. Надо толькопоказать ему, что мы с ним родственные души и у нас много общего.

— Обожаю… — начинаю я.

— А тебе… — в унисон говорит он.

— Прости, я тебя перебила. Продолжай.

— Нет, это я тебя перебил, — возражает Таркин.

— Ну… я просто хотела сказать, как мне понравилась картина,которую ты подарил Сью. — Еще один комплимент его вкусу не повредит. — Обожаюлошадей.

— Тогда нам стоит вместе выезжать верхом, — радуется Таркин.— Я знаю отличную конюшню недалеко от Гайд-парка. Конечно, там не то что загородом…