Книга Рисунки на крови - Поппи З. Брайт

Автоматический немецкого производства пистолет агента Абесалома Ковера к ним не относился. Агент продолжал целиться в подозреваемых, глядя, как они извиваются от страха. Ни один из них не мог быть Захарией Босхом или лицом, скрывающимся за этим именем.

Агент Ковер давно гонялся за Босхом. Остальные хакеры безжалостно его дразнили, угрожали его кредиту и портили ему телефон, оставляли колкие послания в электронной почте, делали все что угодно, разве что не хватали за бороду и не лезли в его местный офис в Новом Орлеане. Но Босх был умнее большинства мошенников и намного опаснее. Он не особо хвастал, но и не оставлял за собой полезных забавных зацепок. Он просто прокатывался по системам, в которые теоретически никто не мог попасть, выкрадывая информацию и внося хаос, и заметал следы, как индеец.

Наконец пятнадцатилетний пират софта дал ему на допросе ключи, необходимые для того, чтобы выследить Босха. Потри хакера — и найдешь крысу; задай ему верные вопросы, повосхищайся немного его поразительными техническими достижениями — и превратишь его в дрессированную крысу. Некоторые из этих детишек были действительно до ужаса умны, но при всем этом оставались детьми. А агент Ковер полагал, что все дети в основе своей аморальны.

Заполучив ордер, он сразу рванул на дело. У Босха просто не могло быть времени проскользнуть у него между пальцев.

И тем не менее, когда начал спадать первый прилив адреналина, Ковер обнаружил, что с сомнением глядит на двух голосящих подростков. Он не думал, что Босх так легко сломается. Большинство подростков-техномагов при виде пары пушек и блях, превращались в желе, но опять же большинство из них вломились лишь в одну-две системы, где прошлись по щекотливым файлам, может, пользовались пару раз украденным телефонным кодом или сгрузили программы, какие им не полагалось иметь. Как правило, они не были столь нахальны, чтобы грабить с размахом Захарии Босха.

Бросив последний любовный взгляд на свой «хеклер & кох», Ковер убрал его назад в наплечную кобуру под пиджаком. До сих пор в облавах на хакеров ему не требовалась пушка. Эти детишки любили хвалиться в эхах, как они, дескать, будут отстреливаться, но самое смертельное оружие, какое нашел у хакера агент Ковер, был зубоврачебный зонд, которым мальчишка расковыривал штепсельные гнезда.

Когда он подошел к подозреваемым, припанкованная азиатка вызывающе поглядела на него сквозь слезы, будто подстреленный олень, видящий, как по окровавленному снегу к нему надвигается охотник. В ушах ее болталось достаточно побрякушек, чтоб взвыл металлодетектор, а волосы выглядели так, как будто она в темноте подрезала их машинкой для стрижки газона. Ковер всегда недоумевал, что сделали с этими детьми в раннем детстве, чтобы заставить их стремиться хотеть ходить так, как они ходят. Он брал однажды хакера, у которого был синий ирокез и скорпионы, вытатуированные на бритой части черепа. Скорпионы!

Высокий болезненного вида мальчишка метнулся в ванную. За ним рванули два копа. Ковер услышал сперва шум поднимаемой крышки унитаза и глухой желчный звук блевоты.

— Эй! — Один из копов высунул голову назад в комнату, на его широком лоснящемся лице налипло выражение тревоги. — Он только что швырнул свой бумажник и ключи в очко.

— Так выловите.

— Они ж в луже блевотины плавают.

— Выловите, — повторил Ковер.

Девчонка глядела на него со смесью ужаса и отвращения. Лихорадка внезапного вторжения в квартиру оставила его, и внезапно навалилась усталость. Из ванной донеслось:

— Ну ладно, придурок, вылавливай. — А затем последовал еще один раунд блевания.

Тайные агенты США несут множество важнейших обязанностей и выполняют всевозможные важные миссии: по окончании Федерального Правоохранительного Центров Глинко, штат Джорджия, агент Эб Ковер мог получить любую из них. Он мог бы защищать президента от маньяков, коммуняк или наемных убийц. Он мог бы охранять драгметаллы в подземельях казначейства или сражаться в честной и открытой войне с подделкой американской валюты.

Вместо этого он стал частью нескончаемых «усиленных мер» по борьбе с компьютерной преступностью, начавшейся с операции «Солнечный дьявол» в 1990 году. Базирующийся в Аризоне «Солнечный дьявол» был нацелен на хакеров, злоупотребляющих номерами кредитных карточек и телефонными кодами. По всей стране у частных лиц было конфисковано более сорока компьютеров и двадцать три тысячи дискет. С тех пор спецслужбы вошли во вкус, вылавливая этих скользких анархистиков, которые так любят прятаться за своими клавиатурами в темных логовах беззакония, но приносят такое удовлетворение (и награды), стоит их вытащить на солнышко.

Так что вместо того, чтобы охранять президента, Ковер арестовывал припанкованных гениев-изгоев, которые обычно были слишком юны, чтобы отправить их в тюрьму за преступления, которых вообще не понимало девять десятых американского общества.

В Вашингтоне ему объявили, что это большая честь. Как бы то ни было, на жизнь хватало. Но иногда Ковер спрашивал себя, что это за жизнь.

Сжимая свою копию ордера на обыск, Эдди глядела, как копы шуруют по квартире. Теперь, когда пушки убраны — хотя она прекрасно сознавала, что эти грязные штуки никуда не делись, вон они, оттопыривают пиджаки и свисают из небрежно застегнутой кобуры, и вид у них такой, что они вот-вот вывалятся на пол и выстрелят, — она смогла рассмотреть людей по ту сторону прицела.

Трутни из спецслужбы были холеные, широкоплечие, хорошо одетые, с подбритыми висками и волосами, зачесанными назад с погребально-мрачных лиц, с чисто выбритыми квадратными челюстями и жесткими поблескивающими глазами. Все они, похоже, носили дорогие кожаные ботинки-мокасины. Эдди даже не удивилась, заметив па двух агентах зеркальные солнечные очки. Она решила, что мужики в пиджаках поплоше и в обычных туфлях — это агенты нижнего звена, хотя на деле это были люди телефонной компании.

И, разумеется, она распознала новоорлеанских копов. С этими у нее было долгое и горькое знакомство: начиная с того, как в шестнадцать ее забрали за марихуану, которой и было-то на косяк (что Зах давно уже стер из ее досье в компьютере), до топорных провокаций на уголовку, каким она подвергалась в «Розовом алмазе» («Сколько возьмешь, чтобы показать еще немного?» Они похотливо скалились, дергали за ширинки своих жалких штатских штанов).

После того, как агент, руководивший всем этим, изучил ее водительские права и понял, что здесь не осталось никакого компьютерного оборудования, если не считать принтера, к Эдди он стал относиться в лучшем случае как к мелкой помехе. Она следила за выражением красивого злобного лица копа, когда он бросал в ее сторону сердитые взгляды, чеканя приказы, но по большей части о ней забыли. Принтер быстро исчез за дверью в руках еще одного модно одетого и до безумия компетентного человека спецслужб.

— Зах уже несколько месяцев, как съехал отсюда, — сказала Эдди. — Я думаю, он уехал за границу.

Никто не обратил на нее внимания. Пиджак с камерой общелкивал стол, книжные полки, высоченные громоздкие стопки бумаг. Двое других деловито сортировали и упаковывали компьютерные распечатки, слепые фэнзины, кассеты и СD-диски. Сердце у нее упало, когда она увидела, что сложенная страница «Таймс-Пикайюн» отправилась в одну из коробок «хороших дядь» вместе с научно-фантастическим романом «Нейромант». Это была одна из любимых книг Заха. Главный герой там подключал свой компьютер напрямую в мозг и входил в матрицу, где крал информацию у огромных безликих корпораций. Зах в изнаночном теневом мире Уильяма Гибсона видел рай своей самой сумасшедшей мечты. А для этих ребят роман был лишь еще одним доказательством бунта.